Сигнал тревоги

Лукин знал, что говорил: нашлись у Воронцова защитники. Уговаривали, просили и даже требовали у меня замять дело воронцовской бригады. Одни бескорыстно - мол, затронута честь города, и разоблачение Воронцова принесет больше вреда, чем пользы. Другие - явно из личной заинтересованности, те, кто его поднимал и опекал, а теперь боялись, что пострадает их репутация. Характерные доводы приводил мне управляющий областным трестом Чалин, в чьем непосредственном подчинении находилась автобаза.

– Поймите, товарищ прокурор, что значит у нас в области имя Воронцова, - убеждал он меня по телефону.
– Кто больше всех перевыполняет плановые задания? Воронцов! У кого самый большой пробег без капитального ремонта? У Воронцова! Один из первых освоил бригадный метод! Мы хотим выдвинуть его на должность руководителя автохозяйством. На место Лунина, который уходит на пенсию...

– Воронцова?
– вырвалось у меня.

– Ну да, его... Эту кандидатуру поддерживают во всех инстанциях...

Чалин удивился, что выдвижение молодого способного бригадира не вызывает у меня одобрения.

– Тут уж увольте, - горячо запротестовал я, - поддерживать такого человека не буду...

И я стал рассказывать Чалину, что творят члены бригады Воронцова, в частности историю с соляркой.

– Ну, это мелочи, - заметил Чалин.

Я возмутился. И сказал, что эти "мелочи" уже не просто нарушения, а нечто похуже. А перевыполнение плана Воронцовым - липа. Насчет же длительного пробега без капитального ремонта - так на самом деле машины в бригаде не проехали и половины того, что показано на спидометрах...

Руководитель треста попрощался со мной более чем холодно.

Тем временем в ходе расследования наступил переломный момент.

Фадеев, по моему совету, выяснил личность каждого члена бригады Воронцова.

– Вместе с бригадиром - шесть человек, - доложил мне следователь. Пикуль, вы его видели, до автобазы работал в соседнем районе в колхозе. Звонил я на прежнее место работы. Очень были рады, что Пикуль уволился. Неоднократно имел выговоры за пьянство и прогулы. Чуть что - пускал в ход кулаки...

– Хорошего работничка пригрел Воронцов, - заметил я.

– Слушайте дальше, Захар Петрович... Петр Осипович Коростылев, тридцати трех лет. Имеет судимость...

– Час от часу не легче!
– вырвалось у меня.

– Эти двое поступили работать на автобазу полтора года назад, одновременно с Воронцовым... По-моему, самые доверенные дружки бригадира...

– Пикуль и Коростылев, - повторил я.
– Продолжайте, пожалуйста, Владимир Гордеевич.

– Юрий Шавырин работает на автобазе уже семь лет. За ним вроде бы ничего нет. Так же, как и за Сергеем Кочегаровым, который в автохозяйстве уже девять лет... Пятый член бригады - Николай Дорохин. Недавно демобилизовался, на автобазе проработал две недели...

– Да, знаю, - кивнул я.
– Ну а Воронцов?

– Как я уже сказал, на автобазе он полтора года. До этого жил в областном центре, Рдянске. Сменил не одну профессию - строитель, ремонтировал автодороги, экспедитор... ОБХСС им занимался.

– В связи с чем? Когда?

– Года три назад. Сколотил он бригаду шабашников, подряжался в колхозах строить коровники. Это бы вроде ничего. Да выяснилось, что председатель колхоза стряпал фиктивные наряды на строительство, а деньги, видимо, делили с Воронцовым пополам... Воронцову удалось выпутаться амнистия помогла. Он проходил по делу всего лишь свидетелем...

– Да, прошлое у Германа Степановича, мягко выражаясь, не кристальное, - сказал я.
– Моральный облик ясен. Но куда смотрело начальство автобазы? Как он стал во главе бригады? Почему?

Фадеев посмотрел на часы.

– У меня сейчас допрос, Захар Петрович... Думаю, что Кочегаров будет откровенен и расскажет все, что знает о Воронцове...

– Почему вы так думаете?

– Понимаете, я Кочегарова еще не вызывал. Он сам позвонил. Очень хочет встретиться. Прямо рвется ко мне... Хотите присутствовать?

Я принял участие в допросе.

Кочегарову было чуть больше сорока, но в его густой каштановой шевелюре уже серебрились седые волосы.

Действительно, он решил выложить все начистоту. О фиктивных тоннах грунта и фальшивых километрах, о том, что водители бригады, работающие на дизельных машинах, сливали излишек солярки в Берестянкин овраг, у Желудева и в других местах. Подтвердилось и то, что землю возили не в Матрешки, а на Кобылий луг и в другие окрестные овраги. Верхнюю же, плодородную часть грунта, по договоренности с людьми, имеющими дачи, возили к ним на участки. Не бескорыстно, конечно...

Кочегаров постарался вспомнить все поточнее, и перед нами открывалась страшная картина. Одно нарушение рождало другое. Ворох липовых документов оборачивался потоками дизельного топлива, которое выливали на землю. Цинично и хладнокровно...

– Сергей Васильевич, - спросил Фадеев, - неужели прежде у вас никогда не возникала мысль: что мы творим?

– Откровенно?
– посмотрел Кочегаров на следователя запавшими глазами.

– Конечно.

– Говорят, лиха беда - начало... Потом привыкаешь, что ли... Я понимаю, это не оправдание. Теперь муторно. Но вот рассказал и легче на душе стало...

– Такие порядки были у вас всегда?

– Воронцов завел...

– Как же ему удалось так взнуздать членов бригады и администрацию?

– Ловко он всех окрутил... На чужом горбу въехал в рай. В передовые, я хочу сказать... Да что там!
– в сердцах махнул рукой шофер.

– Объясните, пожалуйста, - попросил следователь.

– Не знаю, кто и почему записал Воронцова в новаторы!
– воскликнул Кочегаров.
– Словно забыли, что бригадный метод первым у нас внедрил Саша Никодимов. Пять лет назад! В бригаде той были также я и Шавырин. Работали честно, могу поклясться чем угодно. Хоть своими детишками! Герман появился полтора года назад. Как он втесался к нам в доверие, не знаю. А месяца через четыре - бац Сашку Никодимова снимают с бригадиров. На его место Лукин тут же назначил Воронцова... Первым делом Герман постарался затащить в бригаду своих дружков - Петьку Коростылева и Ромку Пикуля. А остальных вытурил...

– Каким образом?
– удивился Фадеев.
– Он ведь не директор, не отдел кадров, в конце концов...

– Верно, - усмехнулся Кочегаров.
– Сначала Воронцов был пешкой. Не то что сейчас, вертит Лукиным как хочет... Но свою линию он тогда хитро повел. Начал с того, что новые машины, поступающие на базу, отдал своим дружкам. А ветеранов бригады, кто был ему не угоден, держал в черном теле. Премиальными, например, прижимал. Ребята, конечно, возмутились. Но Герман прямо заявил: уходите из бригады подобру-поздорову... Валера Вдовин ушел сам. Шамиль Мансуров заартачился. Вынудили перейти в другую бригаду...

– Погодите, - воскликнул следователь, - как это вынудили?

– Очень просто. Герман придирался по всяким пустякам. Добился, что Шамиля перевели на полгода в слесаря. А у него трое детишек. Потом и вовсе такую пакость отмочили...
– Шофер вздохнул, покрутил головой.
– Подсыпали в бак с бензином сахару. Бедняга Шамиль столько времени провозился с мотором, пока докопался, в чем дело...

– И вы, зная об этом, молчали?
– покачал головой следователь.

– Нет, об этом я узнал совсем недавно. Шамиль скрывал. Боялся, наверное...