Синий мир (сборник)

Острандер возился с приборной панелью.

— Кто-то повернул переключатель, сэр. Я считаю это не извинением, а за объяснением.

— Степень благородства часто сложно определить, мистер Острандер. Пожалуйста, удержите в памяти мои замечания насчет бдительности.

— Да, сэр, но кто повернул ключ?

— Вы оба с мистером Саттоном теоретически находитесь на трудовой вахте на случай любых подобных случайностей или происшествий. Вы не обследовали панель?

— Нет, сэр.

— В таком случае, я могу обвинить вас еще раз в невнимательности и небрежности.

Острандер послал Генри Белту долгий нерешительный косой взгляд.

— Единственная персона, которую я припоминаю крутящейся возле консоли, — это вы, сэр. Но я уверен, вы не могли бы сделать такую вещь.

Генри Белт печально покачал головой.

— В космосе вы никогда не должны полагаться на чье-либо разумное поведение. Не далее как вчера мистер Саттон безвинно инкриминировал мне аномальную жажду виски. Считаете, это был случай? Подумайте, в качестве примера настоящей иронии, что я на самом деле напился виски, что я был совершенно пьян?

— Я огорчусь, сэр, если что-то подобное возможно.

Генри Белт снова покачал головой.

— Это тип замечания, мистер Острандер, который я ассоциирую с мистером Кульпеппером. Лучшим ответом было бы «В будущем я постараюсь быть готовым к любым постижимым случайностям». Мистер Саттон, вы произвели свистящий звук между зубами?

— Я выдохнул, сэр.

— Пожалуйста, выдыхайте с меньшей горячностью.

Генри Белт повернулся и побрел к камере хранения, обследуя чемоданы и хмурясь на грязные пятна на полированном металле. Острандер пробормотал что-то Саттону, оба четко видели Генри Белта, как он ходил, то и дело наклоняясь и что-то рассматривая. Вдруг Генри Белт обернулся к ним.

— Вы выказываете слишком пристальный интерес к моим передвижениям, джентльмены.

— Мы должны наблюдать за любыми неприятными случайностями, сэр.

— Очень хорошо, мистер Острандер. Зарубите это себе на носу. В космосе нет ничего неважного. Я лично поручусь вам за это.

4

Генри Белт послал все наличные силы счищать оставшуюся краску с поверхности параболического отражателя. Когда это было сделано, рассеянные солнечные лучи сфокусировали на батарею фотоэлектрических ячеек. Полученная таким образом энергия использовалась для дальнейшего ускорения корабля управляемыми струями плазмы, сдвигая его дальше на внешнюю орбиту. И наконец, однажды, в момент, вычисленный компьютером, корабль оторвался от Земли и поплыл по касательной в пространство, выдерживая угол, необходимый для достижения орбиты Марса. Они быстро набрали ускорение в 1/100g. Земля съежилась за кормой. Одинокий корабль затерялся в космосе. Веселость кадетов исчезла, уступив место чуть ли не похоронной торжественности. Уменьшающийся и отступающий лик Земли являл собой страшный символ, эквивалентный вечной потере, акту самоубийства. Более впечатлительные кадеты — Саттон, фон Глюк, Острандер — не могли взглянуть назад без слез на глазах. Даже Кульпеппер испытывал благоговейный страх под воздействием такого зрелища. Скорбное мертвое солнце не оставляло равнодушным, круглая жемчужина Земли крутилась на черном бархате среди мириадов сверкающих бриллиантов звезд. Путь прочь от Земли, прочь от солнца оказывал возвышенное воздействие особого плана. Во-первых, кадеты стали смутно осознавать, что Генри Белт говорил правду о странных видениях. Здесь была смерть, здесь был покой, уединение, звездный блеск, величественная красота которого обещала не забвение, но вечность... Ближайшие созвездия, звезды с их полными гордости именами, представлялись подобиями героев: Орион, Фомальгаут, Садал, Сууд, Канопус.

Саттон не мог выдержать взгляда в небо.

— Это не то чтобы страх, — говорил он фон Глюку. — Или да, возможно, это страх. Он высасывает меня... Но думаю, в конце концов я привыкну...

— Я не настолько уверен, — сказал фон Глюк. — Я не удивился бы, если бы пространство стало психологической необходимостью — так что сколько бы ты ни пробыл потом на Земле, ты бы всегда возвращался обратно.

Жизнь постепенно входила в обычную колею. Генри Белт вскоре уже стал казаться не человеком, но непредсказуемым явлением природы, вроде шторма или северного сияния. Он не имел фаворитов, но не забывал обид. За исключением личных кают, ни одно место на корабле не оставалось без его внимания. Всегда он благоухал виски, что давало пищу для тайных дискуссий: каким способом он сумел пронести на борт так много виски. Но как бы он ни благоухал и как бы ни держался на ногах, глаза его оставались ясными и твердыми, голос чистым и благозвучным, а речь отчетливой.

Однажды, когда он выглядел еще более пьяным, чем обычно, он заставил всех влезть в скафандры и пойти проверять парус на предмет метеоритных повреждений. Приказ показался настолько странным, что кадеты не поверили.

— Джентльмены, вы медлите, вам не заставить себя, вы слишком ленивы. Воображаете себя на Ривьере? А ну в скафандры, по двое, и все в космос. Проверьте обод, парус, отражатель, опоры и датчики. На все вам два часа. Когда вернетесь, я хочу подробный отчет. Мистер Линч, по-моему, на вас бремя этой вахты. Вам и рапортовать.

— Да, сэр.

— Небольшой инструктаж. Вы заметите, что парус стал слегка выпуклым под постоянным давлением радиации. Он действует как фокусирующее устройство. Точка фокуса, предположительно, расположена над кормой. Это я не ради подарка вам говорю. Я видел человека, сгоревшего насмерть в таком нелепом несчастном случае. Держите в своей голове.

В течение двух часов кадеты болтались в открытом космосе, продувая баллоны для газа и прочищая трубы. Наслаждались все, кроме Саттона, который тонул в необъятности страха перед бесконечным пространством. Верона проверял парус с такой тщательностью, что даже Генри Белт был удовлетворен.

На следующий день сломался компьютер. Острандер, который стоял на вахте, постучал в дверь Генри Белта, чтобы доложить.

Генри Белт появился в проеме. Похоже, он только что встал.

— В чем затруднение, мистер Острандер?

— У нас проблема, сэр. Компьютер отказал.

Генри Белт поскреб свои седые патлы.

— Здесь нет ничего необычного. Всех кадетов готовят к такому случаю, обучая разбираться в устройстве и ремонте компьютеров. Вы нашли причину?

— Сломался переключатель, на котором висит диск с данными. Стержень гуляет на несколько миллиметров, и в результате полный беспорядок в данных, представляемых для анализа.

— Интересная проблема. Почему вы говорите об этом мне?

— Я подумал, вас следует известить, сэр. Я не помню, чтобы мы загружали запчасти специально для этого переключателя.

Генри Белт печально покачал головой.

— Мистер Острандер, помните ли вы мое объявление в начале похода — о том, что шесть джентльменов полностью отвечают за навигацию корабля?

— Да, сэр. Но...

— Это рабочая ситуация. Вы должны либо отремонтировать компьютер, либо считать сами.

— Вас понял, сэр. Я сделаю то, что сочту наиболее приемлимым.

5

Линч, Верона и Острандер разобрали механизм, вытащили изношенную деталь.

— Проклятая древность! — возмутился Линч. — Почему они не могли дать нам нормального оборудования? Или, если нас хотят убить, почему бы не расстрелять сразу и избавить от всех проблем.

— Мы еще не умерли, — сказал Верона. — Ты просмотрел запчасти?

— Естественно. Нет ничего даже отдаленно похожего.

Верона посмотрел задумчиво.

— Полагаю, мы можем поставить маленький переходник, и машина вполне это съест. Вот и все, что мы должны сделать, пока парни по уши закопались в математику.

Саттон выглянул из иллюминатора, повернулся.

— Я прикидываю, что если нам разрезать парус...

— Зачем? — спросил Острандер.

— Мы же не хотим развить слишком большую скорость. У нас уже и так 30 миль в секунду.

— До Марса далекий путь.

— Но если мы слегка отклонимся от расчетного курса, то стремглав полетим дальше. И где же мы окажемся?