Синестетик
Шрифт:
Но в одно прекрасное «утро» на краю непривычно пустой для этого часа канавы нарисовался старший механик-фекалоид Антигон.
— Почему молчит насос и нет дерьма? — тут же набросился на него Этвен. — План и так уже горит! Останемся к концу декады с голым задом! А у меня дети!
— Не мельчеши, говночерпий! — отмахнулся от Этвена механик-фекалоид.
— Между прочим, старший говночерпий, — осторожно поправил механика Этвен.
— Да посрать! — не впечатлился карьерной ступенькой Этвена Антигон, повернувшись к говночерпию задом. Заглянув в пустую канаву, где, радуясь неожиданному простою,
— Которые у тебя тут самые крепкие?
— А, так ты на наших ублюдков, Надира и Хараста, пришел посмотреть?
— Которые? — не вдаваясь в полемику, уточнил Антигон.
— Вон те! — указал пальцем Этвен. — Больше полугода дерьмо по желобам гоняют, и все как новенькие! — с гордостью похвастался говночерпий, словно это было его личным достижением. — Только Хараст, он это — слепой. Глаз нет совсем — дыры одни.
— Слепой, говоришь? — уточнил Антигон.
— Ага, слепой, — закивал Этвен.
— Может это и к лучшему, что слепой… — Задумчиво почесал затылок механик-фекалоид. — Не жалко будет… Давай его сюда!
— Обоих? Того и этого? — засуетился старший говночерпий.
— Нет, для начала испытаем слепого, а там поглядим, — туманно ответил Антигон.
— Где испытаем? — по инерции спросил Этвен, не понимая, что лезет не в свое дело.
— С какой целью интересуешься, говно, ты, на палочке? — неожиданно накинулся на него Антигон. — Служебная информация! Хочешь узнать — подай официальный запрос…
— Да, нет… я так… интересно… — тут же съехал с темы Этвен.
Стены восьмого уровня неожиданно содрогнулись от чудовищного рева. Откуда-то сверху посыпалась труха, камни и штукатурка. Тварь, заключенная на девятом круге, не на шутку разбушевалась.
Глава 11
Стены восьмого круга содрогнулись еще раз «Земля» взбрыкнула необъезженной лошадью, а Антигон и Этвен едва устояли на ногах.
— Чей-то он? — пугливо присев на корточки, прошептал старший говночерпий. Так на его памяти Зверюга еще не бушевала.
— Обгадился уже, пузан? — Презрительно сплюнул под ноги Этвену старший механик-фекалоид. — Подумаешь, немного разнервничалась животина, — делано равнодушно произнес он. Но, если бы Этвен повнимательнее пригляделся к собеседнику, он тоже бы заметил, что тот мандражирует «не по-децки». — Ну, долго я буду ждать? — спохватившись, накинулся на Старшего говночерпия Антигон. — Где твой задохлик?
Этвен приблизился к краю канавы и заглянул вниз. Вычленив средь лежащих черпальщиков крепкую фигуру Немкова, нарастившего за полмесяца работы в канаве крепкого мясца, старший говночерпий, напыжившись, крикнул:
— Слепошарый! Хараст! Подь сюды!
Немков поднялся на ноги и безошибочно направился на голос Этвена к краю канавы. Остановившись перед старшим говночерпием, он, задрав лицо кверху, спросил:
— Зачем звал, Этвен?
— Тебя, ублюдка, забыл спросить! — сварливо отозвался старший говночерпий. — Человек тут тобой особо интересуется… — Он указал рукой на беспечно ковыряющегося в зубах отросшим ногтем мизинца Антигона. — А, — спохватился он, махнув рукой, — ты ж слепошарый!
— Ну? — поторопил старшего
говночерпия механик. — Чего жопу чешешь, репа ты опухшая? Поторапливайся, чепушила!Слушая, как «опускает» старшего говночерпия старший механик-фекалоид, Роман довольно улыбался. Правда, это происходило где-то глубоко в душе, а на лицо была натянута непроницаемая каменная маска. И если бы хоть один уголок его губ, стянутых в старческий морщинистый «жемок», дрогнул и разъехался в веселую «лыбу», старший говночерпий это обязательно бы заметил! А после — и припомнил, устроив какую-нибудь, сука, изощренную гадость. Ведь он, тварь такая, злопамятный, как стадо слонов!
— Вылезай из канавы, утырок! — накинулся на Романа Этвен. — Чего булки мнешь? — «зеркаля» старшего наставника, принялся распекать он Немкова.
Роман ухватился за край канавы, слегка оттолкнулся ногами и легко поднял свое тело на окрепших руках, нарастивших сухие жилистые мышцы. Через мгновение он уже стоял возле старшего говночерпия и преданно сверлил его мясистую харю пустыми глазницами.
— Чего вылупился… — раскрыл было рот Этвен, но быстро заткнулся, вновь вспомнив об уродстве черпальщика.
— Он? — оглядев Романа оценивающим взглядом с головы до ног, произнес Антигон.
— Он! — кивнул Этвен. — Можете делать с ним, что хотите…
— Ты на что, это, намекаешь, гнида? — нахмурился Антигон.
— Ничего такого… просто… вот он… только это… и хотел… — перепугавшись, заюлил Этвен, отодвигаясь от механика подальше.
— Ты, смотри у меня! — похрустывая костяшками сжимаемых кулаков, предупредил старшего говночерпия Антигон.
Тварь, молчавшая некоторое время, вновь проявила свой гонор: очередной её рык, всколыхнувший каменную твердь круга, повалил на землю всех без исключения.
— Да что ж, это делается-то, а? — основательно приложившись толстым задом об землю и, отбив себе копчик, вновь плаксиво запричитал старший говночерпий. — Этак он все тут порушит!
— Не ссы, болезный! — «невозмутимо» произнес механик, поднимаясь на ноги. — Джанаханнах незыблемо стоял миллионы лет, и еще столько же протянет!
— Ага, твои бы слова, да Эль-Шаддаю в уши, — возразил Этвен, копошась в грязи.
— Топай за мной, убогий! — приказал механик поднявшемуся на ноги Роману, словно позабыв об его ущербности.
Роман пожал плечами — «как скажешь», и пошел следом, ориентируясь на удаляющийся стук подкованных металлом сапог Антигона.
— Как этот толстопузый хрен тебя обозвал? — не оборачивая и не сбавляя шага, спросил он.
— Хараст, — ответил Роман.
— Вот, что, Хараст, — произнес механик, — я не вижу смысла от тебя это скрывать, все равно, сейчас сам все узнаешь… Тебе придется спуститься на девятый круг.
— Всего-то? — ни разу не испугавшись, усмехнулся Роман. После всех гамбитов Судьбы, ему было откровенно пофиг, где умирать. А что это произойдет рано или поздно, он не сомневался. — Да легко!
Антигон притормозил, обернулся и с изумлением посмотрел в незрячее лицо Романа:
— А ты мне нравишься, Хараст-черпальщик! Кто-нибудь другой, типа твоего старшего говночерпия, уже давно бы навалил полные штаны, предъяви я ему такой расклад! А ты еще и ухмыляешься?