Синдикат должен быть разрушен

— Давай, — кивнул Хэлловей, перевернул листок-другой, вчитался, поднял взгляд:

— Итак, о наркотиках. В восемьдесят первом Майерсу дали добро на создание Синдиката. Он развил бешеную деятельность, при посредничестве Рокволда и других покровителей встречался с высокими чиновниками, коррумпированными азиатскими и латиноамериканскими силовиками и политиками. В то время рынок наркобизнеса развивался стремительно. В середине семидесятых был организован Медельинский картель, через два года — Кали. Державших до того времени монополию кубинских наркоторговцев начали вытеснять из американского рынка. Крупные наркоторговцы Эскобар, Очоа, Ледер, Бальестерос срослись с военизированными организациями «MAS» и «ACDEGAM», уничтожая в стране любого, кто пытался противостоять. На пятки им наступали братья Хильберто и Мигель Орехуэла вместе с Хосе Санта-Крусом Лондоньо по прозвищу «Чепе», основателями наркокартеля Кали. Эти колумбийские кланы стали монополистами по продаже кокаина в США. Они начали создавать в Перу, Эквадоре, Бразилии огромные плантации по выращиванию коки, потом транспортировали её в Колумбию и производили героин.

В Мексике местные чинуши и силовики были замазаны в транзите наркотиков. В семидесятые, остатки военных Гоминьдана, укрепившиеся в Бирме, под руководством Кхун Са, имея около пятидесятитысячную вооруженную армию, занялись производством героина и основали «Золотой Треугольник». На территории Афганистана маковую соломку выращивали вооруженные банды местных моджахедов. В Турции, Корсике, Средиземноморском бассейне работали объединенные группы торговцев и контрабандистов. Даже в США имелись огромные разветвленные организации итальянских, ирландских, еврейских гангстеров, чёрных занимающихся оптовой, мелкооптовой и розничной продажей героина, кокаина и других наркотиков на своих точках. Создать, что-то принципиально новое в таких условиях было почти невозможно и чревато большой войной с громадными международными преступными группировками. Но не для Майерса. Он эту задачу успешно решил.

— Очень интересно, — я удивленно поднял бровь. — И как решил?

— Гениально, — усмехнулся Хэлловей. — На самом деле элегантно и очень просто. Майк, я хочу обратить твое внимание, именно на этот момент, чтобы ты лучше понимал личность своего врага. Воевать против всех Майерс не пошел, понимал, бойня будет ещё та, шанс проиграть большой. Значит надо найти критическую уязвимость у производителей, компонент, без которого они не смогут работать. И он его нашел. Для процесса получения и очистки героина из опиума-сырца необходим уксусный ангидрид. При поддержке своих покровителей, используя аккумулированные у себя финансовые средства, Майерс начал выкупать заводы по производству ангидридов.

Те, кто отказывался с ним сотрудничать, горько пожалели — их бизнес уничтожался. Использовались все белые, серые и криминальные схемы, рейдерские захваты, убийства, поджоги, чтобы подмять предприятия, в крайнем случае, уничтожить конкурентов. За пару лет Синдикат стал монополистом в поставках ангидридов в Золотой Треугольник и практически всем крупным наркокартелям. Оплата за поставки осуществлялась тем же героином, почти по себестоимости. Другие крупные продавцы, торгующие теми же наркотиками, конкурировать с Синдикатом не смогли, поскольку покупали такой же товар намного более высоким ценам. Они разорились и после полутора кровавых войн и разборок, были уничтожены, остатки вытеснены или сами добровольно ушли с рынка.

— Оригинально сработал, — хмыкнул я. — Не ожидал такого от Майерса. Мне он казался не таким умным.

— Он невероятно умён, — холодно подтвердил Джон. — Да, психопат, садист и выродок, для которого не существует морали. Но по-своему гениален.

— И что потом? — я с интересом ждал продолжения.

— А потом, — усмехнулся Хэлловей. — Они начали производить валиум, являющийся аптечным наркотиком. Официально для медицины, на самом деле для получения почти легальной сверхприбыли от тех несчастных, которым он необходим. Специальное подразделение создало коричневый героин высокой очистки. Уолтер и Синдикат как следует взялись за рынки колумбийского кокаина и опиума в Средиземноморском бассейне, Афганистане, Бирме и других азиатских странах.

Глава 18

— За три года, пользуясь возможностями своих высоких покровителей, имеющих связи во всем мире, Майерс взялся за передел рынка. Используя огромные деньги, сделанные на торговле наркотиками, наемников-профессионалов, он уничтожил или выжил большинство крупных и средних торговцев наркотиками, не желающих работать на него. Взял под крыло мелких толкачей в нескольких странах. На данный момент осталось только несколько человек, продающих кокаин и героин, но с самых вкусных рынков они были вытеснены. Сам Майерс действует грамотно. Предпочитает не афишировать свою роль в Синдикате. Он не общается, не ведет переговоры с обычными гангстерами. Для таких дел у Уолтера имеются специальные люди. Кроме учредителей Синдиката, нескольких высокопоставленных менеджеров, глав картелей и Золотого Треугольника, ещё нескольких особо доверенных человек, о нём никто не знает. Для всех он мультимиллионер, возможно, приближенный к этим делам, но далеко не главный.

— Какая-то нежизнеспособная схема, — усмехнулся я. — Если сам не контролируешь все процессы, что автоматически предполагает широкую известность, рано или поздно окажешься на обочине. Да и информация о нём, рано или поздно должна была всплыть. Люди — существа ненадежные. Даже поговорка такая есть: знают трое — знает предатель.

— Не скажи, там всё продумано, — усмехнулся Хэлловей. — Во-первых, во владении Майерса химзаводы, во-вторых, множество компаний, участвующих в отмывании денег. В-третьих, ты не представляешь себе атмосферу страха и ужаса, которая царит среди его ближайшего окружения. Они боятся даже не самой угрозы убийством, а того, с каким изощренным изобретательством и садизмом он это делает. Из-за одного проступка, он может уничтожить всю близкую родню человека, причем так, что они будут умирать в страшных муках. Одного человека он облил водой и заморозил в промышленном холодильнике заживо. Другого медленно, в течение нескольких часов, кромсал мясницким тесаком на куски. Одновременно, вкалывая обезболивающее, купируя возможные кровотечения, чтобы тот дольше страдал. В результате мужик умер от остановки сердца. Третьего, обворовывавшего Синдикат, сжег живьем вместе с женой и двумя маленькими дочками в плавильной печи. Могу рассказать ещё несколько случаев, но этого, думаю, достаточно.

Я помолчал, осмысливая сказанное. Разумеется, с самого начала было видно: у Майерса серьезные проблемы с психикой, имеется маниакальное желание расправиться со мной, но такое…

Получается, он, действительно, садист и редкий ублюдок с «поехавшей крышей», которому доставляет удовольствие измываться и пытать людей.

— Рано или поздно эта система должна дать сбой, — заметил я.

— Должна, — согласился Хэлловей. — Но если ты в курсе «омерта», позволяла итальянским гангстерам избегать наказания десятилетиями. Они убивали, взрывали, пытали и умудрялись выйти сухими из воды. О бойне на дне святого Валентина слышал?

— Конечно, — подтвердил я. — Вроде семерых у стенки расстреляли.

— Именно, — с улыбкой подтвердил Джон. — И Аль Капоне это сошло с рук. Он убивал налево и направо, по его приказу ликвидировали сотни гангстеров, устраивали перестрелки в городе. Власти ничего сделать не могли, не было доказательств. Все молчали. Посадили Капоне только в тридцать втором году, за неуплату налогов. Вот тебе ещё один пример: «Корпорация убийств» начала действовать в двадцатых годах, окончательно оформилась в тридцатых, когда перешла под контроль Мейера Лански и Багси Сигела. Счёт убитых этой организации перевалил за многие десятки, если не за сотни. И все молчали. Организация действовала вплоть до сорок второго года, несмотря на арест отмороженного гангстера Лепке Бухальтера. И только когда полиция взяла Эйба Релеса, общественность узнала о «Корпорации убийств». К чему веду? К тому, что страх смерти и пыток, весьма действенный инструмент, позволяющий держать в тайне самые страшные преступления. А теперь представь, во главе могущественной международной организации стоит маньяк и садист, для которого нет никаких моральных преград. Собственное окружение и охрана боится его до дрожи, зная, на что способна извращенная фантазия психопата. При этом Майерс — отличный конспиратор. Многие гангстеры прошлого, по сравнению с ним, дети в коротких штанишках. Уолтер намного умнее их. Он избегает публичности, лишней известности в криминальных кругах, работает с очень узким кругом лиц, держась в тени и не выпячивая свою роль в Синдикате. Я ненавижу этого подонка, но вынужден отдать ему должное как умному и хитрому противнику. Только Мадлен заставляет его совершать необдуманные поступки, и не потому, что он её любит, нет. Уолтер считает её своей собственностью, его доводит до бешенства сопротивление, нежелание выходить за него замуж. А ведь со свадьбой на Мадлен у него связаны грандиозные планы.

Бывший цэрэушник немного помолчал, подчеркивая значимость сказанного, и продолжил рассказывать о криминальной империи, построенной Майерсом. Себестоимость килограмма валиума его компании «Холман Медикал инк» с учётом всего технологического цикла, включая логистику и рабочую силу, не превышала пяти долларов. Дистрибьюторы, в том числе сеть аптек «Мед Альянс», относящаяся к предприятиям Синдиката, приобретали его по стоимости 25–30 тысяч долларов. Когда продукт доходил до конечного потребителя, стоимость возрастала вдвое. Неудивительно, что «Холман Медикал» показала прибыль за прошлый год около ста пятидесяти миллионов долларов, а «Альянс» около пятидесяти. И это только официально задекларированная часть оборота. Большую часть валиума сбывали нелегально, не отражая продажи в документах.

Одним из учредителей Синдиката являлся сэр Генри Палмерстоун, заседавший в Палате Лордов.Его прапрадедом являлся лорд Генри Джек Третий виконт Палмерстоун, дослужившийся до должности премьер-министра Британии при королеве Виктории. В первой половине девятнадцатого века он стал одним из соучредителей и главным лоббистом интересов Британской Ост-Индской компании, автором проекта создания обширных опиумных плантаций в Бенгалии и продажи урожаев в Китае. В 1840–1842 годах, когда Палмерстоун был министром иностранных дел, началась первая опиумная война, вызванная попытками династии Цин, законодательно запретить торговлю опиумом, приносившего Британии многомиллионные прибыли.