Синдикат «Громовержец»

— Двигаем! — сквозь зубы скомандовал участковый.

Прапорщик в три прыжка оказался возле машины. Ухоженный мотор завелся с пол-оборота. Через несколько секунд «УАЗ» уже мчался прочь, на ходу сигналя по рации всем постам и патрулям.

О происшествии немедленно узнал Дутов. Он всплеснул руками и побежал в свой кабинет. Там заперся и набрал на телефоне одному ему известный номер.

Ответил резкий и властный голос. Дутова передернуло, когда он вспомнил покрытое шрамами лицо полковника-спецназовца.

— Они опять здесь, — тихо сказал Дутов, прикрывая трубку ладонью. — Они снова в городе.

* * *

Вечером того же дня Пакля, испуганный и подавленный, сидел на втором этаже старой фабрики. Поршень ходил перед ним взад-вперед и курил сигареты одну за другой. Пельменя не позвали — толку от него никакого, зато своим нытьем он окончательно доконал бы Паклю.

Впрочем, Пельмень и сам сейчас никуда бы не пошел. Перестрелка происходила буквально под его окнами, он почти все слышал. Правда, очень мало видел, поскольку в первые же минуты спрятался в погреб. Но этого хватило, чтобы понять — ситуация накалилась выше всякого предела, лучше держаться подальше от приятелей.

— В городе менты на каждом углу, — сообщил Поршень. — Ходят по дворам с собаками, стучатся, спрашивают. Тебя ищут. Заварилась каша…

— Кто? — с ненавистью проговорил Пакля. — Кто мог сдать? Какая сука ментов на меня напустила?

— Постой, — удивился Поршень. — Тебе же участковый что-то сказал, когда пришел.

— Ага, сказал, что соседи жалуются, — Пакля зло усмехнулся. — Так я и поверил… Соседи меня вообще не видят, только вечером, когда домой иду.

— А ты точно никого не зацепил там? Ну, может, шел домой бухой, послал кого-нибудь, в рожу заехал…

— Да с кем там цапаться?! Подумаешь, пару раз прошел по улице поддатый. У нас на Париже, между прочим, за это никого из пистолетов не расстреливают.

— М-да, — покачал головой Поршень, зажигая новую сигарету. — Что-то здесь непонятное, странное.

— Такую облаву устроили… — горестно проговорил Пакля. — Со всех сторон полезли с пушками. Такая стрельба стояла — уши до сих пор глохнут. А ты говоришь, соседи…

— Это не я, это мент говорил.

— Сдал меня кто-то, — процедил Пакля. — Конкретно сдал.

— А кто мог? Подумай, может, кто-то на тебя обиделся перед этим?

— Ну ни хрена себе! Мы всю Узловую на уши поставили, обиженных, знаешь, сколько?

— Нет, — покачал головой Поршень. — На Узловой — там на меня обиженные. Ты вспомни, с кем у тебя непонятки были.

— Ну не знаю… А-а, с Кирой цапнулись, я же рассказывал!

— Ну вот! Я с самого начала думал, что это он. Он тебя сдал, точно.

Пакля некоторое время смотрел на Поршня недоверчиво.

— Да ну… — пробормотал он. — Кира, вроде, это… непохоже на него. Кира — и менты? Не…

— А ему выхода не было, — поднажал Поршень. — Ты ж его к стенке припер, ты про него все узнал. Только и делов оставалось — кто кого первый сдаст. Вот он и успел.

Пакля задумался, подперев щеки ладонями. Кира, безусловно, враг. В синдикат вступать категорически отказался. В дом к нему зачем-то лазил. И собаку вдобавок застрелил. Мог и ментов натравить, хотя и с трудом верится.

— И что делать? — уныло вздохнул Пакля.

— А что тут поделаешь? Разбирать вопросы — вот что.

— Я его убью, падлу.

— Это необязательно. И к тому же тебе нельзя.

— Что мне нельзя?! — взорвался Пакля.

— В город выходить нельзя. Менты ищут. Только жало высунешь — сразу влетишь.

— Да видал я этих ментов, знаешь, где?

— Где? — голос Поршня стал зловещим. — Тебе одной перестрелки было мало, да? Хочешь, чтоб весь город тебя ловил? Мы, между прочим, договаривались, что в Зарыбинске сидим тихо. Нам тут приключения совсем не нужны.

— Сам знаю, что не нужны, — малость поостыл Пакля. — Но что делать-то, а?

— Отсидеться тебе надо. Спрятаться.

— Мне? Где?!

— Да хоть здесь, в живодерке. У тебя ж вроде кабинетик тут даже есть специальный, с диванчиком.

— Кабинетик-то есть, но… — Пакля впервые полностью оценил всю неприглядность своего положения. Не очень-то приятно прятаться безвылазно в вонючем подвале, полном жутких тварей, когда на улице лето, когда столько планов в голове. — Не хочется мне здесь, — закончил он.

— А куда хочется — к мамочке, домой? Там тебя и возьмут за хобот в первый же день.

— Ну почему домой? Ну я могу у дядьки на чердаке пожить. Там хоть журналы поглядеть можно, в барахле поковыряться…

— А думаешь, родственников обыскивать не будут? — с убийственным спокойствием поинтересовался Поршень. — Все чердаки и подвалы проверят, не сомневайся. И у дядек, и у теток. Что, наших ментов не знаешь?

— Что ж мне в живодерке-то делать? — скис Пакля. — Там и делать нечего. Я лучше на Узловую поеду, комнатку там сниму.

— А там, думаешь, ментов нет? Попадешься сразу. Кто-нибудь заметит, стукнет — и привет.

— Хочешь сказать, мне из-за этого козла Киры всю жизнь в подвале сидеть?

— Зачем всю жизнь. Пару дней, пока не уляжется. А дальше я что-нибудь придумаю.

Последние слова приятеля Паклю обнадежили. Если Поршень обещает что-то придумать — придумает так, что будь здоров. Котелок у него варит, с этим не поспоришь.

— Я тебе вот что предлагаю, — продолжал Поршень. — В общем, ты пока хоронишься в подвале. Чтоб тебе не скучно было, притащу телик, видео, кассет кучу. Пива натаскаю, жратвы. Будешь там, как король. Еще и выходить не захочешь.

— Видео? — с сомнением переспросил Пакля. — А у тебя есть?

— Конечно, нет. Достану. Прокачусь с близнецами по районам, по магазинам всяким там… Все, что хочешь, привезу. Пусть менты здесь шарят, а мы с близнецами тем временем на стороне дела поделаем.

— Хм… — Пакля в первый раз ухмыльнулся. В принципе, идея понравилась. Сидеть на диване, ни черта не делать, только дуть пиво и смотреть кино — о такой жизни мечтает, наверно, каждый человек. Однако один пункт вызывал сомнения. Расставаться с близнецами и доверять их хищнику Поршню не очень-то хотелось.