Силиконовое сердце
Шрифт:
— Бабник, — отреагировала Ева. — Не забудь убедить ее вернуться домой и расстаться с инструктором. Этот накачанный Альфонс ей не пара.
— А что делать с женщиной, страждущей любви, — Таней? Она не кинется в морские волны, если я не приду?
— Много на себя берешь… К ней пойду я и скажу, что ты не смог прийти. Мы с ней посидим вдвоем в каком-нибудь кафе и поговорим о жизни. Возможно, окончательно помиримся. Не хорошо же заставлять ее ждать на берегу человека, который, заведомо известно, не придет, — убедила брата Ева.
— Ты не боишься распоряжаться мной, к кому идти на свидание, а к кому не идти? — спросил у нее Дмитрий. — Кроме того, что понадобилось твоей Тане на пляже, это и так ясно.
— Не маленький. Не захочешь — не изнасилуют, — Ева осталась при
Остаток дня Ева провела в шезлонге на балконе, отдавши свое белое, незагорелое тело на волю жарким, солнечным лучам. Напрасно Дима уговаривал ее идти купаться или спрятаться в тень. Сдвинуть ее с места было невозможно, словно упрямую ослицу. Дима смазывал ее солнцезащитным кремом и приносил ей сок и фрукты. Сам он провел день более активно, гоняя на водном мотоцикле и плавая в море.
«Откуда у него столько энергии? — думала Ева. — Ведь только сегодня утром пережил такое потрясение, и все ему нипочем. Вот ведь отец не передал мне ни капли своего обаяния и жизнелюбия, все досталось сыну».
К вечеру у нее поднялась температура, вся передняя поверхность тела была красной, словно панцирь вареного рака, а тело со спины оставалось нетронутым, белым.
— Я словно инь и янь, — простонала Ева, еле перемещаясь с балкона до кресла в комнате.
— У тебя бред? — испугался Дима, выглядевший после своего «экстрима» бодрым и отдохнувшим.
— Только не говори мне, что ты предупреждал меня, что я сгорю! — опередила его Ева. — Я первый раз на море и хочу сама совершить все ошибки! Сколько раз я слышала «Ой, я только что с моря, вся обгорела…» и завидовала. Вот теперь обгорела собственной персоной.
— Может, мне не идти на свидание, — обеспокоенно спросил Дима, — а остаться с тобой? Хочешь, я вызову врача?
— Еще чего! Все на мне заживет, вот увидишь, — подняла она на него красное, как помидор, лицо и застонала: — Мне и самой пора собираться к Тане.
— Ты пойдешь в таком состоянии? — ужаснулся Дима.
— Нормальное состояние! Может, свежий ветер обдует мое ошпаренное тело и мне станет легче.
Дима отправился в душ, через некоторое время он вышел оттуда в одном полотенце на бедрах. Ева с завистью посмотрела на его фигуру без грамма лишнего жира.
«Сразу видно, что у парня было спортивное детство», — подумала она.
Дима высушил волосы феном, надел черную рубашку-поло и светлые джинсы.
— Я готов.
— Я тоже, — еле поднялась с кресла Ева, стараясь, чтобы ее просторное платье для защиты тела от солнечных лучей не соприкасалось с пылающей кожей.
— Так и пойдешь? — спросил он, благоухающий каким-то дорогим мужским гелем для душа.
— А что, я тоже должна прихорашиваться на свидание с Таней? Мне бы так-то дойти, — пробубнила она.
Они вместе спустились в холл, где у барной стойки уже сидели люди и потягивали коктейль, и прошли мимо улыбающихся девушек за столом администраторов.
— Клубника со сливками действует, — Ева пихнула брата в бок.
Они выбрались через стеклянные двери на улицу и остановились.
— Тут наши пути расходятся, — напомнил Дима, белозубо улыбаясь. — Тебе прямо, а мне налево.
— Я в этом не сомневаюсь, — погрозила ему пальцем Ева, — смотри у меня!
— Ты тоже не засиживайся допоздна, — сказал ей Дима и пошел легкой походочкой вдоль корпуса, засунув руки в карманы брюк.
Он прошествовал мимо красиво подсвеченного здания, мимо пустующих вечером шезлонгов и сложенных зонтов к прозрачной, светящейся, зеленоватой воде бассейна. Рядом с бассейном его никто не ждал. Дима посмотрел в сказочно красивую воду и содрогнулся. По центру бассейна лицом вниз безжизненно плавало тело человека, вернее, девушки, судя по юбке. Эта картина вызывала дрожь потому, что девушка лежала неподвижно, раскинув руки и ноги, не совершая никаких плавательных движений, и потому, что она была в одежде и даже обуви. Дима не долго размышлял, а сразу прыгнул в бассейн, и за три
гребка достиг тела девушки. Он перевернул ее лицом вверх, убрал черные, прилипшие волосы с лица, и перед его глазами возникло мертвенно-бледное лицо Кристины. Дмитрий, аккуратно держа голову девушки над водой, доплыл до бортика и положил ее на край бассейна. Подтянувшись на руках, он вылез из бассейна и стал реанимировать Кристину. Он разорвал ей ворот футболки, заметив на ее худой длинной шее сине-красные пятна, которые выглядели довольно зловеще. Дима перевернул девушку лицом вниз и дал возможность стечь воде через рот и нос. Затем снова уложил лицом вверх и начал делать искусственное дыхание. Сколько времени Дима этим занимался, не останавливаясь ни на секунду, он сказать не мог. Радовало то, что у Кристины прощупывался пульс, правда, несколько слабый. Вдруг девушка вздрогнула, открыла ничего не выражающие глаза и вздохнула.— Это я… — прошептала она и снова потеряла сознание.
Глава 11
Ева, посмотрев вслед брату, вздохнула и побрела к пляжу. На юге темнеет быстро, и в вечернее время в этом курортном местечке все смотрелось сказочно прекрасным. Белые корпуса в ярких огнях и темной зелени выглядели волшебными кораблями, прокладывающими себе путь сквозь морские волны. В прилегающих к «Буревестнику» парках включили иллюминацию множество мелких кафе и баров. Каждый хозяин зазывал к себе, как умел. Где-то пели задушевные народные песни, откуда-то раздавались современные ритмы, музыканты старались вовсю. В одном ресторанчике выступал танцевальный коллектив на сцене, воздвигнутой на одну ночь прямо в бассейне. Люди, танцующие на прозрачной площадке на воде, выглядели завораживающе. Отдыхающие расположились везде, повсюду слышалась речь на разных языках, довольный смех и одобрительные возгласы, адресованные артистам. Царила атмосфера полного комфорта, отдыха и веселья. Ева прошла по аллее из кустов роз и кипарисов к темной полоске пляжа, который в это время казался пустынным. Свежий ветер, дующий с моря, не приносил разгоряченному телу Евы никакого облегчения. По ощущениям тонкая материя, касавшаяся кожи, производила эффект наждачной бумаги. Ева, скрипя зубами, спустилась по ступенькам к прохладному песку и увязла в нем по щиколотку. Она решила подойти к морю и успокоить свои ожоги, покрытые мурашками, морской водой. Пляж располагался в уютной бухточке, был окружен с двух сторон полосками суши с буйной растительностью, которые, словно зеленые ленты, уходили в море метров на двести. Татьяна нигде не показывалась.
«Прихорашивается, наверное, — подумала Ева. — Ох и падка она на мужчин».
Ева подошла к воде и с трудом нагнулась, когда вдруг услышала какие-то звуки со стороны кустов с правой стороны. Она сначала подумала, что у нее шумит в голове или то отголоски шумной, ночной жизни на берегу.
— Помогите… люди… кто-нибудь… помогите… — явственно услышала она, после чего мурашек на ее коже прибавилось еще больше.
Еле переступая дрожащими ногами, она приблизилась к кустам, откуда раздавался голос, и раздвинула ветки.
— Кто здесь? Что случилось?
В рассеянном лунном свете южной ночи на нее смотрели блестящие глаза Татьяны, выделяющиеся на бледном лице. Она лежала в кустах навзничь на спине и стонала.
— Татьяна!! Что с тобой?! Боже! Дай, я помогу!
Ева схватила подругу за ноги и вытянула ее из зарослей волоком, оставив глубокий след на песке. То, что она увидела, заставило ее содрогнуться. Из груди Тани Коршуновой торчала рукоятка ножа, а вокруг на светлой, полупрозрачной ткани растекалось темное кровавое пятно.
— Это не я… — прошептала жена профессора и закрыла глаза.
— О боже! Надо позвать людей на помощь! Таня, держись, не умирай, я сейчас вернусь!
Ева аккуратно уложила голову подруги на песок и припустила к корпусам туристического комплекса, забыв об израненной коже. Она летела вперед что есть мочи, в глазах мелькали огоньки от иллюминационной подсветки. Ева ворвалась в холл своего отеля и закричала громким голосом на русском языке вперемежку с английскими словами, еле переводя дух: