Синица в руках
Шрифт:
Катя буквально выпрыгнула из безразмерной куртки и ватных штанов полукомбинезона, оставшись в мягком, слегка обтягивающем трикотажном костюме, намекавшем на тонкую талию его обладательницы, стройные ноги и волнующую округлость маленьких ягодиц. Катя ему казалась совсем маленькой и походила на школьницу.
– Давай пакеты!
– одернула она его нескромные взгляды, явно довольная его интересом.
– Раздевайся и мой руки.
Он послушно разделся, оставшись в белоснежной рубашке и темно-синих джинсах. Катя улыбнулась, оглядывая его, но промолчала, кивнув на дверь
– У тебя очень приятно, - нашел неуклюжий комплимент Игорь, садясь на указанное ему место за столом. Катя бросила на него благодарный взгляд, сейчас ее глаза не были такими узкими, едва-едва выдавая национальную принадлежность одного из родителей.
– Ну, это не только моя комната. Нас тут двое живет, к счастью.
– Для меня - это твоя комната, - безапелляционно сказал Игорь.
– Это изумительно!
Он с восторгом смотрел на стол, уставленный тарелками со всевозможными салатами, как ей удалось из столь скудного ассортимента местных чипков соорудить такое роскошество. После многих недель питания в заводской столовой, организм ликовал, при виде домашней еды.
– Ну ты меня совсем захвалил, - рассмеялась Катя, добрым, солнечным смехом, который бывает у настоящих хозяйки, смущенной похвалой, но так в ней нуждающейся.
– Нет, все честно. Я в настоящем восторге.
– Да ладно, будто тебе жена не готовит, а?
– Катя бросила хитрый взгляд, ловя реакцию его лица.
– У меня нет жены, да и не планируется, - пожал плечами Игорь, не выдав лицом и тени лукавства, он себя именно сейчас так и ощущал. В душе росло чувство неистощимой любви, не требующей сразу же взаимности, но подталкивающей его прямо сейчас бросить все цветы к ее ногам. Он засмеялся.
– Что смешного?
– недоуменно возмутилась Катя.
– Да ничего, я себя ощущаю зеленым студентом, вот и смеюсь над собой.
– А сколько тебе лет?
– Много, целых тридцать два года.
– Да ну, это разве много. Много лет мне.
– А сколько тебе лет?
– Вообще-то воспитанные люди у дамы возраст не спрашивают.
– Можно я будут немного невоспитанным? Так сколько же?
– Тридцать, - Катя расхохоталась.
– Старушка уже.
– Вовсе и не старушка, - пожал плечами Игорь.
– Старушка, меня так бабушка называет. Ей все не дает покоя, что у меня нет мужа, и деток еще не нарожала. Она меня воспринимает как инкубатор.
– А как воспринимаешь себя ты?
Катя наконец закончила с приготовлениями и села рядом. Она пристально посмотрела в его глаза, гипнотизирую своими серо-голубыми озерами.
– А с какой целью интересуешься?
– она резко отвернулась, неестественно отшучиваясь.
– С прямой. Может, я жениться хочу?
– Да ну!
– она бросила слегка презрительный взгляд на него.
– Знаю я ваших, московских.
Игорь возмущенно прокашлялся, не ожидая такого выпада. Катя, чувствуя свою излишнюю грубость, положила ему на тарелку кушанья и ласково дотронулась до его руки.
– Не сердись, сам же знаешь, как мы
к вашим относимся, вот и вырвалось. Давай есть, а? А то я не обедала, все готовила и готовила!– она игриво блеснула глазами, подтолкнув его свой ногой.
– Давай, хватит дуться.
– Действительно, надо есть, - согласился он, с удовольствием принимаясь за предложенное угощение.
Вдвоем они умяли почти все, что было на столе. Катя ни на шаг не отступала от него, но, в отличие от себя, он даже не заметил, что у нее хоть на чуть-чуть надулся живот, хотя его ремень уже просил пощады.
– Не в коня корм!
– Так всегда говорит моя бабушка. Она все хочет, чтобы я набрала вес, а то я, по ее мнению, так со школы и не выросла. Поэтому мужчины на меня и не смотрят, - она заразительно рассмеялась.
– По-моему все прекрасно, но, может, твоя бабушка и отчасти права.
– Вот так да, значит я некрасивая?
– возмутилась Катя, собирая пустые тарелки со стола.
– Нет, некрасивая, - ехидно улыбнулся Игорь, за что тут же получил ложкой в лоб.
– Хам! И чего я тебя в гости позвала?
– Ты меня не так поняла. Я пока не могу подобрать слова, - начал оправдываться он, вертя в голове весь свободный словарь, подбирая нужный эпитет.
– Мне надо еще подумать.
– У, думай, думай, - фыркнула Катя, унося тарелки в ванную.
– Расскажи о себе?
– спросила Катя, разливая чай.
– Да особо нечего рассказывать. Довольно пустая жизнь. Родился, учился, потом опять учился, непонятно зачем, работаю. Ни семьи, ни детей. Ничего особенного.
– Грустно, как-то. И что, нет ничего, даже увлечение?
– Раньше было, сейчас все забросил.
– А чем занимался, почему забросил?
– Музыкой, гитарист-любитель, - он изобразил руками гитариста виртуоза, - не до этого теперь, одна работа, вот и все.
– Песни поешь?
– Нет, не пою, мне мой голос не нравится, противный такой, - он поморщился.
– А я пою, меня бабушка научила.
– Споешь что-нибудь?
– Сыграй, тогда спою!
– увернулась Катя.
– Хорошо, я запомню.
– Запоминай, - она пожала плечами, - опять все спуталось.
Катя положила на стол заколку и распустила темные волосы по плечам, строгость прически улетучилась, и на него смотрела простая красивая женщина, выискивая ответы в его смущенных, слегка опущенных глазах.
– А как мы дальше будем?
– решился Игорь, собирая все силу воли, твердо смотря ей в глаза.
– В смысле? Ты завтра уедешь. Вот и все. А чего ты хочешь?
– Не знаю, но...
– Так узнай, а потом говори!
– воскликнула она, сверкнув гневно глазами. Он опешил от ее поведения и выдав это лицом. Катя, распаляясь, неверно понимая его реакцию, вскочила.
– Продолжения хочешь? Тебе же, конечно, рассказали, сколько тут что стоит, да? Нашелся тут, московский мажор! Так вот что, я тебе не всякая там, вырядился он тут! Да вам всем только одно и нужно!
Она резко дернула за молнию курточки костюма, обнажив плоский белый живот и небольшую грудь, спрятанную в простой белый лифчик.