Сила единения

Мини поезд в подземельях Кремля встречало все три здешних доверенных человека. Служаки сделали коротенькие доклады, провели по коридору к крутому, длинному эскалатору. И к потайным дверям подземного кремлёвского гаража все вышли как раз к моменту въезда туда правительственного кортежа. После чего громкий голос Власика стал наводить порядок на объекте. Водители, так и не знавшие кого конкретно везут, и везут ли вообще, ушли. Как и охрана отодвинулась за поворот гаражных помещений, которые в виде буквы "П". Так делалось, чтобы никто не догадался, в какой именно машине приехал главный деятель советского государства.

И вот только тогда, группа "побывавших на даче" появилась на общее обозрение. Но не вся! Чуть раньше для Берии последовало распоряжение:

— Лаврентий, бери машину попроще и отправляйся по своим делам. Как бы там чего не случилось! — ну да, тот тянул на себе сразу несколько направлений. Потому и нырнул, не мешкая в один из боковых проходов, ведущих во вторую половину гаража. После чего команды были розданы Жданову, Молотову и Будённому:

— Ты займись обкомом, всех кого надо прижми, не цацкайся! Ты — собирай всех послов и дипломатов, будем делать заявление и давать ноты протеста о вмешательстве в наши внутренние дела. Ну и ты, Семён, погоняй своих кавалеристов в хвост и в гриву. Пусть возьмут под контроль все пригороды Москвы. Товарищ Ворошилов — рядом со мной. Остальные держитесь подальше, но чтобы я вас видел. Можете понадобиться в любой момент.

А для своей пассии Валечки шепнул отдельно:

— Пока посиди в любой машине. Чуть позже тебя отвезут на дачу.

Так и двинулись, уменьшившейся вдвое компанией по внутренним переходам Кремля. И первым, кто осмелился сунуться навстречу, и сразу с докладом, конечно же оказался Абакумов. Но после парочки слов был прерван:

— Потом! У меня в кабинете будем разбираться… Лучше скажите, на месте ли глава секретариата?

— К сожалению, товарищ Поскребышев заговорщиками был изолирован вначале от дел, находился вместе с остальными под домашним арестом в одном из залов для заседаний. А потом случайно его ранило. Легко. Опасности для жизни нет. Но сейчас он отправлен в ближайший госпиталь.

— Тогда соберите всех его помощников! — следовали очередные распоряжения на ходу. И уже в сторону догнавшего их начальника охраны: — Товарищ Власик, проследите! И сразу проверяйте каждого из них. Кстати… мой кабинет проверили? Вдруг там прослушку установили?

— Ничего там нет. Лучшие специалисты работали. Самым тщательным образом проверили! — заверял министр госбезопасности.

— А где сейчас…, - вождь замер на месте, словно раздумывая, и подчеркнул первое слово: — …бывший министр внешней торговли?

— Как раз по нашему ходу движения, в кабинете министра образования. Мы всех арестованных развели, чтобы не имели возможности для сговора и координации показаний.

— Молодцы!.. И как его там содержат? Надо бы заглянуть…

Абакумов обогнал Сталина и открыл одну из дверей справа, возле которой стоял вытянувшийся по струнке часовой. Заглянул вначале сам, довольно ухмыльнулся, и только после этого жестом предложил входить всем желающим. Насколько уже знал Киллайд от своих соратников, Микоян находился в кабинете один, но будучи пристёгнутый наручниками за две руки к батарее отопления. И не сбежит, и вреда себе не нанесёт, и с конвоирами общаться не сможет.

— Я сам! — остановил Иосиф Виссарионович своих спутников. — А вы пока в кабинете у меня осмотритесь! — остальной группе сопровождения он ничего не сказал, потому те и остались в отдалении. Вошёл в помещение и плотно закрыл за собой дверь.

Абакумов остался снаружи, ничем не выражая своих эмоций. Тогда как Власик с Ждановым поспешили выполнить поручение, пошли дальше. В тот же момент маршал Ворошилов не стал стоять на месте и прошёл к министру госбезопасности, беспардонно протягивая тому руку для пожатия:

— Здоров будь, Виктор Семёнович! Как вы тут справляетесь?

Но тот отступил в сторону, ложа руку на кобуру с пистолетом и бесстрастно отвечая:

— Климент Ефремович, оставайтесь на месте! До конца разбирательств советую вам не делать резких движений.

— Хе-хе! Да у меня и никакого оружия нет! — благодушно улыбался приближённый вождя и некогда нарком обороны, но на месте таки замер. — Следовательно, я безобидный как воздушный шарик. А разобраться надо, ох как надо…

Но при этом смертельно обиделся на выскочку и карьериста Абакумова и вернулся назад, к группе лиц, посвящённый в тайну "ближней" дачи.

Зато вместо него вперёд устремился товарищ Каганович, начавший задавать Виктору Семёновичу не совсем уместные вопросы о целостности Кремля и находящихся в нём исторических ценностей. Дескать, насколько сильно они пострадали при штурме. Как ни странно, ответы он получал.

Он ещё о чём-то говорил, а Киллайд пытался всеми силами разобраться, о чём спорят в закрытом кабинете два старых революционера, ветерана партии и недавние соратники. К сожалению — оба пакри, в мозгах у них не покопаешься. С помощью уникального слуха — тоже прослушать звуки за дверью никак не удавалось: слишком много вокруг шумели, разговаривали, ходили, топали, стучали и прочее. А переместить частичку своего сознания в астрале за дверь, мемохарб попросту не успел. Только начал сосредотачиваться, как Сталин уже выскочил в коридор, раскрасневшийся и невероятно обозлённый. Хлопнул дверью, скомандовал "за мной!", да и поспешил в сторону своего личного кабинета.

Зато удалось расслышать крик ему в спину от Микояна. Нечто на армянском языке, по смыслу отвечающее:

— …издохнешь, как собака!

Несложно было догадаться, что соратники по партии не договорились. Ещё и не такие угрозы Анастас Иванович наверняка успел озвучить в адрес великого кормчего.

Ну и так получилось, что теперь со сторон Сталина прикрывали Абакумов и Каганович. Смирнову, Ворошилову, Ахутину и Шульге так и пришлось двигаться, отстав на прежнее расстояние. Разве что профессор со вздохом пробормотал для своего студента:

— Вот же мы с тобой влипли, Александр! И как бы нам отсюда незаметно испариться?.. В институте так спокойно… Секретарша нам чаёк заварила бы…

Смирнов относился ко всему индифферентно. Да и направить его мысли в нужную сторону — никогда не поздно. Ворошилов страшно злился, обижался на унижающее его поведение министра госбезопасности. А вот Кагановича, идущего уже впереди, пришлось активно успокаивать, внушать ему вести себя прилично и подчиняться распоряжениям работников госбезопасности. Иначе он собирался уже поднять ор, игнорировать "отца народов" и нагло покинуть территорию Кремля. Как-то психика у него начала сбоить, ему хотелось даже выхватить у кого-то оружие и открыть стрельбу. Причём в спину как раз рядом идущих товарищей по партии.

Коридор заканчивался. Охраны стало больше, причём все офицеры госбезопасности. И каждого из них пытался проверить не только мемохарб, но и его помощники. Но если простых людей "прощупать" было просто, то вот пакри попросту старались заранее удалить в иные части кремлёвского комплекса. И это удалось, к моменту приближения главного государственного деятеля. Как бы… Потому что у самого большого помещения стоял какой-то капитан с затуманенным взором, без оружия, и со счастливой улыбкой на лице. Понятно, что Киллайд сразу им заинтересовался, восклицая по ментальной связи: