Синдром Адели

Услышав ответ, рывком стащил с себя футболку и пришёл ей на помощь: она дрожащими пальцами пыталась растегнуть ремень. Осторожно отведя их в сторону, справился с пряжкой сам. Расстегнул пуговицу и молнию.

Стоило ей прикоснуться к моему члену, как я чуть не закричал от острого наслаждения. Как давно я мечтал о ней. Так хотел, чтобы… сама…

Я тронул грудь и, затаив дыхание наблюдал, как сжимаются её соски. Мои пальцы сами потянулись к этим бутонами и принялись осторожно массировать их.

— Красивая!… Сексуальная!… Волнующая!…

Эви покраснела, и стала ещё привлекательнее для меня. Сел, утягивая её на себя за талию, подтянул выше, чтобы она села мне на грудь. Какое-то время лежал, прислушиваясь к перестукиванию наших сердец.

Неожиданно Эви уперлась ладонями мне в плечи, приподнялась, затем, не сводя с меня глаз, стала осторожно и медленно опускаться. Я застонал от мучительного наслаждения, схватился руками за простынь, еле сдерживаясь. И тут она остановилась.

— Помоги. — Прошептала отрывисто. Её глаза горели от предвкушения.

— Блять! — Возбужденным голосом простонал я.

Взяв её за бедра, я рывком приподнял свой корпус и мощным движением бедер глубоко проник в неё, полностью овладев. Эви громко вздохнула и качнула бедрами, побуждая к действию.

Я хотел её! Хотел безумно! Внутри было очень тесно. Я толкнулся… сначала медленно и нежно, затем сделал рывок глубже. Толчок… Ещё толчок… Теснее… Глубже… Я уже не мог себя контролировать: её хриплые стоны сводили с ума. Я сам стонал от страсти, как безумный. Безумный и есть!

— Аааа, — Она взорвалась удивленным восторгом.

— Да, Эви, да, кончай, детка! — Шептал, судорожно выстреливая в её сжимавшееся лоно…

После мы долго лежали обнявшись. Она стала центром моей вселенной. Я молчу. Молчу, и почти не дышу. Ощущаю теплые волны между нашими телами. Мне хорошо. Спокойно. Уютно. Я таю от её молчаливо нежности, словно сахар…

Я одержим. Хочу постоянно её видеть. Слышать голос. Вдыхать запах. Чувствовать тепло. Касаться её. С каждым днём хочу больше… Мне мало… Эви, автор всех незабываемых моментов в моей жизни. Всех ужасных моментов, и моментов счастья. Она, всё для меня… С ней мне хорошо. Она моя. А я… Я принадлежу ей…

Глава 16. Подарок

Артем

Мы выехали из города. В машине Эви уснула, на мгновение открыв глаза, когда я съехал с шоссе на заросший кустарником пустынный проселок.

— Где мы?

— Это же сюрприз, детка. — С улыбкой проговорил я. Она снова провалилась в полусон.

У развилки дороги мы свернули направо.

— Вот мы и на месте. — Я съехал на обочину и выключил двигатель.

— На каком? — Поинтересовалась она.

— Пойдем, — произнёс, взяв камеру с заднего сиденья.

Обнял Эви за талию и мы пошли по тропинке прочь от дороги. Потом свернули к группе деревьев и стали подниматься по склону холма, скользкого от опавших листьев.

— Смотри! — Мы выходили из кущи деревьев на покрытое травой пространство. — Вот мой любимый пейзаж. Я думал, что это самое красивое место, которое я видел. Он в стороне от дороги, в стороне от мирской суеты. Здесь только ты и я. Посмотри вниз. — Я аккуратно установил её на краю, а сам встал сзади, удерживая за талию. — Теперь это наше место. — Эви обернулась. Её глаза потемнели, будто поверхность озера, когда солнце закрывается облаками. — Не двигайся, я хочу запечатлеть тебя. Мне давно хотелось сфотографировать тебя на этом месте. Ты же знаешь, что я люблю тебя? — Сверкнула вспышка. — Я привез тебя сюда, чтобы мы поклялись, — пристально глядя на неё, словно зачарованный, — в верности и любви. Я сойду с ума, если потеряю тебя. Если ты… — я замолчал, боясь продолжить это если, боясь, что, если вспомнит… — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, детка.

Эви подошла ко мне и обняла. Гладила по голове, целовала щёки, глаза, шею.

— Я твоя! Твоя, Артём! Твоя навсегда! А ты мой! Ты моя любовь! — Просунув руки мне под свитер, прижалась ко мне, как к единственному и родному человеку.

Мы взялись за руки и пошли вдоль реки. Ветер дул в лицо. Мы, как по команде, остановились и стали смотреть на медленно струящуюся гладь воды, в которой мерцали пузырьки и небольшие водовороты.

— Ты моя.

— А ты, мой!

Мы остановились у величественного и одновременно холодного дома, открытого всем ветрам из-за своего положения. Он был красив суровой простотой. Внутри было холодно и очень темно. Прихожая предстала неприветливой и сырой. Я взял Эви за руку и провел в гостиную, заставленную старинной мебелью. В конце комнаты виднелся камин, в котором многие годы не разводили огонь. Эви плотнее запахнула кофту, тогда я снял свою и надел на неё.

Кухня тоже выглядела достаточно холодной, с каменным полом и отделанная деревом. На круглом полированном столе стояли свечи.

— Чей это дом?

— Я здесь вырос. — Указал на фотографию, стоявшую на камине. На ней я с родителями. Все выглядели очень официальными и недовольными.

— Это ты? — Эви взяла фотографию в руки и поднесла её к окну, чтобы лучше разглядеть. Мне здесь около семи. — Ты совсем не изменился, Артём. А твоя мама очень красивая.

— Да.

На втором этаже все комнаты были изолированными. Их было три.

— Где была твоя комната? — Я указал напротив.

Осмотрелся: детские обои, кровать, шкаф, кресло и небольшой стол. Ничего примечательного…

В спальне моего детства, Эви брала в руки каждый предмет, словно исследуя, ища разгадку под именем Артём. Она зарылась лицом в ворох старой одежды. Любимая прикасалась ко всему, проводила пальцами по всем поверхностям.

Эви присела на кровать. Оттолкнувшись от стены, устроился рядом. Моя рука пробралась ей под подол юбки и ласкала верхнюю часть бедра. Переместилась выше. Большой палец оказался у кромки трусиков. Сдвинул их и просунул палец внутрь. Она сидела, не шевелясь. Мое сердце колотилось, как сумасшедшее. Продолжая медленно двигать пальцем, не отрывал от неё взгляд. Наши глаза схлестнулись в безмолвном поединке.

Я откинул её на кровать, задрал подол платья, и снял мокрые трусики. Расстегнул ширинку на джинсах, вынул вставший член и, не снимая их, ворвался в тёплое лоно.

Эви

— Аааааа…. — Простонала, впиваясь ногтями в его широкие, теплые плечи. Притянула ближе, напрягла бедра и поддалась навстречу, касаясь ноющими сосками его груди. Каждая клеточка тела наполнялась рядом с ним. Пустота души исчезала, волны удовольствия протекали по венам, формируя в области солнечного сплетения узел сбивающей с толку эйфории.

Влажная киска с благодарностью принимала его. Ускоряющиеся толчки вызывали восторг. Я отпускала себя, и с жадностью поглощала нескончаемое удовольствие, вызванное пульсацией сочащейся для него дырочки. В такт его движениям двигалась сама. Глубже… Ощутимее… Быстрее… Не оставляя и миллиметра расстояния… Так хочу чувствовать его. Чтобы это продолжалось вечно…

— Люблю тебя… Люблю тебя… — Вторю обрывки единственной фразы, в перебой с частым дыханием и неконтролируемыми стонами. Стеночки обвивают его твердый член, и он ускоряется, рыча мне на ухо.