Сидящее в нас. Книга вторая

Так что Гулде придётся ой, как нелегко – размышляла Ринда, покачиваясь в седле. В родную крепость она возжелала въехать верхом, как и подобает наследнице воинственного рода. Жаль, конечно, что женщинам запрещено становиться самовластными княгинями. Ох, как жаль! Она бы точно смогла. Дружину в бой, конечно, не поведёт – смешно и надеяться. Хотя…

Встречаются иной раз среди северных богатырей и богатырши: редко, но метко. Такие стервы, что мужики лишь диву даются, насколько кровожадной может быть баба, если той дать волю и меч. Однако заслуги воительниц прошлых и нынешних времён – всем скопом – так и не поменяли ничего в деле владычества над землями. Будь то владычество наследственным – как на южном материке или в некоторых мелких королевствах северного – глядишь, и женщины дорвались бы до власти. А поскольку князья суть люди выборные, мужики никогда не поставят над собой женщину, будь у неё хоть десять возов заслуг.

Неужели с этим ничего не поделать – так и этак прикидывала Ринда. Сколько она перечла древних свитков да новых книг – на целое войско малограмотного мужичья хватит. А то и нечитанным останется. Однако нигде ни единой мыслишки, что могла бы навести её на исполнимый план, как стать самовластной княгиней. За неисполнимый она хвататься не станет – не дура.

Но и за Кеннена Свирепого из Дикого леса не пойдёт, хоть режь её. Свирепый, конечно, воин знатный. И полководец, говорят, не из последних. Но мириться ради этого с такой свиньёй Ринда не станет. Всему Лонтферду известно, как он груб с женщинами. Даже с полюбовницами.

В конце концов, на Ринноне свет клином не сошёлся – сложилось у Ринды в голове непростое решение. Сбежит, и пускай они тут сами кипят в своём котле – она им не пескарь безмозглый. Может, не попади ей в руки книга о нравах южан, и смирилась бы с участью родовитой пленницы собственного мужа. Но, прочитав о вольготной жизни женщин южного материка, Ринда прониклась. И такое в ней взыграло свободолюбие, что искры из глаз.

Свои мужики, конечно, баб всячески оберегают. За битьё жены или дурное содержание семейства можно и под топор попасть. Или на обед к демону. Однако и прав северным женщинам отвесили сплошные крохи. С рождения ты в полной власти отца, с замужества – супруга. Он тебя и накормит, и оденет, и в обиду не даст. Но, поди попробуй свою волю проявить: не успеешь рот открыть, как тебе туда кляп сунут.

Настоятельница скита объяснила, откуда пошли такие жёсткие нравы. Дескать, у них на севере жизнь куда трудней, чем на юге. И мужики вечно прилагали уйму сил для защиты баб. А чтобы легче защищать, лишили их права отходить от себя хотя бы на шаг: и ногами, и в помыслах. Прилежные деспоты – скривилась Ринда, разглядывая приближающиеся ворота княжьей крепости. Радетельные властолюбцы.

Ну, ничего – мстительно сощурилась она, подгоняя коня – со мной это не пройдёт. Мне это ваше княжение под рукой каменноголового невежи и хама ничем не улыбается. Сбегу – окончательно решилась она перевернуть свою судьбу с заду на перёд. Но сначала попробую договориться с наместником. Тот, говорят, недавно овдовел. Старик, конечно, но и за него она пойдёт с бльшим удовольствием.

А что – поразилась Ринда, как прежде не приходило в голову столь простое и плодотворное решение. Старик вскоре умрёт, ей выделят вдовью долю: скупую, однако совершенно самостоятельную. И никто никогда уже не принудит её к жизни в мужнином загоне. Если, конечно, она сама не соизволит.

Приободрённая нечаянной блестящей находкой, Ринда пустила коня в галоп. И вскоре подняла его на дыбы в распахнутых по случаю её возвращения воротах. Прямиком перед знакомым с детства лицом. Только повзрослевшим. Но излучающим прежнюю незабытую приязнь к подружке детских игр.

– Дарна! – кивнула наследница Риннона-Синие горы.

Недовольный тем, что его резко осадили, конь заплясал, вынуждая выворачивать шею. Ринда спрыгнула на землю и досадливо шлёпнула капризника по крупу. Тот всхрапнул и отпрянул от злыдни, которую вёз на себе целый день, не заслужив благодарности.

– Ты стала красавицей! – похвалила Ринда, направившись к бывшей подруге.

С которой не виделась десять лет. В глазах Дарны плескалась тёплая улыбка – как не поверить, что тебя помнили и ждали? Конечно, помнили – согласилась Ринда, приняв объятья совершенно незнакомой ей женщины. И ждали – отметила, отстранившись:

– Ну, ты и вымахала, – скупо усмехнулась она. – Меня дылдой обзывают, а ты ещё хлеще. Говорят, стала воительницей?

– Ну да, – отступив на шаг, развела руками Дарна, дескать полюбуйся.

Полюбоваться было на что. Длинные сильные ноги в кожаных штанах и высоких сапогах. Узкая талия под широким воинским поясом. Короткая куртка в нашлёпках из такой жёсткой кожи, что не всякий нож возьмёт. Из неё же наручи да высокий ворот, что защищает шею. А над ним светло улыбается лицо записной красотки с дивно голубыми глазами и смачными губками. Длинные золотистые волосы собраны в тугой пук. Дыры под серьги давно заросли. А Ринда отлично помнила, как матушка колола им уши под первые дарёные серёжки.

– И что, тебе это по душе? – нарочито обвела она взглядом воительницу. – От тебя, надо думать, мужики шарахаются. Где же ты мужа раздобудешь?

– Шарахаются, – ухмыльнулась Дарна, ухарски сунув руки под пояс. – А мужа я уже раздобыла.

– Да ну? – удивилась Ринда интересам бывшей подруги, выбившейся в богатырши. – Я его знаю?

– Нет, – загадочно повела глазками воительница и махнула рукой: – Пошли. Тебя уже заждались. Такой переполох устроили, что только держись, – хмыкнула она.

И впервые коротко по-волчьи зыркнула на Аки – та продолжала сидеть в седле остановившейся лошадки. Ринда тоже бросила на чучелку мимолётный взгляд и отметила в глазах подруги искорки мрачного недоверия к Дарне. Этим злым светлячкам в чёрных бусинах она верила, как себе.

– Кто устроил? – безо всякого видимого интереса осведомилась наследница, входя под широкую арку ворот. – Случайно, не Гулда?

За её спиной зацокали копыта смешной клюющей носом лошадёнки.

– Нет, – вдруг посерьёзнела шагающая рядом Дарна, косясь на княжну. – Надеюсь, тебе не встрянет её убить?

– Я что, конченная злодейка?

– Нет, ты не злодейка. Ты злыдня. Пока нас не слышат, признай, как на духу: ты ведь не пойдёшь замуж за Кеннера. Можешь не отвечать. Ответишь, так не ври.

– И не думала врать, – холодно заверила Ринда. – Как и раскрывать душу на каждом шагу.

– Ишь, как поднаторела. Ровно змеюка шипишь. Так что, подруга, в бега ударимся?

– А ты что же, со мной вознамерилась? – по мере приближения к внутренним воротам второй стены всё тише говорила Ринда.

Да постреливала глазами по сторонам: не затаился где в какой-нибудь щели хозяин больших ушей и длинного языка.

– Понятное дело, с тобой, – бестрепетно заверила Дарна, как о деле давно решённом. – Даже не думай в одиночку бежать. Поймают. Сколько бы ты ума в своём скиту не набралась, по лесам да болотам вряд ли бегать научилась. Да ещё и тайными тропами.

– В корень смотришь: не научилась, – и вовсе уж перешла на шёпот княжна. – Надеюсь, ты не в сговоре с моей разлюбезной мачехой?