Сильнодействующее средство

Ни у кого в Гарвардском университете не было сомнений, что Каванаг виновен. Карающий меч просвистел, мгновенно перерубив все нити, связывающие проштрафившегося ученого с этим достойным научным учреждением.

Утром, когда пребывающий в счастливом неведении Адам подъехал к служебной парковке, его остановил полицейский и сообщил, что проезд на территорию закрыт.

— Но я здесь работаю! — возмутился Адам.

— Послушайте, доктор, у меня приказ. А кроме того, насколько я слышал, тут кое-какие головы слетели, так что не исключено, что ваш пропуск на стоянку уже недействителен.

С трудом пристроив машину на Киркланд-стрит, Адам, вне себя от злости, бегом домчался до лаборатории.

На подходе к зданию он с изумлением различил толпу журналистов, телесъемочные группы и, что самое странное, полицию.

Адам протолкнулся через толпу и увидел, как под руководством офицеров полицейского управления старшекурсники выносят из здания коробки документов и загружают их в пикап профессора Каванага.

Администратор в форме вежливо, но твердо втолковывал растрепанному, небритому англичанину — Адам еще никогда не видел его в таком состоянии, — что тот больше на факультете не работает. Соответственно, со своего рабочего места ему разрешено забрать только личные вещи.

— Позвольте вам напомнить, доктор Каванаг, что сделать это надо до полудня — после этого в лаборатории будут поставлены новые замки.

Все это время репортеры наперебой выкрикивали свои вопросы, на которые, впрочем, никто не реагировал.

В дверях стоял еще один кордон. Их постоянный охранник по имени Мэл беспомощно держался в сторонке, в то время как его обязанности взял на себя один из старших офицеров охраны. В руках он держал списки допущенных и не допущенных в здание.

На Адама вдруг напал страх — что, если он тоже в черном списке? С трепетом он назвал себя.

Офицер бросил быстрый взгляд на его пропуск и учтиво произнес:

— Пожалуйста, проходите, профессор Куперсмит.

Поднявшись на десятый этаж, Адам набрал номер Тони. Надо срочно сообщить ей, что у него все в порядке.

— Хочешь сказать, тебя не перехватили? — удивилась жена.

— Кто?

— Репортеры, конечно. Они не задержали тебя внизу?

— Да с чего бы? — Адам почувствовал, что раздражается. — К этому грязному делу я не имею никакого отношения.

— Конечно, нет, дорогой, — нежно произнесла Тони. — Зато ты имеешь очень большое отношение к лаборатории.

— Не понимаю тебя.

— Как только ты ушел, позвонил декан. Но тебя уже было не догнать. Жаль, что ты меня до сих пор не послушал и не установил себе телефон в машине.

— Да в чем дело-то? — нетерпеливо спросил Адам.

— Дело в тебе, мой дорогой, — ответила она. — Только в тебе. Начиная с 12 часов сегодняшнего дня ты официально исполняешь обязанности заведующего лабораторией. Кажется, в таких случаях принято выдвигать три кандидатуры? Так вот, в вашем случае это ты, ты и еще раз ты.

Адам присвистнул.

— А знаешь, Тони, выходит, я не зря столько терпел. Может, подъедешь? Посидим в факультетском клубе? Отведаем наконец знаменитого гарвардского стейка из конины?

Он положил трубку. Сердце у Адама бешено стучало. Он тут же набрал другой номер.

— Привет, Лиз, у меня потрясающие новости. — Голос у него дрогнул. — Мне наконец дают место заведующего.

Как только оборудование Адама перенесли и установили рядом с застекленным кабинетом, он издал приказ о зачислении в штат трех новых сотрудников — Дерека Поттера из Калифорнийского технологического, Марии Сулейман из Массачусетского технологического и Карло Пизани из Венеции.

В первый же обеденный перерыв после назначения Адам, на правах нового руководителя, заставил каждого сотрудника доложить о ходе своих исследований, после чего попросил всех высказываться. А в конце сам подвел черту:

— У меня такое ощущение, словно мы роем где-то в глубине и не замечаем чего-то совершенно очевидного. Давайте сделаем вот что: каждый представит себя начинающим исследователем и тщательно, шаг за шагом, проанализирует физиологические изменения, которые влечет за собой нормальная беременность. Может, тогда мы сможем установить тот момент, когда наши «проблемные» женщины перестают нуждаться в стероидах и могут сами вынашивать плод?

Все покивали, продолжая жевать бутерброды и одновременно делая пометки в блокнотах. Каждый составил список изменений, происходящих в организме женщины в первые три месяца беременности — и цель оказалась достигнута. Ответ был очевиден.

— Как это мы раньше не додумались? — удивился Лен Кутник.

— Это оттого, что мы работали каждый сам по себе, — предположил Пизани. — А когда шеф собирает нас вместе, то мы начинаем напрягать мозги, чтобы произвести на него впечатление. — Повернувшись к Адаму, он спросил: — Я прав, профессоре?

— Прав, Карло, — согласился Адам. После чего предложил провести серию экспериментов.

— Давайте проверим, нельзя ли обезопасить плод большими локализованными дозами гормона — пока к делу не подключится плацента? Есть желающие?

Все руки взметнулись вверх. В команду победителей хотел войти каждый.

Не обнаружилось недостатка и в беременных женщинах, согласных участвовать в эксперименте. К тому же побочные эффекты в данном случае были существенно менее пагубны по сравнению со стероидами.

Несколько месяцев ушло на разработку программы эксперимента и подбор участников. К середине второго года работы у Адама уже были ощутимые результаты. Однако сам механизм был ему не ясен. Адам получил ответ на вопрос, который не мог пока еще четко сформулировать.

Хотя наука в жизни Адама играла важную роль, все-таки главное место он отводил семье. А тут, в отличие от дел в лаборатории, все обстояло далеко не так благополучно.

В отличие от мужа, одержимого отцовством, Тони не задавалась целью стать лучшей матерью для своего ребенка. Адам с трудом мирился с ее отношением, он утешал себя тем, что это временное явление, что его надо пережить, и тогда они сблизятся еще больше и станут еще сильнее любить друг друга. Он отказывался видеть то, что происходило в действительности.

Им все меньше было что сказать друг другу.

12 Изабель

ДВЕНАДЦАТИЛЕТНЯЯ ДЕВОЧКА СТАНОВИТСЯ СТУДЕНТКОЙ БЕРКЛИ

Вундеркинд на физфаке

(Из материалов Ассошиэйтед Пресс)

Двор Калифорнийского университета всегда был окрашен в торжественные тона. Но вчера на несколько часов он погрузился в атмосферу подлинной коронации.

В этот день регистрировались первокурсники, и все студенты от мала до велика столпились у входа, мечтая хоть одним глазком глянуть на юную леди, вознамерившуюся вписать новую страницу в историю университета.

По сравнению со зрителями двенадцатилетняя Изабель да Коста держалась куда более собранно, когда шла по огороженной канатами дорожке, специально обустроенной университетской полицией в предвидении ажиотажа по поводу появления самой юной первокурсницы за столетнюю историю этого прославленного вуза.

Сопровождаемая своим отцом, сорокашестилетним физиком-лаборантом, Изабель держалась не по возрасту строго.

Из толпы фотографов, жаждущих подобраться поближе и сделать удачный снимок, неслось: «Посмотри сюда, Изабель!» и «Улыбочку, детка!» — а та невозмутимо прошествовала во двор университета, чтобы зарегистрироваться в списке первокурсников 1988 года…