Синдром властного негодяя
Шрифт:
— Тебе вправду нравится это слушать?
— Я помогаю им с текстами, — пояснил он. Моя челюсть отпала: ничего себе какой альтруизм! И где же результат? Не в "младой девчонке же"? Ден заметил это и пояснил: — да, до этого они были ещё хуже.
"От души прямо в сердце, ваши Жека Шустрый и Ратмир. Не грустите, пацаны, нормальных девчонок все равно больше" — закончили они, после вновь включился рэп. А ребята, оказывается разножанровые исполнители.
— Понимаешь, это же уличная музыка, превалирование формы над содержанием и посыла над ритмикой и художественной ценностью текста, — Ден будто бы застеснялся своего хобби, но по мне так здорово же. Червоточина делает яблоко даже на вид натуральнее, а человека — естественнее. Так что любовь к уличной музыке — большой плюс для Дубровского. Теперь рядом
— Понимаю, — поддержала я. — У каждого должна быть отдушина, что-то такое, что делаешь с удовольствием.
— Да, — отрезал он, захлопнул блокнот и встал. — Но это не тот случай. Сегодня нужно пораньше лечь: завтра тяжёлый день.
= 19 =
Дубровский ушел в гостиную, закрылся там и больше не выходил. Я же выдраила кухню, приготовила бульон на завтра, чтобы с утра сварить супчик, тесто для блинчиков, убралась еще раз и совершенно отчетливо поняла — без изматывающей работы и приказов барина я совершенно не могу себя занять. Робко спросила у Дена, не нужно ли ему чего.
От ответного долгого взгляда, будто прошившего меня насквозь захотелось сбежать как можно дальше, а лучше — сунуть барину под нос контракт, потом сбежать. Но Ден всего-навсего попросил показать мои документы и приказал лечь спать.
— Спать? — я потерялась от такого предложения. В девять вечера? Я не привыкла спать в такое время.
— Надумаешь — заходи, поболтаем.
И снова подмигнул. А еще рядом с ним лежал открытый пакет белых семечек и тарелка для мусора. Ну вот, точно тот самый Ден, а я напридумывала всякого: черви, близнецы, раздвоение личностей… Что только не придет в голову от безделья. От него же постоянно казалось, будто Дубровский следует за мной по пятам. В ванной я тщательно забаррикадировались стулом, открыла воду и пару минут ждала, не вломится ли Ден. Потом наспех вымылась, подумала и вымылась еще раз, тщательнее. На всякий случай. Распустила волосы, взбила их рукой, чтобы вернуть объем. Натянула теплый махровый халат поверх короткой кружевной пижамы, запахнула его посильнее и мышкой проскочила в кухню. Раньше-то мое спальное место располагалось в гостиной, но не гнать же Дена.
Быстро разобрала диван, прихватила с собой плед и подушки их спальни и улеглась. От того, что за стенкой Дубровский становилось не по себе. Будто дрожь пробегала от кончиков пальцев, через позвоночник куда-то в ноги. Почему так? Не первую ночь проведем в одной квартире, а не по себе именно сегодня.
Заснуть все не получалось, поэтому я лежала и слушала, как Денис ходит по комнате, вполголоса разговаривает с кем-то, смотрит телевизор, моется в душе, открывает дверь на кухню… Я сразу же села и натянула одеяло повыше, но Дубровский только налил себе стакан воды и сел на самый краешек разложенного дивана.
— Еще на балконе можно лечь.
— Нет, там холодно.
Это уже чересчур! Отправляться на балкон не собираюсь, пусть так и знает!
— Жжешь, Сорока, — он как-то очень ехидно улыбнулся. Будто рядом кто-то пошутил, а я не поняла.
И чтобы добить меня добавил:
— А ты похорошела за это время, хотя и до того была красоткой. Спокойной ночи, — добавил он, так и не дождавшись ответа.
У меня же все не находилось слов. Вот с Анькой я могла болтать, с Надей, с мамой… да с кем угодно, кроме Дубровского. Он чувствовал это, поэтому быстро ушел. Как будто от этого легче! Повертевшись еще немного, я сама заглянула в гостиную, где Ден разбирал себе диван.
— Так можно не идти на балкон? — сама не знаю, что буду делать, если Дубровский откажет. Доктору позвоню, вот. Пусть присылает своих Тамати и Фалькона.
Денис снова очень странно посмотрел на меня, положил поверх простыни одну подушку, вторую, валик, расправил одеяло и отогнул один край, будто приглашая к себе, и наконец ответил:
— Можно лечь там, где тебе удобнее. Например в спальне. Хочешь даже отнесу. Ты же легкая, я помню.
Я тоже. Помню. Поэтому на всякий случай выскочила из гостиной, прикрыла дверь, и вторую, что вела на кухню, подперла ручку стулом, хотела подставить стол, но поняла — Ден не выходил из гостиной. И если бы хотел —
без усилий поймал бы меня в гостиной, отнес в спальню, вышиб дверь…"Значит, так ты обо мне думаешь?"
"Вы в плену "Синдрома властного негодяя": видите симптомы, по своему толкуете их и сходу ставите диагноз"
Что ж, наверное давно стоило обратиться к психологу, только нормальному, а не такому как Доктор с его странными методами.
= 20 =
Дубровский пропускал занятия редко. Когда серьезно болел или во время соревнований. А тут вдруг пропал на несколько дней, никого не предупредив. Я попыталась аккуратно расспросить его друзей, но те либо не знали, либо не захотели отвечать. Как и наша староста, и преподаватели. Так и мучилась неизвестностью, пока ко мне не подошла Ирка и по большому секрету не рассказала, что Ден подхватил грипп и лежит пластом уже третьи сутки. Отец и мачеха улетели на отдых, прислугу отпустили, а присмотреть за болящим оказалось некому. Ирка и Никольский по очереди навещали Дена, но сегодня оказалось некому и было бы здорово если…
В общем, к шести вечера я запаслась бульоном, биточками и апельсинами, как источником витамина С, оптимизмом, чаем с имбирем по бабушкиному рецепту и поехала загород, к дому Дена. Во время той, предновогодней поездки очень хорошо запомнила дорогу, поэтому заблудиться было без шансов.
Охрана пропустила без проблем, а ворота оказались открыты. Зато в самом доме нигде не горел свет. Я прихватила свои “гостинцы”, закрыла машину и тихонечко прокралась в холл, такой пустой и темный, как в фильме ужасов. Постоянно казалось, что на меня кто-то смотрит, а то и тяжело дышит в темноте. Бред какой!
В пустом холле пока разносились эхом только мои шаги. Знать бы еще, где здесь выключатель или хотя бы торшер, темнота такая, того и гляди врежусь в какую-нибудь дорогущую вазу. Пока рылась в сумке в поисках смартфона, вдруг поняла: Ирка просто обманула меня! Шутки ради отправила за черту города, в абсолютно пустой дом. Это же так весело: разыграть Сороку, пусть она покатается пару десятков километров вместо учебы или работы.
Одновременно с моим фонариком вспыхнула люстра, высвечивая толпу одногруппников и незнакомых людей, которые разом бросились на меня. Хлопали по спине, поздравляли с чем-то, пытались напоить шампанским и пристроить на голову дурацкий колпак. Ирка почти силком забрала мой пуховик и всунула в руки чашку с горячим глинтвейном, который я не стала даже пробовать.
– Зачем? — только и пробормотала я.
– У нашего принца день рождения, а без тебя он какой-то хмурый, хотели приподнять настроение. На праздник бы ты никогда не приехала, пришлось немного приврать. Не хмурься так, чувствую себя злодейкой!
– И не зря.
Она только закатила глаза в ответ, а после будто растворилась в толпе. Как-то быстро включилась оглушительная музыка, верхний свет погасили, оставив вместо него что-то такое клубное и мерцающее, от которого моментально заломило в правом виске. Ден так и не появился, поэтому я решила тихо сбежать, пока и он не заметил мой позор. Тем более биточки и суп уже растащили и ели в десяток ложек на дорогом диване. Как оказалось, с выпивкой на празднике было в разы лучше, чем с закуской. Но и к лучшему. Без супчика я выгляжу не такой дурой, надо только термос и контейнеры не забыть забрать.
– Сорока? — Ден поймал меня за руку уже на улице, где мороз пробирался под распахнутый пуховик, а музыка просто приглушённо стучала битами.
Выскочил без всякой верхней одежды, в одном тонком свитере и кроссовках. Пар клубами вырывался из его носа, будто Ден быстро бежал, чтобы догнать меня.
– С днём рождения! — пискнула я и всучила ему термос с чаем. Если до этого не болел — пробежка по морозу его точно свалит. — Иди лучше в дом, замёрзнешь.