Сила единения

Пакри Ахутин своими мыслями не делился, зато Валентина Истомина, явно впервые тоже узнавшая о наличии здесь бомбоубежища, беспокоилась совсем по иному поводу:

"О, господи! Никак дачу бомбить собрались? Что там будет с братом и с мужем? Если из-за этого таракана они погибнут, я его лично придушу!.."

Ну да, оба её близких человека остались где-то там наверху, пусть и в оборудованных для обороны местах, но явно рисковали жизнями. И, как выяснилось, они для неё оставались не в пример дороже великого кормчего. По этому поводу Киллайд философски хмыкнул, мысленно:

"С другой стороны, это великое благо для Сталина: не знать всех мыслей своих соратников и любовниц. Иначе давно умер бы от расстройства… желудка. Хе-хе!"

Долго ждать не пришлось. Три минуты не прошло, как и остальные сотрапезники в количестве шести персон оказались в бетонном коридоре. После чего вождь по-хозяйски двинулся впереди, двигаясь по плавно изгибающемуся коридору. Метров через тридцать дорогу преградило стальное препятствие, округлая дверь с кремальерами. Подобные запорные устройства используют в банках и на подводных лодках. Причём сразу касаться кремальер никто не стал. Оставаясь где-то сзади, Жданов открыл один из многочисленных лючков в стене, и щёлкнул три раза каким-то тумблерами. Только после этого прошёл вперед и стал сноровисто открывать дверь. Видно, что не впервой.

"И тут невероятная перестраховка! Этак я отсюда, даже при всех-то своих талантах, самостоятельно и выбраться не смогу! — поражался мемохарб, вторым потоком сознания общаясь со своими соратниками. — Что там у вас на воле творится?"

"Бомбят! — лаконично информировал Дхарма. И всё-таки дополнил: — А я стараюсь, по мере сил развернуть часть пилотов или заставить отбомбиться на поля…"

Словно в унисон с его словами, скорей ногами, чем слухом, ощущались слабые подземные толчки. То ли прямо над подземным укрытием, то ли чуть в стороне взрывались здоровенные бомбы, перелопачивая и вздымая в воздух тонны грунта.

"Кстати! — присоединился к переговорам Лётчик. — А не лучше ли перенаправить мощь бомбардировочной авиации на Кремль? Да заодно и обком хорошенько проутюжить, а?"

"Категорически нет! — сразу заявил Шульга. — И совсем не потому, что нельзя провоцировать резкие изменения у руля власти, а потому что могут пострадать непричастные. Мало ли куда бомбы упадут? Или те же самолёты рухнут?.."

Не стоило забывать, что сама Москва являлась средоточием средств ПВО, несмотря на давно закончившуюся войну. И за всеми зенитчиками не уследишь, будут сбивать всё, что появится в перекрестье их прицелов. Обломки упадут на жилые дома… А там, рядом с Кремлём — Настя!

Вот этим и объяснялся категорический запрет.

За бронированной дверью, оказался скромный тамбур, метров пяти в длину и вторая дверь, но обычного формата, пусть и из толстого железа. С её открытием тоже не обошлось без секретных примочек. А вот за ней начиналось настоящее чудо дизайнерской роскоши. Естественно, что с оглядкой на нынешнее, послевоенное время. Несколько залов, расположенных анфиладой, поражали простором, великолепным убранством и почти естественным дневным освещением. Свет лился потоками из-за панелей ложного потолка с высоты пяти метров. Да плюс ложные окна выглядели как натуральные, давая дополнительное освещение сквозь лёгкие вуали прозрачных штор. И воздух здесь ощущался невероятно свежий, словно на побережье Крыма. Для полного ощущения летнего отпуска не хватало лишь шума морского прибоя.

Мебель в малом количестве, но весьма изысканных светлых тонов, совсем не в стиле социалистической монументальности. Стенные панели из орехового дерева, местами задрапированные в тон тканями. Скорей всё вместе напоминало нечто древнее, в греческом стиле. Разве что фресок не хватало, но их заменяли картины весьма изысканной и качественной работы. Похоже, что здесь поработал кто-то из талантливых зарубежных мастеров. И это подтвердили пойманные мысли Кагановича:

"Так вот где трудились в последние годы мебельщики из Италии! Бедняги… Якобы утонули с кораблём возле Босфора, когда плыли домой… Отблагодарили, называется!"

"Мне до сих пор этот скандал замять не удалось!" — мысленно вздыхал Молотов о том же.

Товарищ Будённый отреагировал несколько иначе:

"Как падишах Коба устроился! И куда девалась его хвалёная скромность?.. Ещё и бабу за собой приволок! А нам что делать-то?.. Как связаться с Марией и с детьми?.."

Связь с поверхностью имелась. Наилучшая. Похоже, что не только с Москвой, Кремлём и с Лубянкой. И в этом плане личное бомбоубежище вождя оказалось оборудовано на самом высшем уровне. В углу одного из залов располагалось несколько столов, сплошь уставленных телефонами и несколькими блоками радиостанций. Имелось несколько телевизоров, архаичных для будущего, но считающихся диковинными для современности. Именно за этими столами первым расселся Жданов, а там и сам Сталин пристроился, надевая на голову наушники. Перед этим распорядился:

— Валечка! Вон там, за той дверью, кухня, организуй для товарищей чай… и всё что к нему полагается! — и уже Молотову: — Вячеслав Михайлович, будь добр, помоги девушке!

Накрывать стол решились помочь также Ворошилов и Смирнов. Хорошо просматривалось, что сильно они нервничали, так как сразу же потянулись к спиртному, запивая чрезмерное волнение. Хотя в данных хоромах как-то сотрясения почвы больше не ощущались. То ли бомбёжка прекратилась, то ли сместилась далеко в сторону.

Остальные гости подземного бункера, старались далеко не отходить от вождя, желая сразу услышать последние новости. А тот же Берия, после разрешающего кивка от хозяина, тоже уселся за один из столов, надел наушники и стал интенсивно названивать по телефонам. Похоже, именно такой стол ему был хорошо знаком и позволял связаться именно со своими подчинёнными.

В отличие от землян, мемохарб не нуждался в проводной связи, ему хватало ментальной, для общения с соратниками и с женой. С ней, первой, и стал переговариваться:

"Что новенького?"

"Видны подтягивающиеся к Кремлю самоходки и лёгкие танки, — докладывала она. — Несколько сотен военных, передвигаясь строем, несколькими колоннами приближаются к оцеплению и к перекрытиям на дорогах…"

"Немедленно отходи от окна и отправляйся вглубь квартиры! — жёстко приказал Александр. — Лучше всего подтащи кресло и располагайся в прихожей!"

"Так я оттуда ничего не увижу…"

"Зато никакая шальная пуля к тебе не долетит! — уже нервничал муж. — Если начнут стрелять, то не один ротозей пострадает, выглядывающий в окно! Так что не спорь! Немедленно выполняй мою просьбу!.."

Бельских спорить не осмелилась, ушла из места наилучшего визуального обзора. Зато продолжила вместе с Рошаном через астрал работать в плане внушения над каждым посетителем или обитателем Кремля. И в этом направлении, как доложил ученик-азиат, у них наметились значительные успехи:

"Если смотреть тотально на соотношение сил, — сообщал он, — то все наши "подопечные" легко уничтожат или тотально изолируют всех негативно настроенных пакри, пособников Микояна, представителей его клана, и набившихся туда дипломатов. Да и среди личной охраны иностранных представителей уже хватает лиц, которые после определённых команд-паролей станут действовать в наших интересах. Ещё бы нам часа полтора, два, и мы спокойно и бескровно арестовали бы всех инсургентов без исключения… Сами себя, так сказать, опутали бы своими руками и собственными цепями!"