Сила единения

— Мышцам? — сомневался вождь, — Расслабиться?.. А как же восстановившееся сердце товарища Ахутина?.. Вот он, даже коньяк себе пить позволяет теперь.

— Насчёт пить, это он рановато усердствует, — цокнул парень с досадой языком и осудительно глядя на главного хирурга страны. — Но что такое сердце? Это ведь те же мышцы, которые качают по всему телу кровь с кислородом. И если им тоже помочь расслабиться, поменять ритм работы, то они с энтузиазмом начинают восстанавливаться.

— Вот так сразу? С энтузиазмом?

— Ну да! Первое облегчение, если целитель при силах и отдохнувший — наступает сразу после массажа.

Сталин раскурил опять свою трубку, кашлянул и чубуком ткнул в сторону Андрея Александровича, члена Политбюро ЦК ВКП(б), первого секретаря ЦК ВКП(б)… и прочая, прочая, прочая:

— А вот товарищ Жданов у нас вообще почти не пьёт, а сердечко у него в разнос идёт… Можно ему как-то помочь? — и глаза хитро прищурил. Мол, если моего соратника не задушишь, то и на себе твои массажи попробую.

— Попытка, подобного рода, никогда не возбраняется, — заверил Шульга, вставая и обращаясь к предстоящему пациенту. — Вы не возражаете, Андрей Александрович? — тот кивнул, улыбаясь несколько криво, с явным недоверием. — Конечно, организм у каждого разный и не все подряд поддаются на воздействие расслабляющего массажа. Мало того, если болезнь серьёзно запущена, то ни народные целители, ни самая современная медицина помочь не сможет.

С этими словами он встал за стулом пациента, попросил сесть удобнее и расслабиться. После чего стал легонько касаться шеи, затылка, плеч и груди исцеляемого. По прошлой истории он помнил, что Жданову осталось жить чуть больше чем полгода, умрёт после сложного инфаркта. Так что сразу стал исследовать состояние именно сердечнососудистой системы. По всему получалось, что спасти данного человека можно. Всё в его заболевании развивалось аналогично проблемам профессора Ахутина, который тоже умер бы в этом году, не подлечи его Шульга своими волшебными касаниями.

Только вот есть ли смысл лечить такого человека как Жданов? Слишком уж чёрный след он оставил в истории, никого не жалел, подписывал расстрельные списки скопом, не читая имён подследственных. А ведь там хватало лиц никоим образом не причастных к шпионажу, предательству и казнокрадству. И не то чтобы циничный пьетри пожалел невинных землян, сам их особо не чествовал. Но данный человек мог банально помешать при попытках как-то сменить направление движения колеса истории. Слишком уж большим авторитетом он обладал не только среди верхушки власти, но и среди всего народа. Да и боялись его многие, ненавидя от всей души.

"Не лучше ли такому мрачному монстру уйти с арены естественным путём? — размышлял Киллайд, тем не менее проводя большой комплекс всеобщего исцеления. — Но сейчас-то пусть взбодрится, оживёт, почувствует прилив сил… Да и о женщинах всерьёз задумается, всё-таки в оргиях раньше участвовал, если верить памяти того же Кагановича… Отжигали прославленные революционеры в своё время, да и совсем недавно, ох, как отжигали!.."

Минут за десять простейших (как со стороны) манипуляций, и Андрей Александрович расцвёл. Задышал всей грудью, расправил плечи, порозовел лицом и, самое броское на вид, глазки у него плутовски заблестели. Как раз это больше всего удивило Виссарионовича, отлично знающего своего старого, сотни раз проверенного приятеля. Он даже трубку чуть не выронил из руки:

— Андрей? А куда это ты собрался? — и большинство хохотнуло.

Оказалось, что это у старых революционеров давно бытует в своей компании такая условная фраза, намекающая сходить "налево". И там (слева) знатно покуролесить, расслабиться с наиболее раскрепощёнными комсомолками, откликающимися на любой зов партии. По крайней мере, в сознании Кагановича фривольные сцены замелькали в завидном разнообразии.

— Хм! А почему бы и нет? — Жданов замер, прислушиваясь к приятным, давно забытым ощущениям. — Словно лет десять сбросил! Ха-ха!.. Так ипотянуло, выпить, спеть и…

Короткую паузу успел заполнить Шульга:

— Андрей Александрович! А вот с выпивкой я бы настоятельно вам порекомендовал завязать на несколько месяцев.

— Мм?.. А всё остальное?

— Петь — сколько угодно. Остальное — в меру. Не забывайте о золотой середине. Даже банальное переедание перегружает сердечные мышцы втрое, если не больше. Они тогда работают на износ, дают сбои…

— Э-э-э… А в плане исполнения супружеского долга?

— Старайтесь сократить продолжительность актов до минимума. Опять же, в ближайшие полгода. После, если завершите лечение — сколько угодно.

Тут и Сталин решился, начав с хвастовства:

— Хорошо, что я здоров. Ну… если не считать старые раны, — и он шевельнул пальцами своей левой руки, плохо залеченной, а то и с наследственной, неизлечимой генетической болезнью Эрба. — Но если такой массаж помогает расслабиться и взбодриться?.. Остались у вас ещё силы, товарищ Шульга? И мой возраст не помешает?

— Несомненно, остались! — заверил его Александр, направляясь к креслу вождя. — И возраст — не всегда помеха. Особенно если воля сильна, она тоже помогает пациенту при излечении…

Прежде чем юный целитель встал за спиной вождя, вскочивший на ноги Власик тщательно проверил его ладони и прощупал рубашку до локтей. Что он там хотел найти? Удавку? Или клещи с молотком? Но ни у кого из присутствующих улыбок непонимания не появилось. Да и потом главный охранник стоял рядом с массажистом, зорко следя за каждым его движением. Настоящий и преданный цербер!

Но на это не стоило отвлекаться. Главное для мемохарба, что именно сейчас следовало максимально оздоровить, усилить главного кормчего. Пусть его мозг заработает на полную мощность, пусть он станет активнее претворять некоторые, вполне правильные прожекты в жизнь. А дальше… видно будет. Убрать — никогда не поздно. Только надо толково подготовиться к такой смене власти в стране. Спешить нельзя. Значит надо поддержать краеугольный камень власти.

А вот с лечебным воздействием оказалась беда! Сдвоенная защита пакри и аза — не пропускала полезное воздействие внутрь тела. То есть отрицали всё подряд, не разбираясь. По крайней мере, сразу.

Пришлось включать максимум воздействия именно в голосовые обертоны, лишь бы достичь поставленной цели:

— Иосиф Виссарионович! Вы расслабьтесь, просто сделайте всё так, словно пытаетесь вздремнуть, хорошенько отдохнуть… Вздохните глубже… Закройте глаза…

Ну и через руки пустил максимум живительной энергии. Но только минут через пять силы исцеления стали проникать в тело расслабившегося Сталина. Да и в дальнейшем пришлось потратить чуть ли не двадцать минут, чтобы достичь существенного эффекта.

Всё это время компания сидела тихо, переговаривалась шёпотом, ела, стараясь не звякнуть вилкой, почти не пили.

Да и сам мемохарб интенсивно работал сразу двумя потоками своего сознания. Один исследовал тело вождя, на удивление дряхлое, жутко болезненное, с многочисленными патологиями. Второй поток общался с грапповцами.

Естественно, первым делом Шульга поинтересовался у жены:

"Конфетка моя, ты как там?"

"Вроде нормально, — отозвалась та. — Только вот никак не могу смириться разумом с теми печальными трагедиями из будущего… Прекрасно понимаю, что мы уже сейчас многое меняем, но успокоиться сложно… Ну и помогаю Рошану присматривать за Кремлём… Только такая работа и отвлекает!.."