Синдикаты на краю империи

— Куда намылился?

— Надо вогнать осиновый кол в сердце Дракулы.

— Что ты несёшь? — возмутилась девушка. — Вечер на дворе. Какой ещё Дракула?

Вместо ответа я протянул морфистке лопату.

— Труд облагораживает человека. Даже вечером.

Джан насупилась, но лопату взяла.

Я вооружился киркой.

— Эй, вы чего удумали? — к нам подскочил Федя. — С дуба упали? Нахрена попёрлись в эту глухомань?

— На, — я протянул оружейнику вторую лопату. — Родина-мать зовёт.

— Ты на солнышке не перегрелся, братан?

Перебрасываясь шутками-прибаутками, мы вышли из дома, в который превратился Бродяга, и двинулись по каменистой тропе. Смеркалось, и я прихватил с собой мощный фонарь на шести батарейках.

— Что мы ищем? — спросила Джан.

— Ту овцу, которая напала на нас осенью.

— А сейчас как будто зима, — буркнул Фёдор.

Отыскав знакомую полянку, я начал шарить глазами по траве в поисках недавних раскопок. Вроде бы, прошло несколько недель, а уже вымахала трава по колено, вспучился мох, иголок нападало…

Чаща медленно погружалась во мрак.

— Держи, — я сунул фонарик парнишке. — Посвети вот сюда.

Федя выполнил указание.

Я, размахнувшись, вогнал кирку в землю. Хрустнули камушки. Потянул на себя, отрывая кусок дёрна. Ещё несколько взмахов — и мне удалось наметить прямоугольник, повторяющий контуры захоронения.

— Чего встали? Могила сама себя не выкопает!

Мои напарники переглянулись, наградили меня неприязненными взглядами, но лопаты взяли. Сначала я рыхлил землю киркой, выворачивая крупные камни, затем сменил Джан и поработал копателем, после чего отправил Фёдора на отдых с фонарём. Ещё через десять минут объявил перекур.

Ночные тени уже сгустились.

Выпрямившись, я хлопнул себя по шее, убив комара.

— Я несовершеннолетний, — пробурчал Федя. — Мне вечером надо сидеть дома и уроки делать.

— Ты же в школу не ходишь, — парировал я.

— Объясни, какого хрена мы тут делаем! — решительно потребовала Джан. — Ты что, думаешь, эта сучка выкопается и придёт тебя душить?

— Не выкопается, — устало возразил я. — Есть мнение, что эта тварь — не человек вовсе. Я хочу убедиться. Узнать, кто или что на меня нападает.

— Я что-то пропустил? — сопит Федя.

— Меньше знаешь — крепче спишь, — я протянул парнишке лопату. — Арбайтен.

— Чего?

— Вджобывай, мой юный друг, и не задавай лишних вопросов.

Начался второй раунд раскопок с последующим десятиминутным перерывом. В лесу похолодало. Комары перестали нас доставать, хотя это и противоречило здравому смыслу. Кроны угрюмо шумели на ветру.

По моим прикидкам лопата вот-вот должна была упереться во что-то мягкое. Труп уже вовсю разлагается, а до стадии скелета моя бывшая противница доберётся годика через два…

Я чуть не пропустил самое интересное, задумавшись о минерализации мертвяков.

Лопата с хлюпаньем вошла в густую жижу, присыпанную землёй. Ни запахом, ни другими признаками органического распада эта штука похвастаться не могла.

Брезгливо морщась, я вывернул землю, перемешанную с камнями на выросший справа от ямы холм и увидел, что за кончиком лопаты тянется клейкая голубая дрянь.

— Федя! Свети на лопату.

— Что это за дерьмо? — воскликнул оружейник, удерживая фонарь трясущимися руками. — Фу, мерзость.

Жидкий пластик — весьма точное сравнение.

В ярком кругу было видно, что субстанция напоминает сопли с ядовито-голубым отливом. Я откинул ещё немного земли в сторону, ткнул инструментом в жижу и окончательно удостоверился в том, что мерзость не хочет отлипать без посторонней помощи.

— Люди так себя не ведут, — резонно заметила Джан.

— Тонкое наблюдение, — съехидничал я. — Но давай не будем строить из себя невинность, дорогая. Ты создала сон, в котором я вёл переговоры с Убытком. Незримо присутствовала рядом. Это проекция, ты ведь всё понимаешь.

— Ну… я думала, старый хрыч малость поехал башней.

— Закапывайте.

— Издеваешься, — возмутился оружейник.

— Вовсе нет. Ты же не хочешь пропустить ужин?

* * *

Ночью Джан связалась с Убытком, обсудила детали передачи конверта с заданием и отчиталась о проделанной работе. Через три дня я должен был получить сведения, которыми располагает преступный босс. Честно говоря, я не рассчитывал на Тариэла в этой истории. Чёрное Око — это вам не уличные банды, состоящие из придурков с мачете и дубинами. Там всё гораздо серьёзнее.

Знаете, что меня удивляет?

Разветвлённая революционная организация, нарушающая интересы всех без исключения кланов, спокойно хозяйничает на территории огромной страны. Цивилизованной, подчеркну, страны. Тут либо чей-то интерес, либо присущее нам разгильдяйство. Не удивлюсь, если Великие Дома используют тайные общества в своих политических играх, подтачивая власть конкурентов…

В гимназии меня подстерегал сюрприз.

Криптоисторию отменили — вместо Мурата Георгиевича за письменным столом сидел неуловимый куратор Райнер. Едва прозвенел звонок, Игорь подал список отсутствующих, в котором было всего две фамилии. Первая — Барский. Уж не знаю почему, но седовласый отпрыск древнего рода в школу не явился. Вторая фамилия — Шаталов.

— А с ним что? — нахмурился Райнер.

— Погиб на дуэли, — вздохнул Гриднев. — Вчера.

Райнер, безусловно, знал бы о столь неприятном инциденте, если бы находился в гимназии. Но, как назло, куратор по своему обыкновению пропадал на полигоне.

— Вот что… — Покончив с формальностями, Райнер уставился в окно со скучающим видом. — Сегодня расширяется спектр оружия, которое вы можете носить в пределах школы.

— Правда? — заинтересовался Кротов.

— Я говорю об оружии, которое выдаётся гимназистам из школьного арсенала, — пояснил свою мысль Райнер. — Напоминаю, что эти клинки, а также ударно-дробящие игрушки, можно применять исключительно на гимназической территории в целях самообороны. Правило не затрагивает аристократов. Наследники знатных родов могут приходить с личным оружием.

— И что нам дадут? — вновь поинтересовался Кротов.

Я вспомнил, что этот персонаж, некогда назвавший меня «грязнюком», на самом деле не относится к благородному сословию. Родители Кротова недавно вступили в клан на правах слуг, поэтому прихвостень Барского не может разгуливать с танто по улицам и резать каждого встречного, если вздумается. До пробуждения, во всяком случае. И с рядом оговорок.

— Короткие клинки, — последовал холодный ответ куратора. Кротов Райнеру тоже не нравился. — Боевые ножи, не дотягивающие до классических танто и одноручных мечей по длине. В рамках этих ограничений выбор предоставляется учащимся.