Симфония дикой природы

...Волки поднялись из лёжек в начале ночи, голодные и злые.

Молодые принялись грызться между собой за место в пешем строю стаи и только когда Матёрый кинулся на одного из них и ударив грудью, куснул за зад, грызня прекратилась и все заняли свои места.

Он, на сей раз встал впереди и повёл стаю, а замыкающей шла волчица...

Так они делали всегда, когда спешили на охоту. Матёрый был самым крупным и сильным волком в стае и от его проворства, слуха и чутья, во многом зависела их удача...

Стая шла по привычному уже маршруту, который повторялся один раз в пять - шесть дней.

Минуя большие болота и запустевшие, полузаросшие кустарником поля, волки шли опушками, по краю болотистых речных долин. И делали это привычно упорно, как нечто знакомое, не требующее ни риска, ни обдумывания и выбора. Природа сделала их рационалистами. Никакой фантазии, только опробованная и затверженная веками привычка.

Все копытные ложатся на днёвку, где-нибудь на границе леса и поля. Отсюда уходят кормиться. Сюда приходят на днёвку...

Тут и надо было их искать...

Всю ночь серые разбойники легкой неизменяемой рысью, прочёсывали окрестности Сокольего Моха.

Под утро уже, Матёрый, вдруг в предрассветной мгле заметил крупные следы, и тут же учуял, запах лося прошедшего здесь совсем недавно...

На какое-то время стая остановилась и Матёрый, на махах сделав проверочный круг, галопом помчался по следу, хватая знакомый запах широко раздутыми ноздрями. Волки рассыпавшись цепью, скакали чуть позади, иногда меняясь местами следовали вдоль строчки следов - лосиха шла на лёжку зигзагами, не торопясь...

Она только - только первый раз задремала, удобно устроившись в неглубокой ямке засыпанной мягким снегом, когда, недалеко, берёзовая кора на стволе лопнула от мороза и раздался громкий хлопок - выстрел.

Лосиха подняла голову осмотрелась и вдруг, вдалеке, в редеющей рассветной мгле, заметила мелькающие серые тени...

Мгновенно вскочив на ноги, она прыгнула с места и застучав копытами, пробивая глубокий снег до земли, понеслась вперёд и в сторону наледи.

Ей казалось, что на твёрдом она может выиграть эту гонку.

Но волки только этого и ждали!

Словно слаженная, тренированная команда, они на скаку развернулись, отрезая для лосихи путь к темнеющему на горизонте ельнику. Волки были голодны и потому легки, злы и проворны.

Расстояние между лосихой и стаей с каждой минутой сокращалось.

Выскочив на край широкой наледи, парящей незамерзшей ещё водой где - то посередине, лосиха оглянулась и увидела, что волки уже близко.

Всхрапнув, тяжёлый чёрно - мохнатый высоконогий зверь, повернул и помчался на галопе пятиметровыми прыжками по заснеженному закрайку ледяного поля, в сторону густого леса, на пологом склоне приречного холма.

Но Вожак с его длинными сильными лапами бежал чуть быстрее, опережая остальных волков.

Он вырвался вперёд и неумолимо настигал лосиху, часто - часто отталкиваясь на прыжках и выпуская воздух из лёгких с каждым напряжением всех мышц, со звуком напоминающим не - то короткое взлаивание, не - то короткий рык...

Наконец, Матёрый настиг лосиху и в молниеносном броске, вцепился мёртвой хваткой за заднюю ногу жертвы и упираясь всеми четырьмя лапами, стал притормаживать её бег.

Лосиха, сделав неимоверное усилие, сбросила Матёрого на лёд, и чуть повернув в сторону леса, пятная белый снег кровью из разодранной ноги.

Однако тут же, на неё налетела волчица и высоко выпрыгнув, вцепилась в морду, вцепившись за нижнюю челюсть.

Мотнув головой, сильная лосиха сбросила и её, но скорость бега уже была утеряна и Матёрый, выпрыгнув во второй раз, вонзил зубы в незащищённый бок, а подоспевшие молодые навалились скопом, запрыгивали даже на спину лосихи, царапаясь когтями лап, стараясь удержаться наверху и клацая мощными челюстями, хватали за загривок.

Лосиха, теряя равновесие, ещё какое то время отбивалась, то, поскальзываясь и падая, то, вновь поднимаясь на ноги...

Через несколько минут смертельной схватки, лосиха с выпученными от страха и ярости налитыми кровью глазами, взвилась на дыбы и вдруг, словно подкошенная рухнула на лёд. Матёрый перекусил ей сухожилия на задней ноге...

И словно пружина, какая лопнула внутри лосихи и она прекратила борьбу. Волки, налетели всей стаей и с хриплым рычанием принялись её добивать. Матёрый, в этой свалке, подобрался к горлу лосихи и мощной хваткой располосовал шею, прокусив толстую кожу снизу.

Кровь хлынула горячим потоком на покрытый слоем изморози заснеженный лёд и лосиха сдалась.

Глаза её помутнели, силы постепенно оставили её большое тело и волчица напрягшись, клацнула челюстями, привычно вспорола брюхо, из которого на лёд вывалились, горячие ещё, внутренности.

Лосиха слабо задёргалась, голова её с застывшими глазами упала на снег и она умерла, прожив отведённый природой срок...

...Волки отъедались за несколько голодных дней. Они рвали, кромсали тело острыми зубами, лакали тёплую ещё кровь, и Матёрый выдрав из брюха лосихи, нарождающийся, но так и не появившейся на свет комочек жизни, съел зародыш лосёнка, у которого уже можно было различить маленькую головку и длинные нескладные ножки. ...

Отяжелевший, с отвисшим от съеденного мяса брюхом, измазанный кровью, которую он то и дело слизывал с шерсти, Матёрый рыкнул победительно и волчья стая, последовала за ним на днёвку, в прибрежные заросли ивняка...

...В морозы, Сам "стоял" в небольшом осиннике, окружённом чистым сосновым бором, который был пуст всю зиму и только иногда, глухари, у которых в бору было токовище, залетали сюда в солнечные дни, и кормились хвоей, сидя на величественных, могучих соснах, вершины которых видны были далеко вокруг.

Последние две недели, когда температура на рассвете подкатывала к минус сорока, он и кормился тут, и ложился среди объеденных обломанных вершинок, на холодный и промороженный, до твердости песчаного пляжа, снег...

Сам истоптал всё в осиннике, но волки, раза два, проходя буквально в километре от места его "стойбища" по сосняку, не встречали следов и потому, его не потревожили ...

Наконец морозы закончились, и Сам перешёл в широкую болотистую долину реки Олхи и выходил кормиться по вечерам в широкую пойму, заросшую ивняком и кустами черёмухи...