Синий мир (сборник)

Они сняли мантии и дорожные туфли, с многолетним опытом умудряясь проскальзывать друг мимо друга. Юджен ввинтилась в ванную, а дальше была комната для Теда и Равелин, где можно было сидеть. Дом был довольно мал для троих. Если бы не непомерная арендная плата, им бы совсем не помешало еще, как минимум, двенадцать квадратных футов. Но, подумывая о будущем Юджен, они предпочитали сохранить деньги.

Тед удовлетворенно вздохнул, роскошно вытянув ноги под стулом Равелин.

— В гостях хорошо, а дома лучше.

Юджен высунулась из ванной.

Равелин оглянулась.

— Время пить лекарство, дорогая.

Юджен скорчила рожицу.

— Ох, мама! Почему я должна пить таблетки? Я совсем хорошо себя чувствую.

— Это для твоей пользы, дорогая.

Юджен угрюмо взяла таблетку из автомата.

— Руни сказал, ты заставляешь нас пить таблетки, чтобы мы не росли.

Тед и Равелин переглянулись.

— Просто пей лекарство, — сказала Равелин. — И не думай о том, что говорит Руни.

— Да, не думай, если мне уже тридцать восемь, а Эрмане Бурк всего тридцать два, и у нее уже фигура, а я как доска?

— Не спорь, дорогая. Бери таблетку.

Тед подпрыгнул.

— Сюда, детеныш, садись.

Юджен запротестовала, но Тед поймал ее за руку.

— Я сяду в нише. Мне нужно немного поговорить, что я и собираюсь сделать.

Он проскользнул за Равелин, уселся в нише перед экраном связи. Иллюзион-панель позади него была заказная — Равелин, фактически, разработала ее сама. Она симулировала уютную комнатку в древнем стиле — стены, задрапированные в красный и желтый шелк, чашка с фруктами на деревенском столике, гитара на скамейке, медный чайник, кипящий на низкой печи. Панель была довольно выразительной, и когда кто-либо связывался с Сиихо, она в первую очередь бросалась в глаза. Однако, здесь хозяйская гордость Равелин отказалась себя ограничивать.

Прежде чем Тед успел сделать вызов, замигала сигнальная лампочка. Он ответил; экран показал его друга Лорена Айгле, сидящего на открытом воздухе в арочной ротонде, на фоне пейзажа с пушистыми облаками — иллюзия, которую Равелин в свое время определила как пошлую и безвкусную.

Лорен и Элме, его жена, хотели услышать о визите Сиихо на ранчо Ульварда. Тед подробно описал день.

— Простор, простор, и еще больше простора! Изоляция чистая и простая! Абсолютное одиночество! Тебе трудно даже представить это! Ощущение словно в большой иллюзион-панели.

— Мило, — согласился Лорен Айгле. — Я скажу тебе кое-что, во что трудно поверить. Сегодня я регистрировал целую планету на одного человека. — Лорен работал в Бюро Сертификации Агентства Внеземной Собственности.

Тед был озадачен и ничего не понял.

— Целую планету! Как так?

Лорен объяснил:

— Он внештатный космонавт. Ему еще немного осталось.

— Но что он собирается делать с целой планетой?

— Жить там, он подал заявку.

— Один?

Лорен кивнул.

— Я немного побеседовал с ним. Он говорит, что на Земле все очень хорошо, но он предпочитает уединение на собственной планете. Можешь ты это представить?

— Откровенно говоря, нет! Как я не могу представить также и четвертое измерение. Я был уверен, такого не бывает!

Разговор закончился, и экран погас. Тед развернулся в жене.

— Ты слышала?

Равелин кивнула: она слышала, но не прислушивалась. Она была занята изучением меню, присланного сервисной службой фирмы, которая обслуживала их стол.

— Не хочется ничего тяжелого после такого ланча. А у них опять симулированные синтетические водоросли.

Тед буркнул:

— Ничего нет лучше живой синтетики.

— Но у нас всех был изобильный ланч...

— Не беспокойся обо мне, мам! — пропела Юджен. — Я иду гулять с Руни.

— О, ты идешь? И где вы собрались гулять, могу я спросить?

— Путешествовать вокруг земли. Мы ловим семичасовой экспресс, так что мне нужно поторопиться.

— Потом прямо домой, — сказала Равелин строго. — Не гуляй больше нигде.

— Ради неба, мама, ты что, подумала, я собираюсь сбежать или вроде того...

— Запомни, что я говорю, мисс Киска. Я тоже когда-то была девочкой. Ты взяла с собой лекарства?

— Да, я взяла лекарства.

Юджен вышла, Тед опять ускользнул в нишу.

— Кого ты вызываешь теперь? — спросила Равелин.

— Ламстера Ульварда. Хочу поблагодарить его за прекрасный ланч.

Равелин согласилась, что водоросли с маргарином заслуживают изъявления вежливости.

Тед позвонил, выразил благодарность, а затем, как бы подумав, к случаю упомянул о человеке, ставшем собственником целой планеты.

— Целая планета? — переспросил Ульвард. — Она, должно быть, обитаема?

— Нет, я так понял, что нет, ламстер Ульвард. Подумайте об этом! Подумайте об уединении!

— Уединение! — воскликнул Ульвард. — Мой милый мальчик, что ты называешь этим словом?

— О, естественно, ламстер Ульвард — у вас-то ведь и без того есть настоящая достопримечательность.

— Планета, должно быть, очень дикая, — рассудил Ульвард. — Занятная идея, конечно — если есть вкус к подобного рода вещам. Кто этот человек?

— Не знаю, ламстер Ульвард. Но могу узнать, если хотите.

— Нет-нет, не беспокойся. Это не слишком интересно. Просто неожиданная мысль. — Ульвард рассмеялся непритворным смехом. — Этот бедняга, наверное, живет под куполом.

— Очень даже может быть, ламстер Ульвард. Ну вот, спасибо еще раз и доброй ночи.

Космонавта звали Кеннес Майл. Он был невысокий и тощий, жесткий, как синтетическая селедка, и коричневый, как жареные дрожжи. Седые пряди волос были коротко острижены. Голубые, искренние на вид глаза смотрели остро и пристально.

Он выказал учтивый интерес к ранчо, но Ульвард решил, что постоянное употребление гостем слова «сойдет» довольно бестактно.

Когда они вернулись в дом, Ульвард предоставил гостю паузу для выражения восхищения своим дубом.

— Он абсолютно живой, ламстер Майл! Настоящее дерево, выжившее с прошлых времен! Есть ли такие же прекрасные деревья на вашей планете?

Кеннес Майл улыбнулся.

— Ламстер Ульвард, это всего-навсего маленькое деревце. Давайте присядем где-нибудь, я покажу вам фотографии.