Сидящее в нас. Книга вторая

Затянув на торбе завязку, она снова взялась за вёсла. Пока проканителилась с Аки, лодка благополучно уносилась во власти течения, догоняя свою товарку, спихнутую в воду раньше неё. На уплывающем берегу охотники, кажется, тушили погорелицу: уже и не разглядеть, чего там копошаться встопорщенные мураши. Смешно было надеяться, что такая здоровенная лодка сгорит дотла, но всё равно надеялось.

Пытаясь прикинуть, как скоро за ними увяжутся, Ринда изо всех сил гребла – с этим навыком у неё полный порядок. Наловчилась, гоняя из скита с поручениями настоятельницы по прибрежным деревенькам на их реке. Даже мозоли заработала, которыми – как это не глупо – от души гордилась. Да и пригодились мозольки в трудный-то час: не будь их, стёрла бы руки в кровь и конец побегу. Из Аки с такими вёслами помощница не лучше безрукой.

– Долго плыть не выйдет, – предупредила её Ринда, шаря взглядом по заросшему берегу, набирающему крутизну. – Даже если они двинут за нами на лодке, по берегу тоже погоня пойдёт. Я знаю: так всегда делают.

– Де…, – икнула Аки и продолжила заплетающимся языком: – Делают. Когда их много. А теперль их мало.

– Не подумала, – удивилась Ринда, что победа священного воина храма богини Буа начисто выветрилась из головы. – Я курица и не приметила, сколько их осталось.

– Шестерло, – мявкнула чучелка, уронив голову. – Ик… И собаки. Убить надо.

– А без этого никак? – поморщилась Ринда, сочувственно улыбнувшись сомлевшей подруге. – Первый раз вижу, чтобы с одного глотка так нализались. Ох, и хрупкая же ты у меня убивица.

– Дрлянь, – скуксилась заморская мордашка, силясь приподняться.

– Чем там мучиться, лучше поспи, – спохватилась Ринда. – Если на берег и сойдём, так не раньше, чем минуем правый приток. Если верить карте, устье у него широкое. Та погоня, что пойдёт берегом, пока через него переберётся, мы далеко уйдём.

Договаривая, поняла, что чучелка уже дрыхнет, уронив головёнку на грудь. Прямо так, сидя: оплыв телом, но, не заваливаясь – странная повадка. Возиться с её устройством на две лодки Ринда не стала: время дорого. Ей нужно успеть миновать приток. Течение, конечно, в помощь, но и для погони река вспять не потечёт. А там будет не менее пары крепких гребцов – нечета тонкорукой княжне, как льстиво называли таких, как она высокородных дев.

Может, у других княжон ручки и тонкие – хмыкнула Ринда, полюбовавшись на свои крепкие кулаки, сомкнутые на вальках вёсел – а ей такая радость только в тягость. Дай, Создатель, многие лета матушке-настоятельнице за её зверское учение: ни единого дня без тяжких трудов, укрепляющих руки, спину и терпение.

Погоню настырные охотнички продолжили, как и ожидалось, двумя путями. Крохотную точку на реке Ринда заметила быстро, благо гребец всегда видит то, что за кормой. Однако и приток вот-вот появится из-за широкого холма, что попал на карту. Аки подремала всего-ничего, а очнулась бодренькая, как утренняя птаха. К тому времени сподобились разглядеть в постепенно настигающей лодке двоих: значит, четвёрка остальных идёт берегом. Догадливые: понимают, что до самого моря беглая княжна не поплывёт – ждут её там, все глаза проглядели. Так что вскоре пристанет к берегу, как миленькая.

Они и пристали. На узкой полоске мелкого песка остались две цепочки осыпающихся по краям следов, уходящих в лес. А пустую лодку подхватило течение и поволокло дальше, бороздя воду оставленными в уключинах вёслами.

Ринда лежала на дне и мучительно боролась со страхом неведения. Будь у людей глаза на макушке – никаких забот: выставила их над бортом и следи, не решат ли обшарить брошенную лодку. А стоит ей высунуть макушку, точно засекут. Со страхами покончил визгливый крик священного воина храма богини Буа. Аки неслась по лесу вдоль реки, уводя за собой обоих вылезших на берег лодочников – о том и оповестила. Остальные уткнулись в приток, так что пока они товарищам не подмога.

За подружку тревожно, хотя ей и пробежать-то не так много. Река вот-вот резко повернёт на восток, так что Аки вновь окажется на берегу. Но в отличие от преследователей у неё будет лодка. А этим недотыркам придётся возвращаться к своей. Правда, бедняжке вновь грозит купание в холодной воде. Но иного выхода нет: с тяжеленными вёслами ей и вовсе не управиться, а подходить к самому берегу она крепко-накрепко запретила. Вот так всегда: планы придумывает Ринда, а отдувается многотерпимая чучелка.

У них и в этот раз всё получилось. Не застрянь собаки за притоком, туго бы пришлось легконогой островитянке. Но тем было не суждено оказаться в нужном месте в нужный час: от пустоголовых девиц такой прыти не ожидали. На это Ринда и рассчитывала – жаль, в следующий раз ожидания охотников изменятся. Аки права: убить остальных, и хлопот убавится. Однако охота на охотников сожрёт кучу времени, а настоящая полноправная всеохватная погоня за княжной не дремлет. Может, уже извещена, где мелькнула пропажа, и несётся сюда со всех ног.

Резко сворачивая, вода всегда нещадно подмывает берег. Да летом под обрывом не всегда её в достатке. Больше всего Ринда боялась, что прыгнув с разбега в реку, Аки переломает под обрывом ноги. Увёртливая островитянка могла, что называется, и в кадку с крыши нырнуть, не промахнувшись и не покалечившись. Но случай – он такой.

Чучелка справилась. Ринда, как и уговорились, подогнала лодку поближе, но не слишком. А ну как в пылу погони найдётся отважный придурок, что последует за добычей? Она, конечно, приголубит витязя по башке веслом, стоит тому уцепиться за лодку. Но убивать собственноручно ей не хотелось. Аки другое дело: она воин. Ей кровушку пустить, что Ринде страницу книги перевернуть. Вот пускай каждый и остаётся при своём.

Отважный придурок нашёлся даже среди двоих, что вынеслись на обрыв почти сразу за Аки. Второй – поумней – пытался, было, удержать безголового героя, да куда там! Мужик – в отличие от ускользнувшей добычи – плюхнулся в воду колодой. Поотшибал себе всё напрочь. Плюнуть на него и забыть, но у подруги свои резоны.

Вынырнув, паразитка не поплыла к лодке, торопясь избавиться от холода. Обернувшись и усладив взор видом бултыхающегося недоумка, Аки беззвучно ушла под воду. Ринда, наплевав на уговорённое, толкнула лодку ближе к откосу. В холодной воде сердце может так обмереть, что пойдёшь на дно камнем, как бы ты не плавал. Но поди, объясни это священному воину, что почуял запах победы над врагом – ни ума, ни удержу!

Невразумительно причитающий горе-пловец вдруг пустил горлом визгливую трель. Он, было, уже пришёл в себя и даже пытался плыть – товарищ на откосе вопил и махал руками, указывая, куда оно сподручней. Внезапно пловец всплеснул руками, забился и ушёл под воду. На его месте мелькнула чернявая блестящая на солнце макушка. Сверху в неё полетели ругань и дротик. Но Аки уже и след простыл – лишь круги по воде.

В следующий раз она вынырнула уже почти у самой лодки. Под прощальные матюги и описание кары, что обрушится на кровопивиц, едва их споймают, Аки довольно резво вскарабкалась в лодку. Хитренько лыбясь в ответ на недоумённо поднятые брови подруги, она лишь зафыркала, отплёвываясь. И принялась самостоятельно скидывать свои холщовые обноски. Скидывать и выкидывать за борт.