Сильнее всех преград

– Какая разница! – выкрикнул Волан-де-Морт и вновь разразился раскатами безумного хохота. – Какая разница, служил Снегг мне или Дамблдору, или какие палки эти людишки пытались ставить мне в колёса! Я раздавил их, как раздавил твою мать, эту пресловутую великую любовь Снегга. О, здесь всё было не зря, Поттер, просто ты этого не понимаешь! Дамблдор пытался не подпустить меня к Бузинной палочке! Он хотел, чтобы её настоящим хозяином стал Снегг! Но я опередил тебя, малыш, – я добрался до палочки раньше, чем ты успел ею завладеть. Я всё понял раньше тебя. Три часа назад я убил Северуса Снегга, и теперь Бузинная палочка, Жезл Смерти, Смертоносная палочка по праву принадлежит мне! План Дамблдора не удался, Гарри Поттер!

«Так вот что он искал весь этот год».

– Да, не удался, – ответил гриффиндорец. – Ты прав. Но прежде чем ты попытаешься меня убить, я хочу, чтобы ты знал: провал последнего плана Дамблдора ударил вовсе не по мне. Он ударил по тебе, Реддл.

Драко отчётливо видел, как рука Волан-де-Морта, сжимавшая Бузинную палочку, задрожала, а Поттер лишь ещё крепче вцепился в его бывшую палочку из боярышника. Кажется, никто вокруг не дышал.

– Эта палочка по-прежнему не слушается тебя, потому что ты убил не того человека. Северус Снегг никогда не был настоящим хозяином Бузинной палочки. Он никогда не одерживал победы над Дамблдором.

– Он убил...

– Ты слушаешь, что я говорю? Снегг не побеждал Дамблдора! Смерть Дамблдора была обговорена между ними! Дамблдор хотел умереть непобеждённым, подлинным хозяином Бузинной палочки! Если бы всё получилось по его плану, сила палочки умерла бы вместе с ним, потому что никто не отнял её у него!

– Раз так, Поттер, Дамблдор всё равно что сам отдал мне палочку! – Голос Волан-де-Морта дрожал от злобной радости, а Драко остановил невидящий взгляд на очередном чужом лице. Внезапно до него дошёл смысл слов Поттера. – Я похитил палочку из гробницы её последнего хозяина! Против его желания! Сила палочки принадлежит мне!

– Нет, Реддл, она тебе не принадлежит. Обладать палочкой недостаточно! От того, что ты держишь её в руках и отдаешь ей приказы, она не становится по-настоящему твоей. Разве ты не слышал, что сказал тебе Олливандер? Палочка выбирает волшебника... Бузинная палочка ещё до смерти Дамблдора признала своего нового хозяина в человеке, который и не думал завладевать ею. Новый хозяин забрал палочку у Дамблдора против его воли, так и не поняв, что он сделал, и самая опасная волшебная палочка на свете признала его власть над собой...

Сердце Драко бешено забилось. Вот оно, вот!

И тут Поттер озвучил то, что молотком стучало у него в мыслях:

– Настоящим хозяином Бузинной палочки был Драко Малфой.

На мгновение в глазах Волан-де-Морта мелькнул слепой ужас – и исчез.

– Но если и так, – сказал он, – даже если ты прав, Поттер, что это меняет для нас с тобой? Палочки с пером феникса у тебя уже нет. Наш поединок решит чистое умение... А убив тебя, я смогу заняться Малфоем...

– Ты опоздал, – сказал Поттер. – Ты упустил свой шанс. Я тебя опередил. Много недель назад я победил Драко и отобрал у него волшебную палочку. – Он помахал палочкой из боярышника, и взгляды всех присутствовавших в Большом зале устремились на неё. – Так что теперь всё сводится к одному: знает ли Бузинная палочка у тебя в руках, что на её последнего хозяина наслали Разоружающее заклятие. Потому что если она это знает, то... я – настоящий хозяин Бузинной палочки.

Красно-золотое сияние внезапно разлилось по светлеющему потолку над их головами: это ослепительный краешек восходящего солнца проник в Большой зал через восточное окно. Свет ударил в глаза Поттеру; Драко видел, как он на миг зажмурился, и в ту же секунду раздался крик Волан-де-Морта:

– Авада Кедавра!

Поттер среагировал мгновенно:

– Экспеллиармус!

Хлопок был подобен пушечному выстрелу. Золотое пламя взвилось в самом центре круга, по которому они двигались, – это столкнулись их заклятия. Зелёная вспышка Волан-де-Морта слилась с красной вспышкой его соперника, и Бузинная палочка взмыла ввысь, чернея на фоне рассвета, кружась под зачарованным потолком, и пронеслась по воздуху к хозяину, которого не пожелала убивать, чтобы полностью подчиниться его власти. Поттер хваткой опытного ловца поймал её свободной рукой – и в ту же минуту Волан-де-Морт упал навзничь, раскинув руки, и узкие зрачки его красных глаз закатились. На полу лежали смертные останки Тома Реддла – слабое, сморщенное тело, безоружные белые руки, пустое, отсутствующее выражение на змеином лице. Волан-де-Морт погиб, убитый собственным обратившимся вспять заклятием, а Поттер стоял с двумя волшебными палочками в руке и глядел на опустевшую оболочку своего врага.

Какое-то мгновение вокруг ещё стояла тишина. Потом зал очнулся и взорвался шумом, криками, восклицаниями и стонами. Ослепительное солнце залило окна, все рванулись к Поттеру: всё семейство Уизли, Гермиона, Невилл, Хагрид, Кингсли, Макгонагалл, Флитвик, Стебль – они все разом что-то кричали ему; сотни людей теснились, желая прикоснуться к Мальчику, Который Выжил, благодаря которому всё наконец кончилось...

Драко медленно продвигался вперёд, всякий раз грубо, но весело ругаясь про себя, когда ему наступали на ногу; каким-то неведомым образом он оказался совсем недалеко от Гарри и негромко сказал в его сторону:

– Это твой фирменный стиль, Поттер, побеждать Разоружающим заклятием?

Гриффиндорец обернулся, ища Драко глазами; он узнал его по голосу, который и сейчас, как все семь лет, оставался ехидно-насмешливым, но теперь в нём ещё сквозила нескрываемая радость. Но тут на героя налетели новые поздравляющие, и он снова утонул в рукопожатиях, объятиях, благодарностях...

Драко наконец пробрался к родителям: они жались друг к другу, словно сомневаясь, позволено ли им тут находиться, но никто не обращал на них ни малейшего внимания. Сбросив с себя изорванный пиджак, Драко протиснулся к ним и, ни слова не говоря, крепко обнял обоих. Сквозь ликующий гомон учеников, преподавателей и всех остальных он услышал тяжёлый вздох отца, а следом и всхлипывание матери, и только сейчас осознал, как они оба ему дороги.

– Драко, родной... – с трудом выговорила Нарцисса, отстраняясь от сына и глядя на него заплаканными глазами; теперь она могла позволить себе слёзы.

– Беллатриса погибла, – зачем-то сказал Драко. – Тебе больно?

Нарцисса с виноватым видом покачала головой, а потом с грустью кивнула куда-то в сторону. Драко проследил за её взглядом.

В самом углу, где было темнее, чем во всём зале, на носилках лежало тело Тонкс. За руку она держала своего мёртвого мужа.

– Мерлин... – Драко опустился на колени рядом с двоюродной сестрой, не обращая внимания на боль в ноге, уткнулся лбом в холодную стену. Нарцисса почти неслышно присела рядом, и Драко повернулся к ней; в глазах его были боль и потрясение. – У них же недавно родился ребёнок... И Тед Тонкс убит... Мама, мы обязаны навестить Андромеду, как-то поддержать её.

– Разумеется, – сказал Люциус, присоединяясь к ним. – Теперь ты наконец сможешь общаться с сестрой, как раньше, в детстве... помнишь, ты рассказывала?

Он погладил плечо жены, и она бессильно кивнула, разжав ладонь, из которой на носилки Тонкс выскользнул маленький, будто мармеладный дельфин.

Драко замер; сердце снова бешено забилось, но теперь уже от тревоги.

– Откуда у вас этот амулет? – хрипло спросил он, вновь оглядываясь в поисках Астории. После сражения на мраморной лестнице он больше не видел её, так и не найдя в Большом зале. Если её амулет здесь, а её самой нет, то...

– Его дала нам Астория, чтобы мы могли защититься в случае чего, – ответил Люциус. – Перед самой битвой Лорда... Реддла и Поттера. И это она отвела нас сюда, чтобы никто нас не тронул...

– Она так благородна, – дрогнувшим голосом сказала Нарцисса. – Драко, именно такую девушку я хотела бы видеть рядом с тобой.

– Невесту, – поправил Люциус, усмехаясь, – так и быть.

– Она чудесна, – тихо добавила Нарцисса, а Драко встал и, улыбнувшись родителям, снова устремился вглубь зала, ища её, чувствуя её присутствие где-то рядом и оттого волнуясь ещё больше.