Сила в содействии

– Нет, не надо, - стонет он, - отпусти!..

Ксан, Иероним и Айлин уже рядом, алхимик говорит:

– Спокойно, друг, сейчас освободим.

После произнесённого нараспев заклинания, руки Ксана окутывает белый свет, будто рукавицы, хватает Аиртона, тянет. Иероним и Айлин помогают, и вскоре пустотник освобождён.

– Цел?
– спрашивает Айлин. Здесь, на корабле, она снова человек, а не эфемерида, и костюм тот же, что и в камере.

– Да, спасибо, - отвечает Аиртон.

Капитан же, спустя мгновение, падает сам, вернее сказать, его тело, выжженная ментальной вспышкой оболочка. А из энергосферы пульта появляется окровавленная рука, затем голова - ни кто иной, как Гибриз, эфирная аномалия. Затем ещё один, а за вторым уже готовится вылезти и третий.

– Кольцо, Ксан, - говорит Иероним, - ты первый.

– Сейчас я ему, - отзывается тот, - сейчас...

С руки алхимика срывается белый луч, охватывает и заворачивает первого из Гибризов в световой кокон.

– Ха!
– Ксан потрясает кулаком, - готово!

Рука второго отступника тем временем обращается костяной косой, едва не отсекает предметному магу кисть.

– В сторону, - кричит Иероним, отталкивает друга.

Сам же выпускает с руки виверну, та мчится, будто бросившийся на добычу ястреб. Размывается лучом, и луч достигает цели - второй из Гибризов прожжён насквозь.

– Ух ты, спасибо...
– запоздалый отклик Ксана.

Тем временем на стенде, в камере, трескается и взрывается кристалл э-нейронита, затем другой. Тело Гибриза вздрагивает на столе, выгибается.

– Держите последнего!
– вопит Ксан в реальности модели, - проскочит!

С третьим из Гибризов схватывается Айлин, сбивает с ног, вместе катятся.

– Делай своё дело, - успевает она крикнуть Аиртону, - мы справимся!..

– Да, я уже, - отвечает он.

Добравшись через мгновение до Фаффа, застывшего в углу каюты, говорит:

– Здравствуй, друг.

– Аиртон?
– недоумевает ментальный маг, - но как?.. Как ты здесь оказался?

– Нет времени, тебе нужно перейти.

– Да, я и пытаюсь, но силы недостаточно.

– Бери, - Аиртон протягивает ладонь в перчатке.

И Фафф берёт, Фафф переходит.

– Финальный переход!
– звучит откуда-то, и не понять, чей голос, механики или человека.

Сразу хочется открыть глаза, и он открывает, но где находится, пока не понимает. Затем детали складываются в картину - эфирный стол, он на нём, запястья и лодыжки в оковах. Авангар тем временем тоже смотрит, следит за глазами очнувшегося. Какое-то время в них ещё стоит лиловое, но вот сменяется синим, а в синем нет-нет, да и мелькнёт огонёк, обычный для ментального мага.

[3]

2423 год от Разделения

Квинта Астрала, 1-я декада 1-го месяца

Отплывают ночью, в первый день квинты Астрала. Впрочем, в гавани Лута и ночью, будто днём: всевозможные светильники, блеск аур и силовых полей, переливы энергий. Их пирс упрятан, скрыт за щитами заклинаний, привела к нему скользящая лента, поднявшаяся из-под земли. Модификация их корабля, разумеется, "Нарвал", борта усилены, усилен рог носовой надстройки. Так как приоритет у проекта высший, по высшему уровню "Нарвал" и оснащён. К кораблю группа подходит так: двое, трое, трое. Ксан и Иероним впереди, затем Аиртон, Айлин и Фафф, последними Авангар с воительницами. У Аиртона чувство, будто уже было, а оно, если так подумать, и правда было - пусть лишь в рамках модели, на плане аномалии. Что уж говорить о Фаффе, их компасе, ментальном указателе?

Со временем ментальное тело Фаффа должно было изменить и физическое, перестроить по своим лекалам, пока же то оставалось прежним - телом Гибриза. Если кого это и смущало, то только не самого контролёра. Когда отплыли, Фафф заглянул в каюту Аиртона, остался надолго, потёк привычный разговор. Как будто и не было раскола, разделения через проекты. Говорили о многом, но главным образом, конечно, о проекте "Монета".

– У меня аномалия прошла с ментального плана, через астральные и на эфирный, - объяснял Фафф, - у Гибриза - через Эфир на Сущее.

– То есть там, в кармане, ты его призыв почувствовал? Или сложилось само собой, стихийно?

– Да, почувствовал, как бы проснулся. А потом мы с ним, скажем так, обменялись воровством.

– Это как?

– Я похитил его способность к эфирной инверсии, использовал для перехода на уровень Сущего, но и он похитил - нанес удар по моему разуму, моему ментальному телу.

– Тогда понятно, почему оно разделилось, растрескалось на три, - кивал пустотник.

– Поверь, раскол на ментальном уровне - это страшно, - отзывался Фафф.
– К тому же, прошло несколько пересечений: от меня к Гибризу, от него - ко мне.

– Да уж, и как только Авангару удалось создать контрзаклинание...

– Вот-вот! Поверь, горжусь, что предстоит работать с этим человеком!

Пятый день плавания, раннее утро. Развернув одну из стоек наблюдения, подняв повыше кресло, Аиртон следит за стаей гиппокампов, танцующих на волнах кильватера. Идёт корабль по одной из выделенных линий Водораздела, Лут давно скрылся из виду, но Столпы Сорайи ещё различить можно - блестят двумя искорками. Пустотник переводит взгляд с гиппокампов на этот блеск, и в следующий миг понимает, что мир принялся тускнеть. Лёгкое помутнение касается холодом левой руки, затем из-за него Аиртон слышит разговор их контролёров.

– Курс точно не будем менять?
– спрашивает Авангар.

– Нет, не будем. Как и говорил, следуем к Макуне и Мяо, - говорит Фафф, - и дальше по Прямому пути, вплоть до южного полюса.

– Уж не подведите меня, друг, не подведите! Идём одни, без сопровождения, экипаж урезан до ядра, до базовой мс, и всё потому только, что вы так пожелали.

– Да, так надо, но не спрашивайте, почему. Как уже говорил, вербализовать у меня не получается, просто знаю...

Один из гиппокампов трубит, поёт песню, и это будто прогоняет помутнение. Ох, и давно же с Аиртоном подобного не случалось, и кто бы сказал, почему случилось теперь? Если разобраться, то ничего особенного он не узнал: что цель экспедиции - Великий Риф, и так понятно, а остальное, как говорится, уже тонкости.

– Не помочь?
– шелест знакомого голоса рядом со стойкой, шелест тихих движений.

Аиртон опускает кресло, с трудом выбирается, говорит: