Синдром гиперпоздней конверсии

– Ага, я вот через неделю буду в столице, найду этого судьишку, такой ему захват устрою, что глазенки полопаются!

И они оба рассмеялись в голос.

В это время у обочины притормозил автомобиль класса люкс.

– Стольников? – буркнул Эрик себе под нос.

Из машины вышла Андрея Стольников и направилась к Штерну.

– Андрюха, здоров! Соскучился что ль со вчерашнего? Ты же не любишь футбол! – среди своих друзья применяли друг к другу мужской род независимо от фактического пола в момент разговора.

Со всех сторон послышалось глухое, неодобрительное, но шутливое «бу-у-у».

– Да ладно вам, ладно, он же сегодня дама! Будьте снисходительней! Ха-ха-ха! – отшутился Штерн.

Андрея подошла не спеша к Штернам, улыбаясь заметке друга.

– Привет всем Штернам, - трое детей и жена Эрика, пребывающая в своем мужском обращении, вежливо поздоровались. Затем Андрея продолжила:

– Эрик, мне ужасно неловко прерывать твой отдых с семьей, но это чрезвычайно важно. Мы можем поговорить?

Улыбку смахнуло с лица Эрика, но он все еще не верил в чрезвычайность дела Андреи:

– Так садись с нами, тебе сейчас Май кресло принесет. Пива хочешь? Май, где мое пиво?! – пухловатый Эрик потянулся к холодильнику в шаге от своего кресла.

– Нет-нет, Эрик. Это экстремально важно, нам нужно сейчас же переговорить наедине.

Эрик Штерн перестал тянуться к пиву и взглянул на друга:

– Ну ладно, пойдем в мой кабинет, - он неуклюже поднялся со своего удобного мягкого кресла и направился в гараж.

– Май, смотри за мясом, - приказал он сыну.

Они прошли через гараж в дом и зашли в рабочий кабинет Эрика.

Площадью раза в три больше, чем кабинет Стольникова, рабочее помещение Штерна буквально пахло наукой и дорогим деревом. Стеллажи были заставлены книгами по медицине, биологии, химии, анатомии, антропологии и мутарологии. Эрик не стал садиться за свое привычное место позади громоздкого дубового, заваленного рабочей макулатурой стола. Он пригласил Андрею в комнату, указав на темно-коричневый кожаный диван у стены. Андрея незамедлительно зашла, но садиться не стала. Вместо этого она принялась расхаживать взад вперед перед диваном, пока Эрик доставал себе из небольшого холодильника бутылочку пива.

– Да что случилось-то? – Эрик, отвернув крышку от бутылки, присел на диван, глядя недоумевающе на приятеля, а затем бросил крышку в урну у стола. Андрея, проследив зачарованно ее траекторию, перевела, наконец, глаза с урны на Штерна:

– У меня Юля сегодня конвертировалась.

Эрик с секунду пялился на друга.

– Это же ГПК… - Эрик вывернулся из удобного положения на диване и присел на самый его краешек, мгновенно ошеломленный.

Несколько секунд они молчали, перебирая в своих головах варианты следующей реплики. Оба знали, что это событие было одновременно и трагедией, и уникальной возможностью для науки.

Наконец, Андрея сказала:

– Эрик, я знаю, что для тебя это шанс доказать действенность препарата, запатентовать его и запустить в массовое производство. Я знаю, что ты, скорее всего, предложишь Юле баснословный гонорар за испытание, и что этим мы поможем тысячам несчастных людей. Я знаю, что ты займешься этим завтра же, в свой выходной день. Все плюсы я уже давно перебрал в уме. Но Эрик, ты также знаешь, что счастье своей дочери я никогда не променяю ни на какие деньги и ни на какое количество помощи страждущим. Ты мой друг с университета, и поэтому я рассчитываю на твою добросовестность. Так что, помимо этой вести, я пришел тебе сказать лишь одну вещь, значимость которой ты просто не имеешь права недооценить. Эрик – если в ходе эксперимента ты хотя бы на одно мгновение усомнишься в успехе результата, я заклинаю тебя прекратить испытание. Какой бы безобразной ни была моя дочь теперь, я намерен поддерживать ее всеми известными мне способами до самого того дня, когда она обернется, и после. Но я не стану рисковать ее жизнью и здоровьем.

* * *

– Юля! Ты где? – крикнула Лена на весь дом - ее сестры не было в своей комнате. Юля слишком стыдился своей новой внешности, чтобы выходить за пределы усадьбы. Поэтому он мог быть только там, где любой только что конвертировавшийся ребенок проводил буквально весь день после – перед зеркалом.

Лена застала сестру в ванной как раз в тот момент, когда тот изучал ниспосланные ему природой причиндалы. Юля стоял спиной к Лене и передвигал их слева направо и обратно в попытке разглядеть новое орудие удовольствия. Он слышал, как Лена звала его, но не стал одеваться или закрываться – стесняться перед сестрой Юля просто не умел. Он повернулся, болтая своей новой игрушкой и, слегка расставив кривые ноги, упер руки в бока, став в позу, смелее которой нет даже среди одетых:

– Да они просто издеваются! – наклонив немного голову, кипятился он.

Лена же, которая за всю свою жизнь видела не более трех наборов мужества, невольно отвела взгляд:

– Оу! Сестра, ты не забываешься? – хотя ее так и порывало метнуть взгляд обратно.

– Лена!

– Что?

– Лена, посмотри на него!

Получив прямой приказ, Лена решила удовлетворить собственное любопытство. Переведя взгляд с потолка, но, не опуская головы, она уставилась на экспонат:

– Ну и что ты думаешь? – Юля затребовал оценку.

– Слушай, я, конечно, не эксперт в писюнах, но, по-моему, он огромен, - Лена опустила голову, но слишком низко, так, что теперь уже пялилась исподлобья.

– Вот именно! Это как получить в подарок автомобиль без ключей, или, я не знаю… гитару без струн! Как я должна пользоваться этим сокровищем, когда на меня собственная мама без слез смотреть не может? Мало того, что меня сделали уродом, так еще и поиздеваться решили! Мне что, теперь самой за него три года дергать?!

– Юль, да ты не истери пока. Вот если тебе папа скажет, что Штерн ничего сделать не может, тогда спору нет – я и сама с тобой попсихую… Мама принесла тебе одежды?

– Принесла, - Юля опустил руки и снова развернулся к зеркалу. – Вот только нафиг она мне нужна, эта одежда – я отсюда не выйду, пока не обернусь, - поник он.

– А вот в этом я сомневаюсь, - и Лена растянулась в улыбке, предвещавшей сюрприз. – Сегодня в «Two Suns» кое-какие интересные постояльцы.

– Кто? – Юля смотрел на сестру через зеркало, почти заинтригованный.

– Весь состав «Найя». И через пару часов все они будут у Жени в «Cosmic». Она хотела сделать тебе пропуск, но мы поняли, что у тебя еще даже удостоверения пока нет, ну, с новой рожей, то есть. Но Женя будет там сама и пропустит нас. Как тебе?

Пока Лена говорила, глаза Юли наполнялись слезами:

– Да что за фигня-то, а? Ну какого хрена это все сегодня происходит?! Ну как я попрусь туда в таком виде?! Да я даже на фаната не похожа – подумают, что это просто забулдыга какой-то этаж перепутал. Как мне с Марссом разговаривать? Он же меня с крыши скинет! Ай, пусть лучше скинет! Чем так жить, лучше помереть от руки любимого актера! – и Юля направился в комнату, всхлипывая по дороге.

– Ну, во-первых, его на самом деле зовут не Марсс, во-вторых - помрешь ты не от руки, а от асфальта. А в-третьих, Юль, как бы ты не выглядела… выглядел – это будет все так же офигенно - встретить всех актеров любимого сериала. Я знаю, что ты все равно пойдешь. Помнешься с полчасика, но пойдешь. Поэтому давай мы не будем эти полчаса тратить попусту, а сразу тебя оденем и двинемся, - Лена наконец нагнала сестру, когда тот вошел в комнату. Затем Юля развернулся и, выдержав многозначительный взгляд в глаза сестры, отрезал: