Сила Хогвартса

— ...не привыкла к такой семье, как ваша, — терпеливо закончил Гарри, заслужив колкий взгляд от Джинни. — Послушай, я просто помню, что когда впервые встретил вас, я напугался. До тех пор я никогда не видел семьи, подобной вашей. Вы не только были братьями и сестрами, но еще и друзьями. Вы делились друг с другом секретами, заступались друг за друга и, если нужно, готовы были пожертвовать собой. И у всего этого есть только один недостаток: человеку со стороны очень трудно не чувствовать себя посторонним.

— Но ты не посторонний, Гарри, — тут же воскликнул Рон. — Ты один из нас. Мы талдычим тебе это уже несколько лет.

— Рон прав, — добавила Джинни. — Ты совсем не такой, как Флегма. Ты не пытаешься навязать нам своё мнение и не заставляешь чувствовать себя так, словно нам по три года!

Гарри в ответ лишь пожал плечами. Он не мог ничего сказать по этому поводу, ведь никогда не видел, чтобы Флер себя так вела, и не разговаривал с ней, когда Уизли не было рядом. Он знал лишь, что Флер была хорошим человеком и очень любила Билла Уизли. А еще он знал, что Джинни и миссис Уизли нужно было удостовериться в этом лично.

— Что ж, пойду-ка я умоюсь, — тихо сказал он. — Я ненадолго.

Вид у Рона с Джинни был такой, словно они собрались разразиться протестами, и Гарри поспешил улизнуть в ванную. Он не был уверен, что поступил правильно, выступив в защиту Флер, даже не поговорив с ней. Могло быть и так, что Флер всё же не чувствовала себя чужой. Возможно, она была именно такой, какой описывала ее Джинни, но в глубине души Гарри не верил в это. Он не хотел верить в это. С чего бы той, кто так любит своего жениха, не хотеть всеми силами ужиться с семьёй, частью которой она станет после замужества? Но ведь мои родители тоже не ладили с тётей Петуньей и дядей Верноном.

Гарри глубоко задумался, автоматически умываясь и переодеваясь. Чем вообще он может тут помочь? Его это никоим образом не затрагивает, с чего же он так переживает? Потому что Джинни постоянно поднимает этот вопрос. Гермиона с Роном редко обсуждали свою жизнь в Норе, так как их главной заботой были эмпатия Гарри и здоровье Ремуса. Джинни, с другой стороны, требовалось дать выход своему раздражению, чего она не могла себе позволить в Норе.

Возвращаясь в комнату, Гарри обратился к привычной успокаивающей технике и выкинул мысли о Флер из головы. Эта тема не принесёт ему ничего, кроме головной боли. Джинни имела право на личное мнение и точка. Он зашёл в комнату, убрал пижаму на место и, повернувшись к друзьям, увидел, что они все ещё сидят на кровати и смотрят на него.

— Что-то не так? — спросил Гарри, поднимая бровь.

— Ты ведь не чувствуешь себя посторонним, Гарри? — с мольбой спросил Рон. — Гермиона сказала, что чувствовала себя так же, когда впервые попала в Нору.

Гарри взглянул на девушку, которая сочувственно на него смотрела. Взглянул и расстроено потёр глаза под стёклами очков. Он никогда не предполагал, что будет обсуждать это.

— Больше нет, — честно ответил он. — Рон, я знаю твою семью и считаю её дополнением к своей собственной. Я лишь пытаюсь сказать, что, учитывая с кем я рос, семья, подобная твоей, немного подавляет. Это не плохо. Большинство людей хотели бы иметь такую семью.

Рон с Джинни переглянулись и беспомощно пожали плечами.

— Наверно, мы никогда не задумывались об этом, — искренне произнесла Джинни. — Извини, если я была немного резка с тобой, Гарри. Просто Флегма меня уже бесит. Она обращается со мной не так, как с тобой. Если тебе это неприятно, я не буду больше говорить об этом.

— Флер действительно относится к тебе не так, как к другим, Гарри, — прямо сказала Гермиона. — Не знаю из-за чего: из-за того ли, кто ты есть, или из-за всего случившегося. А может быть, потому, что ты первый, кто без колебаний благословил их союз. Если подумать, нет ничего удивительного в том, как Флер ведёт себя с тобой. Ты единственный человек, кроме Билла, которого она хорошо знает.

Гарри пожал плечами, не зная, что сказать на это.

— Ладно. Чем вы трое хотите сегодня заняться? — спросил он, подходя к прикроватному столику, беря с него часы и надевая их на руку. Посмотрев на время, он удивился, что была только половина девятого. Они действительно заглянули рано. — У меня тренировка с Сириусом через час. Возможно, он разрешит вам поучаствовать.

Гермиона тут же вскочила на ноги.

— А что вы там делаете? — с пылом спросила она. — Это физическая тренировка?

Гарри кивнул.

— Это не спарринг, и мы пока не занимаемся чем-то слишком тяжёлым, — ответил он. — Мадам Помфри хочет, чтобы мы постепенно пришли к тому, чем занимались прошлым летом, пока Сириус не решит, что я достаточно окреп, чтобы попробовать что-то требующее большего напряжения.

Рон с сомнением посмотрел на Гарри.

— Даже не знаю, — неуверенно ответил он. — Я видел, что вы можете. Не будем ли мы сдерживать вас?

— Во всяком случае, будет интересно взглянуть, — как ни в чём не бывало сказала Гермиона. — Мы видели пока только, как Гарри тренируется один. Быть может, Сириус найдёт время показать нам несколько простых защитных движений.

Джинни подскочила с кровати, широко улыбаясь.

— Я тоже за, — радостно сказала она. — Будет неплохо узнать, что делать, если в этом году Малфой снова будет вести себя как придурок.

Этого оказалось достаточно, чтобы мнение Рона изменилось. Весь следующий час он проговорил с Джинни о возможных способах отомстить слизеринцу, поглощая завтрак, поданный Добби и Кричером. Гарри и Гермиона тихо обсуждали материал, который они прочли в своих учебниках Защиты. В итоге их разговор свёлся к вечному спору на тему того, что было важнее — знания, полученные из книг, или знания, основанные на инстинктах. Гермиона предпочитала учиться на теории, Гарри же — на практике.

Довольно скоро появился Сириус, который явно не ожидал увидеть посетителей. Вид у него был такой же, как и в любое другое утро, когда он выбирался из кровати: полусонный и готовый проклясть любого, кто попытается заговорить с ним. Зная, что нужно его крёстному больше всего, Гарри тут же поднялся, чтобы налить ему чашку кофе. На его плечо опустилась рука, которая слегка сжала его. После этого Сириус опустился рядом с ним.

— Как ты, малыш? — тихим и чуть хриплым голосом спросил Сириус.

Гарри поднял на него взгляд и ободряюще улыбнулся.

— Со мной всё будет хорошо, — искренне сказал он, протягивая крёстному чашку с кофе. — Просто слишком много информации сразу. Никогда бы не подумал, что «Ежедневный Пророк» хоть раз действительно окажется прав.

Сириус вздохнул, ероша волосы Гарри. Он сделал глоток кофе и опустил чашку.

— Не надо накручивать себя из-за этого, — тихо произнёс он. — Мы не позволим этому изменить наши жизни. Мы все хотим отомстить Волдеморту. Мы все хотим отплатить ему за то, что он забрал у нас. Мы все будем с тобой, когда наконец придёт время положить этому конец, Гарри. Помни об этом.