Сильнее сильного

– Поставим на заметку, – предложил Укитаке.

– Да, – согласился Кьораку. – И пойдем дальше. Четвертый…

Приятели переглянулись и дружно расхохотались.

– Не хочу даже говорить, – сквозь смех выдавил Шунсуй. – Если мне кто-нибудь скажет, что Унохана-сэмпай способна на такие козни, я решу, что мы говорим о разных людях.

– Пропускаем, – решительно сказал Укитаке.

– Пропускаем и идем дальше. Такаги.

Оба ненадолго задумались.

– Мерзкий тип, – сказал наконец, Кьораку. – Терпеть его не могу. Мелочный и склочный. Не понимаю, как его вообще взяли в капитаны!

– Он постоянно занят попытками самоутвердиться, – заметил Укитаке. – Мне кажется, он из тех, кто всегда старается забраться повыше.

– Но он совершенно не умен, – возразил Кьораку. – Водить за нос такую кучу народу – это надо иметь изобретательность. А этот только и умеет, что доставать всех глупостями.

– Совершенно необязательно он действует один. Что, если у него есть помощник? – предположил Джууширо. – Исполнитель. Тот, кто придумывает все эти пакости. А Такаги – вдохновитель. Я бы не стал сбрасывать его со счетов.

– Насколько я понимаю, Такаги записали в подозреваемые исключительно потому, что его никто не любит.

– Иногда одной этой причины достаточно для любого злодейства.

– Ладно, – сдался Кьораку. – Учтем и пойдем дальше. Шестой.

– Нереально, – покачал головой Укитаке. – Бьякуя чересчур заботится о чести, личной и семейной, он не стал бы пачкаться с интригами.

– Да, нереально, – согласился Кьораку. – Кучики на своем месте, и никогда не пытался пролезть выше. К тому же, он тоже стал недавно жертвой довольно грубого, но меткого удара.

– Ты про ту сплетню? – Джууширо хихикнул. – Да брось! Что в этом меткого? Думаешь, хоть кто-то поверил? Посмеялись, да и забыли. Уверен, это Такаги со злости сочинил.

– Не скажи, – Кьораку покачал головой. – Это был опасный выпад. Ты забываешь про Абарая. Это просто удивительно, что Кучики сумел сдержать эту стихию. Парня легко вывести из себя, а уж подобные слухи вообще должны были привести его в бешенство. Абарай вполне мог влезть в какую-нибудь драку и вообще вляпаться в серьезные неприятности.

– А ведь ты прав, – подивился Укитаке. – Бьякуе пришлось бы опять делать выбор между своим лейтенантом и законом. Думаю, сейчас ему было бы нелегко расстаться с Ренджи, они оба здорово друг к другу привязались.

– Наконец-то у них все как у людей, – усмехнулся Кьораку. – Идем дальше?

– Да. Комамура. Мне кажется, он не стал бы, – с некоторым сомнением предположил Укитаке.

– Мы не так много о нем знаем, и он странный тип. Но им движет чувство благодарности. И оно, похоже, искреннее. Да, он не станет пакостить командиру. Теперь восьмой. Ну, – Шунсуй улыбнулся, – тут мне сложно судить беспристрастно. Давай ты.

– Не могу тебя представить в этой роли, – Укитаке покачал головой. – Ты столько веков на этой должности, и вдруг ни с того, ни с сего…

– Похоже, от тебя тоже беспристрастной оценки не добьешься, – Кьораку спрятал улыбку под панамой.

– Да ты бы просто поленился! – подковырнул приятеля Укитаке.

– Ну, вот это уже кое-что. Ито?

– Ито – серьезный офицер. Мы давно ее знаем. Она выросла у нас на глазах. И вообще, она тебя спасла.

– Не сказал бы, что это говорит в ее пользу, – не согласился Кьораку.

– Это как?

– Что-то слишком идеально она выглядит в сложившейся ситуации, вот что я имею в виду. То, что она спасла меня, это пусть, я сам ее пригласил. Но то, что она спасла весь Готэй…

– Она же была на задании, – напомнил Укитаке. – Просто вовремя вернулась. Она, видимо, очень удачлива. И очень сильна, это тоже важно. Все-таки, она смогла одолеть Кучики.

– Не одолеть, а ненадолго сдержать, – поправил Кьораку. – Просто их банкаи удачно сочетаются, ничего больше. И ее отряд – один из немногих, кто не замазался в недавних беспорядках. Ты сказал, что мы ее давно знаем, но это не так. Мы давно знаем про нее. Только про то, что она есть. Это не одно и то же.

– А мне казалось, она тебе нравится, – заметил Укитаке.

– Вообще-то, она действительно хорошая девчонка, и мне бы не хотелось ее подозревать, – кивнул Кьораку. – Но, если уж говорить объективно, то есть некоторые факты не в ее пользу.

– Довольно косвенные. Но ладно, давай ее тоже возьмем на заметку.

Укитаке налил еще чаю и вздохнул.

– Добрались до десятого? Хицугая с нами тоже относительно недавно.

– Этот парень имеет правильное представление об ответственности капитана. Я сам слышал. То, как рассуждает этот пацан… Нет, я не верю, чтобы он, с его убеждениями, мог вытворять что-то подобное.

– Согласен. Зараки?

– Ну нет! – уверенно воскликнул Шунсуй. – У этого громилы на уме только одно – подраться.

– Да уж, если бы он захотел сместить командира, то сделал бы это силой. Но он тоже поленится.

– Давай дальше. Куроцучи. Вот уж кто выглядит подозрительно! Все происходящее кажется экспериментом Бюро. Именно поэтому я его и не подозреваю.

– Поэтому? – не понял Укитаке. – Это как?

– Куроцучи, конечно, псих, но не дурак. Он не стал бы оставлять улик против себя. Если бы этим занимался Куроцучи, все выглядело бы иначе.

– Да, пожалуй, – согласился Укитаке. – Остался тринадцатый.

– А вот ты тоже подозрителен! – огорошил приятеля Кьораку, стараясь сохранить серьезное лицо.

– А я почему?

– Потому что у тебя в отряде порядок. С чего бы это? Почему твои ни с кем не дерутся? А?

– На самом деле, у меня тоже непорядок, – сознался Укитаке. – Просто так получается, что у меня собираются наиболее добродушные люди. Они меньше склонны к немотивированной агрессии. Да и с лейтенантом мне повезло. Кучики все любят и слушаются.

– А еще боятся, что она брату пожалуется, – подхватил Кьораку.

Оба рассмеялись.

– Нет, ее правда очень уважают, – сказал Укитаке. – А драки и у меня были. Просто мои не пошли драться на чужую территорию. Было несколько расквашенных носов. Как Рукия на них орала, ты бы слышал! Не скажешь, что девочка из благородной семьи!

Приятели снова расхохотались.

– Подведем итог рассуждений, – Укитаке, отсмеявшись, снова стал серьезен. – Подозреваемые у нас Сайто, Ито и Такаги. Ты заметил, что мы внесли в этот список только новичков? И как ты считаешь, наши рассуждения могут считаться беспристрастными?