Сильвериум

– Мне ты нравишься, - ляпнула я, не подумав.

Его взгляд опять заблестел.

– Ты мне тоже.

Я глупо заулыбалась. Он ответил точно такой же улыбкой. Первая любовь, как первые подснежники. Вроде неожиданно, но очень вовремя.

– Мара! – Нетерпеливо торопила мама.

Моя улыбка тут же сошла с лица.

– Боюсь, тебе пора.

– Знаю.

Но с места не сдвинулся.

– Увидимся… В понедельник?

– Конечно.

По крайней мере, я надеюсь, мама не отправит меня прочь сегодня же. Я не готова так быстро с ним расстаться. И, думаю, он тоже. Потому что он все еще стоял посреди моей комнаты. Его взгляд скакал с моих глаз на губы и назад. Я улыбнулась в предвкушении. В итоге, не выдержав боле, сама поднялась на носочки и потянулась к нему, обвив шею руками.

– Ма-а-ара?! – Мамин тихий настойчивый голос не дал счастью быть долгим.

Секунд пять. Целых пять секунд, когда все мысли покинули мозг. Был только он. И я. Но Игорь-то маминого голоса не слышал. Хоть я и отстранилась первой, он опять крепко обнял меня и уткнулся носом в шею.

– Это невероятно, - прошептал он. – Впервые такое чувствую.

– И я.

Признания легко слетали с губ. Искренне.

– Тебе пора, - сказала я ему в плечо.

– Знаю. Ничего не могу с собой поделать.

– Надо. Иначе мама телепортирует тебя в Тимбукту.

– А она может?

Он удивленно поднял голову и покосился через плечо на закрытую дверь, словно та в любой момент могла слететь с петель.

– Когда злится – да.

– А сейчас она злится?

– Она до сих пор уверена, что кроме конфет и мультиков мне ничего в жизни не надо.

– А подгузники менять не пробует? – Беззлобно усмехнулся он, а глаза так и искрились.

– Не-ет, - засмеялась я.

– А наша мама именно так ведет себя с Ильей. Он для нее всегда малыш.

Требовательный стук в дверь заставил нас разомкнуть объятия. Игорь чмокнул меня в лоб и двинулся на выход. Он открыл дверь, за которой стояла нетерпеливая мама.

– Извините, - произнес он и прошел мимо, в коридор.

Мама кинула в Барсика осуждающий взгляд и пошла за парнем.

– Надеюсь, - прошептала я коту, - ты не сдашь ей нас. Давай договоримся: я тебе всю неделю буду давать свежую рыбу, а ты молчишь. Идет?

– Мау?

– Хорошо. Месяц.

– Мур-р-р.

– Вот хитрюга.

Входная дверь захлопнулась. Мама медленно вернулась ко мне.

– Сразу распятие или суд сначала выслушает обвиняемых? – Спросила я, прижимая к себе мурчащего кота.

Мама с возмущенным вздохом забрала его у меня.

– Перебежчик, - обозвала его и выставила в коридор. – Рассказывай.

Ага. «Дурочка.fm» слушает.

– Что рассказывать?

– Что он здесь делал? Чем вы занимались?

– Барсик? Мило спал.

– Я не про кота и ты прекрасно это поняла.

Дуэль взглядами. Кто первый отступит. Упрямства нам не занимать.

– Мара, я слушаю.

– Почему я чувствую себя, как на допросе?

– Ты не на допросе. Я жду объяснений.

– Зачем они тебе? Ты все равно собралась отправить меня к бабушке.

– Прекрати вести себя как ребенок!

– Я не ребенок!

– Ну да! Я заметила.

Всегда бесил ее язвительный тон. Я резко отвернулась к столу. Книга. Генеалогическое древо. Я совсем о нем забыла! Потеряв голову от чувств – не мудрено. Пролистала несколько страниц. Мама раздраженно дышала, но с места не двигалась.

Так. Метка на животе – это мы. Пролистала в начало.

На груди. На плече.

Обортная сторона. Чтобы это могло значить?

На шее. На пояснице.

Стоп. Не хватает страниц.

– Мам? – Позвала я. – Здесь страниц не хватает.

Мама удивленно подошла.

– Генеалогические древа? Зачем тебе?

– Да подожди. Смотри. Шея, а потом поясница.

– Книга старая, страницы склеились, наверное.

Она осторожно отсоединила несколько тонких листков.

– Что тебе нужно?

– Метка между лопаток.

Мама указала на нужную статью. Я пробежала ее взглядом, не найдя ничего интересного, пока в конце не заметила цветовое обозначение семейной ветви. Вернулась к вкладышу с древом. Проследила ветвь. И тут же рухнула на стул.

– Нет…

– В чем дело, Мара? Мара?

Я закрыла лицо ладонями. Жизнь не справедлива. Парень, в которого я влюбилась, происходит из очень сильной и могущественной семьи. Во всяком случае, когда-то они были очень могущественны. Его великий прадед даже пытался открыть «ад». Сильвер.

Мама непонимающее рассматривала древо.

– Мара?

– Игорь, - всхлипнула я.

– Что Игорь?

– Он сын Анны.

– С чего ты взяла?

– Ну сама посуди. Кира и Белла немного молоды для того, чтобы быть мамами. Ему все-таки почти семнадцать. А Анна подходит в самый раз. Других представителей его семьи нет. Сомневаюсь, что он может быть ее братом.

– Подожди-подожди, - мама села рядом на кровать. – Как ты это узнала о его метке?

– Мы договорились с ним сегодня. Он пришел. И я нашла у него метку.

– Между лопаток? – Мама подняла одну бровь. – Чем еще вы занимались?

– Это не важно, мам, разве ты не понимаешь? Он – Черный!

– Пока нет. Ведь Анна жива. Они же не знакомы?

– Да, он никогда ее не видел.

– Для него будет лучше, если и не увидит.

– Но как же…

– Ничего не говори ему.

– Разве в совершеннолетие он не станет Черным?

– Нет. Это проклятие их семьи, которое он может избежать, если никогда не встретится с матерью. Ваш десяток Светлый.

– Может, нужно найти остальных и объединить кольцо?

– Это вариант…

– Только не отсылай меня к бабушке, - взмолилась я. – Пожалуйста. Он мое «Т.П.З.»!

Мама подтянула меня к себе и крепко обняла, отчего я заплакала сильнее.

– Что это значит? – Нежно спросила она.

– «Так Предначертано Звездами».

– Моя милая девочка, - вздохнула мама и пообещала, - мы что-нибудь придумаем.

Конечно, в ее голосе звучала надежда, но мне все равно было очень-очень страшно.