Сильнее боли

В салоне тем не менее установилась относительная тишина. Только постанывала, поднимаясь с пола, Макариха.

–Ой, уби-и-ил иро-о-од! – завыла было она, замахиваясь на шофера, но тот так цыкнул на нее, завращав глазами, будто жерновами небольшой мельницы, что старуха тут же заткнулась и засеменила к своему месту, держась за ушибленную поясницу.

Тарас, воспользовавшись моментом, крикнул водителю:

–Скажите, пожалуйста, Ильинка скоро?

–Скоро, – буркнул тот. – Вон твоя Ильинка, видать уже.

–Откройте тогда двери, будьте добры, – попросил Тарас. – Дальше мы сами дойдем.

–Да куды ты-ы! – запричитала снова Макариха, быстро забыв про свои синяки-шишки. – К дохтуру ее везти надо!

Но Тарас цыкнул вдруг на старуху точно так, как водитель до этого, и вдобавок попробовал так же повращать глазами. Получилось, видимо, неплохо, потому что бабка сразу заткнулась и повернулась к окну.

Он подхватил обмякшую Галю и поспешил к выходу. А когда подошел к распахнутой двери, водитель вдруг заговорщицки подмигнул ему и поманил согнутым пальцем. Тарас неуклюже склонился к кабине, и шофер, привстав с сиденья, задышал на него табачным перегаром:

–Слышь, паря, ты бабу свою Катьке покажи. Вон он, дом-то ее, с краю как раз.

–Катьке?.. – рассеянно переспросил Тарас, чувствуя, как сердце ухнуло в пятки.

–Катьке, – осклабился водитель, показывая редкие желтые зубы. И зашептал снова, чуть не касаясь Тарасова уха губами: – Ведьмачка она, Катька-то. Поможет.

А Тарас уже распекал себя самыми последними словами. Как же он забыл, что дом колдуна – самый первый при въезде в Ильинку? Как же он теперь пойдет под его окнами, да еще с такой приметной ношей?

Но отступать перед уставившимися на них сельчанами очень не хотелось. К тому же, подумал Тарас, можно дождаться, пока скроется автобус, и обойти деревню низом, за огородами.

Тут и водитель шлепнул его напутственно по спине:

–Не боись, паря!

И Тарас, решив последовать дельному совету, сошел в дорожную пыль.

* * *

Однако воспользоваться идеей насчет огородов он так и не сумел. Дождавшись, пока за автобусом уляжется пыль, Тарас перехватил поудобней Галю и сделал всего несколько шагов, как услышал вдруг сзади голос из прошлого сна:

–Ну, здравствуй, Тарас.

Он замер и, не оборачиваясь, произнес:

–Здравствуй, Катя.

Катерина обошла окаменевшего Тараса и встала перед ним. Она выглядела точно так же, как во сне: струились по плечам каскады черных волос, мерцали янтарные искры в зелено-рыжих глазах. Но печали в них было куда больше, чем радости.

У Тараса сжалось сердце. Не от страха уже – от восторга, восхищения, от целого водопада нахлынувших чувств, где перемешалось прошлое и настоящее. Но главным среди них было чувство вины. И за то, что предал когда-то свою первую любовь, и еще – за недавние мысли о том, что Катерина могла быть сообщницей в грязных делах.

Тарас был готов сгореть от стыда, но смог только опустить взгляд в дорожную пыль.

–Ты не рад меня видеть? – спросила Катя.

–Рад, – сказал Тарас и все-таки поднял глаза. – Очень.

–Я тоже. – Катя смотрела на него не моргая. Непонятно, что она пыталась увидеть в его глазах. Может быть, отблески прежнего чувства? Или хотела убедиться в искренности его слов? Но она все-таки моргнула и перевела взгляд на Галю. – Что с ней?

–Не знаю. Стало плохо в автобусе. Потеряла сознание, но как-то странно… Тело словно не живое, только головой двигает. Ты ей можешь помочь? Водитель сказал…

–Пойдем ко мне, – перебила Катя. – Я посмотрю.

–Но… – Тарас похолодел от мысли, что встретится сейчас с колдуном.

Непонятно, отца ли она имела в виду, или подумала, что Тараса смущает иное, только Катя, стрельнув на него загадочным взглядом, поспешила сказать:

–Дома никого нет, вы не помешаете.

У Тараса отлегло от сердца. Он понимал, что это лишь временная отсрочка, но и она нелишняя. Самым главным сейчас было привести в чувство Галю, ее состояние тревожило Тараса все больше и больше.

Он пошел следом за Катериной, но уже через пару десятков шагов стал отставать. Как ни пыжился, руки под тяжестью Галины разгибались помимо его воли.

–Погоди, – отдуваясь, крикнул он Кате и шагнул с дороги, чтобы опустить Галю в траву. Сам же согнулся и, уперевшись в колени, тяжело задышал.

–А говорят, что своя ноша не тянет, – без улыбки пошутила Катя. – Ведь это твоя девушка? – Ее вопрос прозвучал как утверждение, но Тарас все же ответил:

–Да. Надеюсь, что да.

–Любишь ее?

–Да.

–А она?.. Впрочем, я скоро узнаю.

–Не надо! – вскрикнул Тарас.

–Боишься? – наконец-то улыбнулась Катерина. – Да, это очень страшно – узнать, что ты вовсе ничего не значишь для самого дорогого тебе человека. Правда ведь?

–Не надо… – теперь уже прошептал Тарас.

–Прости.

–Это ты меня прости.

–Мне тебя не за что прощать.

–Но… – Тарас взмахнул руками, словно попытался взлететь.

–Перестань, – оборвала его Катя. – Сейчас не время. Как зовут твою девушку?

–Галя.

–Надо отнести Галю ко мне.

Тарас склонился над любимой, приноравливаясь, как бы взять ее поудобнее.

–Давай, я понесу, – сказала вдруг Катерина. – У тебя руки устали.

Тарас вспыхнул, словно Катя предложила что-то неприличное. Он быстро подхватил Галю, но из-за спешки сделал это очень неловко и чуть не упал вместе с дорогой ношей.

–Давай, хотя бы помогу! – подошла к нему Катя.

–Я сам, – прохрипел Тарас.

–Ты упрямый, – покачала головой Катя. – Но не всегда упрямство уместно. Давай помогу, у тебя же не получается.

–Как ты поможешь? – почти простонал Тарас, из последних сил удерживая Галю.

–Хотя бы перекинем ее тебе через плечо. Отдохнут руки.

Тарас сдался. А что оставалось делать, если хилые интеллигентские ручки ничего тяжелее книжки не держали? Стыдно перед Катей, конечно, было ужасно. А еще сильнее проклинал он себя за дурацкую выходку в автобусе. Ну проехал бы еще двести-триста метров – и никаких проблем! Ничего бы с ним не случилось, потерпел бы. А теперь вот…

Катя помогла уложить обмякшее тело на плечо Тараса. Он крепко обхватил Галины ноги и шагнул к пыльной грунтовке, по которой, с тех пор как их высадил автобус, так и не проехало больше ни одной машины.