Синдром Золушки
Шрифт:
А вслух он сказал:
– Конечно, я подумаю, что можно сделать.
Алекс и не догадывался, что возможность протестировать утопический вариант, похожий на предложенный Петровым, представится ему очень скоро.
Под вечер, когда Алекс подумывал, что если Петрова уже нет на заводе, то пора бы тоже идти домой, он был удостоен личного визита главного рейдера. Впоследствии Алекс часто старался вспомнить детали, но постепенно пришел к выводу, что скорее всего никакого визита и не было, а все что происходило, относится к разряду наваждений, дежaвю или ложной памяти. Опешив от бестактности Владимира Багратионовича, решившего,
Войдя в кабинет, главный рейдер огляделся по сторонам со скептическим видом, словно ему не понравился офис Алекса цветом обоев или высотой потолка. В руках у Владимира Багратионовича был большой и красивый подарочный пакет, перевязанный пышной белой лентой. В верхнем правом углу был изображен логотип его рейдерской компании «Кобраком».
– Вот подарок от «Кобракома», – довольный произведенным впечатлением, сказал гость, протягивая Алексу пакет.
– Я от вас ничего не возьму, – Алексу показалось, что возразить можно было и более уверенно.
– Берите-берите, это не взятка, а предупреждение. Хотя вы в России еще многому научитесь – и брать взятки, и даже давать. Ведь, как вы там это называете, любовь к желтому дьяволу – это вполне ожидаемая американская аффликция. Но дело даже не в этом. В России не любят всяких self-made man, а любят жертв обстоятельств. Поэтому вы производите впечатление выскочки, который считает, что от него хоть что-то в жизни зависит. А на самом деле, никакого случайного везения или, что немаловажно, неудач в Москве не бывает – все за вас уже и так решено. И чем раньше вы это поймете, тем меньше у вас будет потерь личного характера.
Слышать все это было, по крайней мере, очень странно. Кем решено? Было не похоже, что намекали на Егора.
– Подождите, – возмутился Алекс, – почему вы мне все это говорите?
– Почему? – Владимир Багратионович положил пакет с лентой на стол Алекса. – Потому что у меня на вас большие планы. Вы можете сколько угодно говорить себе, что вам не нравится быть американцем и вы хотите стать русским. Но на самом деле, и я допускаю, что вы можете этого еще сами не понимать, вы приехали сюда не для этого. А чтобы просто стать богатым, заработать денег, разве не так?
Алексу стало не по себе, он вспомнил о своем сне, в котором главный рейдер тем же тоном говорил ему то же самое. Он хотел что-то возразить, но словно под гипнозом Владимира Багратионовича остался молча сидеть в своем кресле.
Посетитель направился к двери, но, прежде чем выйти, произнес:
– Хорошо, вы будете богатым. Только не забывайте, что я вам сказал.
Что это было? Явно не попытка скомпрометировать, скорее – завербовать. Но почему-то казалось, что цель была намного более расплывчатой и зловещей, выходившей за пределы бизнеса и вторгавшейся в личную жизнь Алекса. Особенно ему не понравилось, что главный рейдер догадался, что Алекс безнадежно застрял между американцем и русским.
Алекс, как и полагается человеку в смятении, вышел в пустынный коридор – где же все? Ах да, уже полшестого… Он пошел в одну сторону, потом решительно направился в другую. Дойдя до офиса Петрова, он подергал ручку запертой двери и вернулся к себе.
На его столе по-прежнему лежал злополучный пакет с лентой. Помня наказ Петрова не открывать никаких незнакомых пакетов в одиночку, а тем более от «Кобракома», Алекс пошел к Валере и застал его стоящим у стола и собирающим обрывки оберточной бумаги и скомканную белую ленту.
– Тебе что, тоже пришел
пакет? – озадаченно спросил Алекс.– Ага, – ответил Валера, разглядывая что-то на столе и засовывая собранные обрывки в корзину для бумаг. – Они это всем нашим хлопцам прислали.
Валера что-то рассматривал на столе, заваленном финансовыми отчетами с бесконечными таблицами чисел, просторными графиками производства различной продукции «РосФарма» и еще всякими разными бумажками. Алекс подошел ближе и увидел, что это был большой красочный календарь на дорогой глянцевой бумаге. Темой календаря был мир подретушированных добрых животных – месяц румяного снегиря, месяц улыбающегося дельфина, месяц целующихся белых лебедей. На обложке же красовалась лохматая морда серо-коричневого волкодава с обрезанными ушами. Эта тварь, выжидающе замерев, не сводила своих оловянных глаз с Алекса. Большая надпись под фотографией доходчиво сообщала «Лучше с нами!».
– А что, неплохой подарочек от «Кобракома», – Валера взял календарь со стола и стал прикидывать, куда его повесить.
Рассказать Валере про визит главного рейдера или нет? Утаивать от своих правду было как-то неловко. Но и давать возможность подозревать себя в том, чего не было, тоже не хотелось. Алекс не знал, что делать.
– У тебя чаем сегодня угощают?
У Валеры всегда угощали вкусным и дорогим чаем, это знали все свои.
Валера указал на столик в углу:
– Чайник только вскипел. Завари по дружбе на меня тоже.
У Валеры было несколько видов листового чая, которые можно было купить только в особых чайных магазинах. Пока Алекс заваривал взятый наугад чай, Валера задумчиво сказал:
– Понимаешь какая штука. Нас завели на это предприятие, а нам его брать никак нельзя – все поставщики и сбыт работают на рейдеров. Без их «Кобракома» всё сразу обвалится.
Нет, наверное, лучше сейчас Валере о странном визите Владимира Багратионовича не рассказывать.
– Но эти хлопцы еще те плохиши, – продолжил Валера. – Мало того, что эти гады с нашим приходом волокут отсюда все, что могут, – от патентов на лекарства до оснастки таблеточных прессов, они под неликвидный товар набрали кредиты. Заметь, не на рост, не на новое оборудование или инфраструктуру. Кредиты прямехонько идут на зарплаты, поскольку завод весь в долгах как в шелках. А ты догадываешься, как эти кредиты придется возвращать? Это давно известная схема. Здесь нет, как вы там на голливудщине говорите, «хэппи-эндов».
И чтобы рассеять в голове американца всякие иллюзии, Валера подытожил:
– Завод вынужден будет расплачиваться землей, на которой находятся наши же производственные площадки… Вот ради чего, собственно, и идет вся эта мышиная возня. Так что не брать власть – тоже беда.
– То есть ты хочешь сказать, что наша команда, как долгоиграющий проигрыватель – сколько бы мы здесь ни продержались, мы все равно проиграем? – попытался пошутить Алекс.
– Точно. Если встанем хоть на день, то банки, подконтрольные старомосковским, нас обанкротят. А перекредитоваться в других банках с нашими долгами просто невозможно.
Уже во второй раз Алекс слышал про старомосковских чиновников. Невидимые, но всемогущие, они теперь представлялись толстыми, самодовольными упырями из сказок, которые ему в детстве читал отец. Увидев, что Алекс совсем загрустил, Валера спросил:
– Ну что, учат ли этому у вас в Америке?
– Нет, – вздохнул Алекс. – Что можно сделать?
Прежде чем Валера успел ответить, в кабинет вошел Петров. Алекс готов был поклясться, что еще несколько минут назад дверь в приемную Петрова была закрыта.