Сила Хогвартса

Фоукс сразу смягчился и успокаивающе прокурлыкал. Гарри закрыл глаза, откидываясь на подушки. Фоукс продолжил петь, и Гарри почувствовал, как все его тревоги отступают на задний план. Разум затуманился, и голова склонилась набок. Гарри настолько растворился в песне феникса, что даже не заметил, как в комнату вошёл Сириус и уложил его в постель. Он знал только, что все проблемы сейчас были далеко-далеко.

* * *

Следующим утром Гарри проснулся рано и, лежа в темноте, ощутил, как урчит его живот. Фоукса уже не было, а сам он был одет в пижаму, состоящую из серых штанов и белой футболки с короткими рукавами. Раздражённо застонав, он схватил очки и, выбравшись из кровати, вышел из комнаты, направившись на кухню. Глупая птица вечно думает, что знает всё лучше всех. Гарри знал, что он ни за что не сможет заснуть, пока его желудок не успокоится, но и Добби с Кричером ему в такую рань напрягать не хотелось. Он слишком хорошо знал этих эльфов. Они оба сделают всё, что в их силах, только бы осчастливить Гарри, несмотря на то, какой час на дворе.

Надев очки, Гарри прокрался по лестнице вниз, стараясь никого не разбудить. Ремус с его оборотничьим слухом мог услышать любой шорох, что очень раздражало, ведь именно ему нужен был отдых. Гарри вошёл в тёмную кухню, несколько раз моргнув, когда свет автоматически зажёгся. Сириус никогда не брезговал поздними перекусами. Послушав пару ночей прошлым летом, как он чертыхается, натыкаясь на что-то, Ремус зачаровал кухню, чтобы свет в ней включался автоматически, когда кто-то входит. Тонкс и Ремус от души посмеялись над неуклюжестью Сириуса, за что тот отомстил им, заколдовав их будильники, и те звонили на три часа раньше, что бы Тонкс и Ремус с ними ни делали.

Ночная прогулка Гарри так же, как и у Сириуса, не прошла без приключений. Не успел парень дойти до холодильника, как те самые эльфы, которых он пытался не беспокоить, с хлопком появились перед ним, спрашивая, чем они могут помочь. Гарри неохотно попросил их приготовить ему что-нибудь перекусить, чем спровоцировал сражение между эльфами за право исполнить его просьбу. Очень скоро стол перед Гарри ломился от еды, и ему пришлось приказать Добби и Кричеру вернуться в кровати, что те сделали крайне неохотно.

Следующий час Гарри медленно ел, в то время как мысли его перетекали с одной темы на другую. Он не хотел идти против желаний Сириуса, но, похоже, ему не оставалось другого выхода. Он не мог прятаться здесь до конца жизни, зная то, что он знал сейчас. Сириус и Ремус были замечательными учителями в своих областях, но Ремус был совсем не в форме, чтобы учить, а у Сириуса и без того дел хватало. Как он вообще мог задуматься над тем, чтобы возложить на плечи своих опекунов ещё больше проблем?

Гарри не знал, что ему делать. Часть его хотела остаться здесь, подальше от взглядов и перешёптываний. Прошлый год был кошмаром, а тогда лишь полшколы думало, что он не в своем уме. Гарри даже думать не хотел, каким будет этот год. Все захотят узнать, что случилось у Волдеморта, почему он сбежал и действительно ли он «Избранный». Теперь Малфой и ему подобные, чьи родители теперь сидели в Азкабане, будут чаще делать его своей мишенью. Он не был бы защищён и от министерства с репортерами. Причин не возвращаться в Хогвартс было много, но были ли они важнее причин вернуться туда?

Глубоко вздохнув от всех этих расстройств, Гарри вышел из кухни и по памяти направился обратно в спальню. Каждая из причин остаться была личной. Он не хотел встречаться с людьми, которые обожествляли его, презирали или же чего-то от него хотели. С фанатами он ещё мог справиться, если его друзья тоже не примкнут к ним. Хулиганство слизеринцев тоже не было для него в новинку. Пресса и так никогда не оставляла его в покое, а после слушания на прошлое Рождество и министерство, похоже, не имело с этим проблем.

С другой же стороны, возвращение в Хогвартс поможет другим. Сириус сможет сосредоточиться на делах Ордена и помощи Ремусу. Ремус наконец сможет побеспокоиться о себе. Он не бросит своих друзей и учителей, которые и так уже много для него сделали. Больше всего Гарри не хотелось бросать Хогвартс. У него не было объяснения этому, он просто чувствовал глубокую потребность снова оказаться в школе. Это было не осознанное желание, просто чувство.

Войдя в свою комнату, Гарри обошёл кровать и повалился в удобное кресло рядом с окном. До рассвета была ещё пара часов, хотя из-за тумана, который, казалось, никогда не рассеивался, точно сказать было нельзя. Он уже видел этот туман, когда работал в больнице, но не обращал на него внимания. На улице он бывал всего пару раз, да и тогда был слишком измотан, чтобы что-то замечать. Он просто помнил, что доктор Роландс пару раз жаловался на этот счёт.

Уставившись в туман, Гарри устроился поудобнее и просто дал своему сознанию уплыть. Хотел бы он видеть звезды... особенно те, что были названы в честь его родителей, потому что в данный момент Гарри не знал, что ему делать. Ему нужно было выбрать между тем, чего хотел Сириус, и тем, что было нужно всем остальным... что было нужно ему. С точки зрения логики, тут и думать не о чем было, но сделав правильный выбор, он причинит боль тому, кто уже и так много пережил.

Гарри медленно вздохнул, закрывая глаза и откидывая голову на подголовник кресла. Постоянный страх принять неверное решение просто сводил с ума. От этого решения зависело столько всего, что он уже с трудом это выносил. Насколько проще было, когда он жил сам по себе. Работай себе, не высовывайся и не давай себя убить. Хотел ли он вернуться в то время? Совсем нет, хотя он и скучал по доктору Роландсу, Джей-Джею и детям, которым рассказывал сказки. Чувствовал ли доктор Роландс, что его предали, ведь мальчик, которого он взял к себе в дом, просто взял и сбежал? Нашёл ли Джей-Джей другого напарника для своих коридорных игр? Ненавидели ли его дети за то, что он покинул их, не попрощавшись?

Откуда-то издалека до его слуха донеслись голоса, медленно разогнав туман в его голове. Волны беспокойства и неуверенности коснулись его. Чья-то рука опустилась ему на плечо и слегка его сжала. Гарри нехотя приоткрыл глаза и повернул голову, сквозь съехавшие набок очки увидев лица Гермионы, Рона и Джинни. Поняв, что, должно быть, уснул в кресле, Гарри выпрямился и посмотрел на друзей из нормального положения, потирая затёкшую шею.

— Добрутро, — пробормотал он, поправляя очки и пытаясь размять мышцы шеи. — Сколько времени?

— Ещё рано, — ответил Рон, плюхаясь на кровать Гарри. — Почему ты спал в кресле? У тебя ведь не было кошмаров, да?

Гарри покачал головой. Он совсем не хотел обсуждать с друзьями то, что узнал вчера от Дамблдора, пока у него не будет больше времени, чтобы разобраться с этим. К тому же Джинни тоже была тут. Она не знала о его способностях эмпата и пророчестве, и Гарри не был уверен, что хочет посвящать её во всё это.

— Просто куча мыслей в голове, — ответил он, вставая и поворачивая верхнюю часть тела в разные стороны. — А вы, насколько вы тут останетесь?

Джинни пожала плечами, садясь рядом с Роном.

— Мама не говорила, — сказала она. — Она, похоже, больше стремилась избавиться от нас. Возможно, она собралась наконец уделить Флегме толику своего внимания. Хотела бы я поглядеть на это.

Гарри, медленно качая головой, подошёл к шкафу и вытащил чистый комплект одежды.

— Не понимаю, почему ты так возненавидела Флер, Джинни, — тихо сказал он. — Может, она немного и...

— Эгоистична, раздражающа, невнимательна? — предположила Джинни.