Синтетик-3

А Ральф Коллинз оглядывался по сторонам. Станция казалась ему ожившим чудовищным организмом, который хочет поглотить их всех. Все вокруг представлялось ему в зловещем свете, враждебном роду человеческому.

Четыре человека быстрым и решительным шагом шли по коридору корабля, по направлению к рубке. Они прошли мимо Кристины, сидевшей в одном из кресел, но даже не обратили на нее внимания. Кристина изумленно посмотрела им вслед, но ничего не сказала.

Фрэдериксон и Рихтер вошли в рубку. Там находились Дэвид и, по непонятно какой причине, доктор Макдагерт. Они что-то вполголоса обсуждали. Увидев вошедших, капитан повернул голову, и на его лице отразилось недоумение.

– Дэйв, мы хотим поговорить, - без обиняков начал Рихтер.

Тайлер перекинул взгляд с него на Фрэдериксона, и насторожился.

– В чем дело, Бад?

– А дело все в том, что мы больше не желаем оставаться на Венере ни одного дня, и даже одного часа.

– Мы?
– переспросил Дэвид.
– А позвольте узнать, кто это мы?

– Мы - это я, Чак, Ким, Холл, Гудвин и Коллинз. Нас шестеро, и вас шестеро, так что экипаж разделен поровну. Ты не сможешь игнорировать наше желание, и так просто от нас откреститься.

Тайлер нахмурился, и в его глазах промелькнула тревога. Он знал, что однажды часть экипажа поднимет бунт, и внутренне готовился к этому. Но был ли он действительно готов?

– Чем вызвана такая скоропостижность?

– Ой, Дэйв, перестань играться.
– На лице Рихтера появилось раздражение.
– Ты все прекрасно знаешь сам. Все дело в репликаторах, и в этих синтетиках. Ты сам видел, что произошло на станции, и мы не желаем больше иметь с ней ничего общего.

Капитан рассеянно кивнул.

– Я вас понимаю, и разделяю ваши чувства. Честно говоря, я и сам испытываю дрожь, когда смотрю на это сооружение.

Он кивнул головой в сторону выросшего, как на дрожжах, комплекса.

– И мне тоже не по себе при мысли о том, что нам приходится находиться рядом с ним.

– Тогда ты должен понимать, что здравомыслие и элементарный инстинкт самосохранения велят нам убираться отсюда подальше.

Снова кивок головой.

– А вот этого мы как раз сделать и не можем. У нас задание, и пока мы его не выполним, улетать не имеем права.

– Капитан, открой глаза! Разве ты не видишь, что мы здесь в ловушке, что мы находимся в заложниках у этой кибернетической системы.

– У какой кибернетической системы?
– в изумлении воззрился Дэвид на Рихтера.

– Той самой, которая состоит из синтетиков и репликаторов, строящих эту проклятую станцию. И управляет всеми ими Главный Компьютер!

– Гек?

– Да, вот именно, этот самый Гек. Неужели ты не понимаешь, что они создают здесь, на Венере, свою собственную базу для своей машинной цивилизации. И если мы сейчас отсюда не уберемся, то уже не сможем убраться никогда. Они нам просто не позволят.

На этот раз Тайлер был изумлен по-настоящему. Он смотрел на Бада с Чаком, и не мог поверить в то, что слышит все это.

– Да вы что, ребята, вы говорите это всерьез?

– А разве похоже, что мы шутим?
– воскликнул Чак, и по его лицу прошла судорога, свидетельствующая о том, что пилот еле сдерживает себя, и может сорваться в любое мгновение.

– Но это же... паранойя.

– Не смей нам говорить ничего о паранойе, - взвился он, и Дэвид пожалел, что у него вырвалось это слово.

– И еще, - прервал Фрэдериксона Рихтер.
– Скажи нам, на Земле знают, что здесь происходит? Я имею в виду этот инцидент на станции.

– Да, конечно, - сказал капитан.
– Обо всем происходящем с нами передается на Землю.

– Я говорю не о Главном Компьютере, а о нашем непосредственном начальстве.

На этот раз Дэвид заколебался, прежде чем ответить.

– Полагаю, что да.

– Ах, ты полагаешь. А нам нужно не "полагаю", а точная уверенность.

Рихтер указал на пульт управления.

– Свяжись с Землей, - приказал он.

– Что?

– Свяжись с Землей.

Справедливо решив, что лучше не спорить, а поступить так, как от него хотят, Тайлер связался с родной планетой.

На экране монитора появилось лицо Гека.

– Я вас слушаю, - сказал он.

Увидев столь ненавистный ему Главный Компьютер, Чак Фрэдериксон буквально затрясся от ярости. Он уже открыл было рот, чтобы выразить все, что думает о нем, но Бад Рихтер опередил его.

– Ты нам не нужен, дай нам кого-нибудь из руководства.

– Вы можете изложить мне все то, что хотите сообщить, и я передам все слово в слово.

– Э, нет, - осклабился Рихтер.
– Твои фокусы с нами больше не пройдут.

– Мои фокусы?
– Гек, казалось, был удивлен.
– Что вы хотите этим сказать?

– Перестань валять дурака. Давай нам начальство.

– Если вы так настаиваете...

И изображение на экране исчезло. Рихтер хотел было закричать, потребовать от Главного Компьютера вернуть связь, как вдруг изображение появилось опять. Теперь на экране был Трелони. Он выглядел уставшим и, одновременно, тревожным.

– Что случилось?
– спросил он.

– Что случилось? А вы вообще в курсе, что происходит сейчас у нас здесь?

– Я не понимаю вас.

– Не понимаете?

И Рихтер принялся сбивчиво и торопливо пересказывать все, что, по его мнению, творилось на "Орионе" и на станции. Трелони ничего не понимал. Он тщетно пытался понять, о чем говорит ему помощник капитана.

– Погодите, погодите, - перебил он говорящего.
– При чем здесь Библия, какой Бог? О чем вы говорите?

– О том, что синтетики пытаются зомбировать экипаж. Они ведут противоестественную пропаганду, суть которой сводится к тому, что человечество должно подчиняться какому-то высшему существу, которого представляют синтетики.

Выражение лица Трелони по-прежнему было непонимающим.

– А при чем здесь станция?

– Репликаторы! Они поглощают все, что попадается на их пути. Здесь идет подготовка революции, революции машин. И стоит за всем этим Главный Компьютер! Он пытается захватить власть над человечеством, подчинить себе все системы, соединить в себе все компьютеры. Всем будет управлять искусственный разум!

Трелони, кажется, начал понимать суть того, что говорил ему Рихтер. Что-то, похожее на страх, появилось в его глазах.