Синий мопс счастья

Но Гликерия Петровна не упрекала сына, она лишь грустила, видя, что ее мальчик не может позволить себе ничего лишнего. Мать знала: сын мечтает о машине, но где взять денег на покупку? Ее скромная пенсия и крохотный оклад преподавателя – вот и все их доходы. Гликерия Петровна самоотверженно экономила, сама питалась одним кефиром, а Сереже покупала мясо. Но тут «мальчику» вдруг повезло, он взялся вести театральный кружок в Академии медицинской психологии и стал великолепно зарабатывать.

– Сами знаете, Ниночка, – вещала Гликерия Петровна, – один оклад три тысячи долларов, а еще приплачивают за каждую победу на всяких фестивалях и конкурсах. Мы теперь сказочно богаты! А все вы, Ниночка…

У меня на лице, очевидно, было написано такое изумление, что Гликерия Петровна опять погрозила пальцем и прищурилась:

– Ах, душечка, только не надо передо мной притворяться! Знаю все!

– Что?

– Все!!! Абсолютно!

– Не верю, – улыбнулась я.

– Все!

– Не может быть!

– Может, – заорала Гликерия Петровна, перекрывая бухающие звуки музыки. – Ладно, рассказываю! Значит, вы вместе с Леоной Трегубовой, очень, очень талантливой девочкой, предложили Сереженьке работу. Да, вы обе, душеньки, необыкновенные актрисы, только пока не признанные, но какие ваши годы, еще получите и награды, и медали, и роли. А пока этого нет, трудитесь в «Арлекино». Но без Сережи дело шло плохо, вам требовался режиссер.

– «Арлекино»?

– Агентство по организации брачных услуг, основанное Леоной Трегубовой, – зачастила Гликерия Петровна, – делает уникальные, невероятные представления. Сережа их постановщик.

Вот тут я совершенно перестала соображать что-либо. Брачное агентство? Но при чем тут спектакли? В моем понимании, контора, занимающаяся сводничеством, должна представлять собой офис с фотоальбомами и компьютером, снабженным базой данных женихов да невест.

– Сколько раз намекала Сергею Васильевичу, – вопила Гликерия Петровна, – что я сохранила огромный, нерастраченный актерский потенциал и способна еще на многое. Но сын каждый раз отмахивается и бормочет: «Мама, ты несешь ерунду, мне платят в академии». Конечно, там хороший оклад, низкий поклон Борису, но я-то не дура и великолепно умею считать: складывать, вычитать, делить, умножать. Сереженька недавно купил «Мерседес». Откуда деньги? То-то и оно. Мальчик всем рассказывает, что снялся в сериале, который скоро пойдет по телевидению, но, знаете, он врет!

Тут Гликерия Петровна приблизила ко мне свое накрашенное личико старой любопытной обезьянки и трубным шепотом возвестила:

– Я-то знаю, что ему заплатили в «Арлекино». Видела, сколько он принес! Послушайте, Ниночка, теперь понимаете, что я все-все знаю?

– Да, – осторожно кивнула я, – похоже на то.

– Мне очень хочется поработать у вас, – плаксиво протянула Гликерия Петровна, – просто до ужаса. Вот сейчас я пришла в гриме и, согласитесь, совсем не выделяюсь из толпы. Прошмыгнула незамеченной, переоделась под формат «Лукошка», прикинулась своей в чужой стае. На самом деле я райская птица, закосившая под воробья.

Я подавила улыбку. Мама Сергея Васильевича сохранила до пожилых лет детски-наивную душу. В особенности умиляет ее фраза «не выделяюсь из толпы». Если забыть о том, как все сидевшие в кафе чуть было не вывернули шеи, рассматривая нелепую даму, то да, можно признать: Гликерия Петровна просто мастер менять внешность.

– Я могла бы быть вам полезной, – упорно давила на одну педаль бабушка, – заработать маленькую толику. И потом, поверьте, дома сидеть так скучно. Ну вот сейчас привлеките меня к новому делу. Кстати, я могла бы цыганку сыграть!

Я моментально сделала стойку.

– Кого?

Гликерия Петровна тяжело вздохнула:

– Ну вот, опять вы за свое. Сто раз уже повторила: я знаю все! История с цыганкой была замечательной! Леона ее великолепно сыграла. «Вас убьют всех, спасет лишь светлый ангел»! Гениально! Думается, Кириллова была в восторге!

– Кто?

– Майя Кириллова, ваша заказчица, может, хватит меня проверять?

Думается, вы можете понять, какие фанфары заиграли в моей душе. Гадина найдена. Зовут ее Леона Трегубова, и работает пакостница в фирме «Арлекино». Еще она является студенткой Сергея Васильевича, так некстати уехавшего на похороны.

– Хорошо, я почти поверила вам, но окончательно смогу убедиться в правдивости ваших слов лишь тогда, когда назовете мне телефон «Арлекино».

Гликерия Петровна неожиданно замолчала, потом обиженно протянула:

– Я его не знаю!

– Жаль, – совершенно искренне вырвалось у меня.

– Могу дать адрес.

– Говорите скорей.

Бабуся схватила со стола салфетку, вытащила из сумочки ручку и, нацарапав пару слов, протянула мне бумажку.

– Вот. Держите. Не стоит вслух при всех называть координаты. Значит, Ниночка, я могу надеяться на то, что к следующему делу вы обязательно привлечете меня!

– Да, – машинально ответила я, беря салфеточку.

– Вы конверт-то не забудьте, – напомнила Гликерия Петровна. – Сережа его приготовил и на столе оставил, а я взяла…

Я перестала слушать глупую старушку и внимательно прочитала адрес. Надо же, офис «Арлекино» находится буквально в соседнем доме.

Глава 27

С трудом избавившись от Гликерии Петровны, желавшей обязательно вместе со мной идти до метро, я добежала до нужного здания и тут только сообразила, какого дурака сваляла! Не спросила у бабуси в мини-юбке, в каком институте преподает ее сын. С другой стороны, цыганка найдена – это Леона Трегубова, режиссер мне теперь совершенно не нужен.

Еле сдерживая сердцебиение, я подбежала к небольшому двухэтажному зданию, построенному в конце девятнадцатого века, и, недолго раздумывая, нажала на кнопку домофона.

Блям-блям-блям… – понеслось из квадратного окошечка, спрятанного за белой пластмассовой решеткой. Я подпрыгивала перед закрытой дверью и в тот самый момент, когда она стала открываться, вдруг испугалась. Что прикажете делать, если я сейчас увижу эту цыганку?

Что, что! Да вцеплюсь ей в волосы, выволоку на улицу, заору во весь голос, соберется толпа, вызовут милицию. И очень даже хорошо, пусть меня, как отъявленную хулиганку, доставят в отделение вместе с этой Леоной, а там, естественно, я потребую вызвать Вовку, и делу конец. Одно только непонятно, по какой причине Сергей Васильевич поставил «спектакль», что плохого сделала ему наша семья, мы никогда не были знакомы, во всяком случае, за те годы, что я живу у Кати, ни разу не слышала, чтобы подруга упомянула о некоем актере, преподающем теперь в институте.

В проеме замаячила шкафообразная фигура охранника, я перевела дыхание. Слава богу, «Арлекино» уже закрыт, время позднее, все сотрудники мирно пьют дома чай.

– Вам кого? – спокойно спросил мужчина.

– Брачное агентство «Арлекино» здесь находится?

Секьюрити молча кивнул.

– Вообще-то я хотела поговорить с Леоной Трегубовой, но она, наверное, уже ушла.

Секьюрити снял висевший на поясе телефон и тихо сказал:

– Леона Теодоровна, спуститесь, пожалуйста… Не знаю, молодая женщина.

Мне вновь стало не по себе. Сейчас тут появится подлая особа, сумевшая ловко обвести доверчивую Лампу вокруг пальца. Естественно, она моментально узнает меня. Вытащить на улицу мерзопакостную девицу не удастся, ее защитит мужик в черной форме. Скорей всего охранник в курсе того, чем занимаются в «Арлекино». А похоже, тут творятся дивные дела. Может, лучше убежать, пока не поздно?

В этот момент в холле послышалась дробь каблучков, и звонкий, веселый дискант пропел:

– Кто там, Коля?