Сила присутствия
Шрифт:
– Доложить по боеприпасам! – заорал Винник.
Через ноющий звук новой мины и чей-то крик о том, что осталось два полных магазина, он услышал шум вертолетных винтов. Только бы летуны не ушли! Он знал и такие случаи. По правилам НАТО, если площадка была под огнем, то садиться запрещалось.
– Вертушки справа! Огонь на подавление!
Он перещелкнул автомат на очереди, стал бить короткими по вспышкам. Ракета, взлетевшая с позиций боевиков, тоже ушла вправо. Отвечая ей, с неба застучали пулеметы.
– На подавление! Огонь по ракетчикам!
С вертолета ни хрена не было видно, только вспышки на земле и чернота, из которой летели пули. Командир экипажа приказал себе не думать
– Вижу посадочную! – заорал второй пилот. – На два часа! Около мили!
Из салона строчили пулемет и автоматы. Афганские коммандос вели огонь из своего штатного оружия, стремясь шквалом пуль сбить нападение и не дать боевикам стрелять по вертолету. Промороженные склоны гор никогда не видели ничего подобного.
– Захожу!
Вертолет шатало от турбулентности. Командир экипажа удерживал его ручкой циклического шага и вел к посадочной зоне. Только бы не провалиться! На малой высоте может приключиться всякое. Если вертолет попадет в вихревой отток, то тот просто бросит его к земле. Причем чем больше мощности на двигателях, тем быстрее он будет падать.
Он уже видел знак посадочной зоны, букву «Y», и вел вертолет все ближе и ближе к ней. Чертовы американцы! У них получилось в Абботабаде, неужели у нас не выйдет?
– Вспышка справа!
Винник увидел человека, вставшего меж камней с трубой гранатомета на плече. Этот ублюдок был всего в нескольких десятках метров. Сперва он полз, чтобы с гарантией попасть в их укрытие, но решил отвлечься на более жирную цель – вертолет! Красная точка коллиматора как-то сама собой прыгнула на цель. Автомат дернулся в руках, пули ударили в боевика, и тот выстрелил уже в агонии. Винник пальнул еще раз, ожидая хлопка взрыва и сбоя в ровном гудении движка вертолета, но ничего такого не произошло. Вместо этого пуля ударила по камню, и твердые брызги плеснулись ему в лицо.
– Иду на посадку!
– Там нет площадки!
– Давай отсчет!
Черный как смоль «Ми-171» упрямо шел к горе, выравниваясь и едва не задевая склон. Винты поднимали тучи пыли и снега, почти такого же мелкого, как пыль.
– Пятьдесят!
Еще можно, задел пока выбран не до конца. Но опасно. Шатнет вертолет, и все, приехали.
– Тридцать!
– Десантной группе на сброс!
Винник кое-как пришел в себя. Одним глазом – второй был залит подсыхающей кровью и ни хрена не видел – через пыльную бурю он разглядел метрах в тридцати над склоном черную как ночь вертушку. С нее без остановки бил пулемет. Еще один лупил вправо. Это было похоже на лазерный луч. Огонь оказался непрерывным, шквальным. Стреляли и из автоматов, сразу с нескольких точек.
Винник подумал, что душманы захватили позицию и ведут огонь, пытаясь отогнать вертолет. Но тут один из них подбежал к нему и упал рядом на колено, поливая огнем склон. Второй расположился чуть дальше, непрерывно стреляя из чего-то, напоминающего пулемет. Душман был бородат, но Вин разглядел шлем наподобие того, который был у него самого, и монокуляр ночного видения, поднятый над бровью.
– Руси?! Шурави?! – крикнул бородач, меняя магазин.
– Да.
– Шурави друг! – сказал афганец, а потом потащил Винника к вертолету под прикрытием пулеметчика, ведущего непрерывный огонь.
Афганские коммандос рассыпались по склону. Они искали заложников и десантников, тащили их к лебедке вертолета, действуя парами. Один ищет и волочет, второй в это время ведет огонь. Вертолет прикрытия жужжал в темноте. Пулеметчик, работавший с борта, нащупал-таки позицию миномета. Там полыхнул разрыв, и пальба замолкла.
Один из афганцев, бородатый
и страшный, сунулся в кабину. Он никогда так не воевал, при американцах старался отсидеться, подставить их вместо себя, а то и сдать моджахедам. Но сейчас этот человек и его товарищи воевали всерьез, и никакая сила не смогла бы их остановить. Все-таки они были пуштуны, представители одного из самых храбрых народов на земле. Им надоело драться не в полную силу. Ведь они мужчины и настоящие храбрецы.– Все на борту, командир! Взлетаем! – выкрикнул афганец.
– У нас утечка в гидравлике! – заявил второй пилот.
– А и хрен с ним! Дотянем!
Бывший советский офицер точно знал, что так и будет. Они дотянут. Хотя бы потому, что русские.
Наступил последний день зимы. Караван из разномастных внедорожников, два из которых были бронированными, подкатил к грузовому терминалу международного аэропорта имени Беназир Бхутто, который расположен на равном расстоянии между Исламабадом и Равалпинди и обслуживает оба этих города. Бронетранспортеры, сторожившие въезд, мокли под мелким холодным дождем, солдаты спасались пластиковыми накидками поверх формы. Младший офицер подошел к машинам, тут же отскочил от них как ужаленный и замахал рукой, чтобы открывали шлагбаум.
Машины снова покатились по мокрой бетонке. Аэропорт был универсальным, пассажирским, грузовым, а заодно и военным. Среди «Геркулесов» и «Ил-76», которые стояли здесь, выделялась громадная туша транспортного «Ан-124». Погрузчики вывозили из него контейнеры и доставляли их к армейским машинам, сгрудившимся тут же.
– Вы, должно быть, очень важный человек, господин Куракин! – сказал бригадир Ашраф Хасман. – Ради вас одного из России пришел сюда такой громадный самолет.
– Обычный человек. Точно такой же, как и все прочие.
Бригадир погрозил ему пальцем и заявил:
– Еще какой необычный. Да и инженеры, которых вы освободили, тоже не самые простые. Иначе как объяснить такой риск? Теперь я буду бдительнее.
Куракин ничего не ответил.
К ним подбежал полковник в армейской форме и козырнул, неуклюже придерживая левой рукой папку с бумагами.
– Все нормально? – спросил бригадир.
– Так точно. Требуется еще двадцать минут на разгрузку.
Бригадир неторопливо направился к машинам, под дождь. Пакистанский полковник, Куракин и солдаты личной охраны из элитной сто одиннадцатой бригады специального назначения последовали за ним. По знаку Хасмана двое армейских сноровисто вскрыли один из ящиков. Бригадир приблизился, достал из соломы автомат, отливающий черным, с необычно узким кривым магазином.
Он вскинул его к плечу, затем посмотрел на ствольную коробку и заявил:
– «Витязь». Отличная штука!
– Зачем вам? – спросил Куракин. – Неужели у вас своих стволов мало?
– Оружия никогда не бывает много. Может быть, вам знакома история про Рэймонда Дэвиса. Этот бывший спецназовец работал в американском консульстве в Лахоре. Двадцать седьмого января одиннадцатого года он открыл огонь в центре города и убил двоих, после чего не смог скрыться и был задержан полицией. На допросе Дэвис признался в том, что работал на ЦРУ. В марте этого же года он был освобожден и передан американским властям. Но не просто так. За Рэймонда Дэвиса мы получили от американцев пятьдесят миллионов долларов на наши тайные счета. Это было унижением для них. За вас мы попросили оружие, а не деньги. Это не унижение ни для вас, ни для нас. Подарить оружие означает проявить уважение. Уж поверьте, мы здесь это всегда оценим и ответим уважением к вам. Всегда!..