Сильнее всех преград

Сейчас, с трудом встав в полный рост, юноша услышал доносившиеся из Большого зала шум и крики, очень похожие на «Гарри!» и «Он жив!» Наступать на ушибленную ногу было почти невозможно, поэтому до зала Драко добирался долго. Но зрелище, представшее перед ним, того стоило.

Вопли изумления и приветственные возгласы почти мгновенно стихли. Несмотря на толпы народа, звенящая тишина наполнила Большой зал, больше напоминающий поле боя. Посреди него, лицом к лицу стояли Волан-де-Морт и Поттер, испепеляя друг друга пристальными взглядами. Драко тихо, насколько это было возможно, пробрался за спинами замерших зрителей и остановился в нескольких футах от двух главных в этой битве противников. Те, словно по команде, в одну секунду начали двигаться по кругу.

– Пусть никто не пытается мне помочь, – громко сказал Поттер. В мёртвом молчании его слова раскатились по залу, отдаваясь эхом. – Так нужно. Нужно, чтобы это сделал я.

Волан-де-Морт зашипел, расширив красные глаза:

– Поттер, конечно, шутит. Это ведь совсем не в его стиле. Кто сегодня послужит тебе щитом, а, Поттер?

– Никто, – просто ответил тот. – Крестражей больше нет. Остались только я и ты. Ни один из нас не может жить, пока жив другой, и один из нас должен уйти навсегда...

Драко переводил взгляд с одного противника на другого, с усмешкой отмечая про себя, что он одинаково сильно, но в разное время ненавидел их обоих. А сейчас ненависть куда-то пропала. Осталось лишь отвращение к тому, кто выклеймил метку на его руке, и смутная надежда на то, что шрамоголовый гриффиндорец наконец одержит над ним победу.

– Один из нас? – насмешливо повторил Волан-де-Морт. Всё его тело напряглось, взгляд красных глаз стал неподвижным, как у змеи перед броском. – Ты ведь понимаешь, что это будешь ты, Мальчик, Который Выжил благодаря случайности и козням Дамблдора?

– Ты думаешь, когда моя мать погибла, спасая меня, это была случайность? – спросил Поттер. Оба они по-прежнему двигались боком, по идеальной окружности, сохраняя равное расстояние друг от друга. – Ты думаешь, случайность, что я решился сразиться с тобой тогда на кладбище? Случайность, что минувшей ночью я не стал защищаться и всё же остался жив и снова вернулся в битву?

– Случайность! – крикнул Волан-де-Морт, однако всё ещё не наносил удара. Толпа зрителей застыла, словно окаменев, и казалось, что среди сотен людей, заполнивших Большой зал, дышат только эти двое. – Случайность, везение и то, что ты увиливал и прятался за спинами тех, кто лучше тебя – мужчин и женщин, – позволяя мне убивать их вместо тебя!

– Сегодня ты никого больше не убьёшь, – сказал Поттер, пока они продолжали кружить по залу, глядя друг другу в глаза. – Ты никогда больше не сможешь никого из них убить. Понял? Я готов был умереть, чтобы ты прекратил мучить этих людей...

– Однако не умер!

– Я был готов, и этого оказалось достаточно. Я сделал то же, что моя мать. Они защищены от тебя. Разве ты не заметил, как легко они сбрасывают твои заклятия? Ты не можешь их мучить. Ты не можешь до них добраться. Не пора ли тебе учиться на ошибках, а, Реддл?

– Ты посмел...

– Да, я посмел, – ответил Поттер. – Я знаю многое, чего ты не знаешь, Том Реддл. Много очень важных вещей, тебе не известных. Хочешь, я расскажу тебе часть из них, пока ты не сделал новую большую ошибку?

Волан-де-Морт ничего не ответил, продолжая скользить по кругу. Драко никогда раньше не видел Тёмного Лорда таким: он выглядел сбитым с толку, заворожённым, выведенным из строя. Вдруг Малфой почувствовал на себе неуловимо знакомый взгляд и лихорадочно обвёл зал глазами. В тёмном углу, забившись подальше от всех и опасливо озираясь по сторонам, стояли его родители. Разбитые губы Драко дрогнули в улыбке, когда он встретился с ними взглядом. Глаза матери блестели от непролитых слёз, а отец крепко прижимал её к себе. Чёрт подери, они живы и они здесь; наверное, всю битву они только и делали, что искали его, не имея ни возможности, ни желания сражаться...

– Что, опять любовь? – продолжал Волан-де-Морт с насмешливым выражением на змеином лице. – Любовь, вечная присказка Дамблдора: он утверждал, что она побеждает смерть. Хотя любовь не помешала ему сверзиться с башни и разбиться, как восковая кукла. Любовь не помешала мне раздавить твою грязнокровку-мать, как таракана, Поттер, и, похоже, никто здесь не пылает к тебе такой любовью, чтобы броситься вперёд и принять на себя моё заклятие. Так что же помешает тебе погибнуть, когда я ударю?

– Только одно, – сказал Поттер. Они продолжали кружить друг за другом, а Драко напряжённо всматривался в застывшие в ожидании лица, пытаясь найти Асторию и с каждым новым – чужим – лицом чувствуя, как снова понемногу леденеет сердце.

Волан-де-Морт рассмеялся; холодный и безумный, его смех эхом разнёсся по замершему залу.

– Ты думаешь, что знаешь не известное мне волшебство? – сказал он. – Не известное мне, лорду Волан-де-Морту, владеющему такими чарами, какие Дамблдору и не снились?

– Нет, он был просто умнее тебя, – ответил Поттер. – Он был лучшим волшебником, чем ты, и лучшим человеком.

– Я подстроил гибель Альбуса Дамблдора!

– Это тебе так казалось, – сказал Поттер. – Но ты ошибался.

– Дамблдор мёртв! – Волан-де-Морт швырнул эти слова в лицо Поттеру, словно надеясь причинить ему невыносимую боль. – Его тело разлагается в мраморной гробнице здесь, возле замка, я видел его, Поттер, – для него нет возврата.

– Да, Дамблдор мёртв, – спокойно откликнулся гриффиндорец. – Но не ты убил его. Он сам выбрал свою смерть, выбрал её за много месяцев до того, как это случилось, обговорил во всех деталях с человеком, которого ты считал своим слугой.

– Это что ещё за ребяческие россказни? – спросил Волан-де-Морт, однако по-прежнему не наносил удара и не сводил с лица Поттера своих красных глаз.

– Северус Снегг служил не тебе, – сказал Поттер, и Драко весь превратился в слух. – Он был на стороне Дамблдора с той самой минуты, как ты стал преследовать мою мать. А ты так ничего и не заметил, потому что это как раз то, чего ты не понимаешь. Ты видел когда-нибудь, как Снегг вызывает Патронуса?

Волан-де-Морт не ответил. Они всё также кружили друг за другом, как волки, собирающиеся вцепиться друг другу в глотку.

– Патронус Снегга – лань, – сказал Поттер, – как у моей матери, потому что он любил её всю жизнь, с самого детства. Ты мог бы догадаться. Разве он не просил тебя пощадить её?

– Он хотел её, вот и всё, – насмешливо сказал Волан-де-Морт, и какая-то пуффендуйка слева от Драко передёрнула плечами. – Когда её не стало, он согласился со мной, что есть и другие женщины, притом чистокровные, более достойные его...

– Разумеется, он с тобой согласился, – ответил Поттер. – Но он стал шпионом Дамблдора с той минуты, как ты начал ей угрожать, и с тех пор неустанно работал против тебя! Дамблдор был уже при смерти, когда Снегг прикончил его.

Драко не мог поверить в то, что услышал. Дамблдор был при смерти? Снегг убил его, тем самым не нанося ему вреда, а лишь помогая умирающему? И помогая ему самому. Ведь Драко всё равно не смог бы выполнить задание Волан-де-Морт, и должен был пасть от его руки. Получается, Снегг выручил их всех...