Синтез целого

Пограничный статус определяет двойственную природу заглавия, которая, в свою очередь, порождает двойственный характер его функций. Соответственно, все функции заглавия можно условно разделить на внешние и внутренние. При этом позиция читателя считается внешней по отношению к тексту, а позиция автора — внутренней. Отличительной чертой внешних функций является их коммуникативный характер.

Итак, выделяем у заглавия художественного текста три внешние и три внутренние функции, коррелирующие друг с другом:

внешние 1) репрезентативная; 2) соединительная; 3) функция организации читательского восприятия. внутренние 1) назывная (номинативная); 2) функция изоляции и завершения; 3) текстообразующая.

Стоящие под номером три взаимосвязанные внешняя функция читательского восприятия и текстообразующая внутренняя функция работают на трех уровнях организации художественного текста и включают в себя каждая по три подфункции: За) функция организации смысла — выделение смысловой доминанты и иерархии художественных акцентов; 3б) функция композиционной организации; 3в) функция стилистической и жанровой организации. Помимо общих внешних и внутренних функций, каждое заглавие, организуя читательское восприятие, выполняет определенную эстетическую функцию в своем конкретном произведении.

Рассмотрим внешние и внутренние функции в их взаимодействии.

Заглавие художественного произведения — репрезентант [12] , то есть представитель и заместитель текста во внешнем мире. В этом состоит репрезентативная функция заглавия: конденсируя в себе текст, заглавие передает его художественную информацию. Назывная функция выступает как внутренняя сторона репрезентативной функции. Репрезентативная функция обращена к читателю; назывная функция осуществляется автором художественного произведения в соответствии с внутренней заданностью текста. Писатель, называя книгу, ставит перед читателем некоторую задачу, задает ему загадку, расшифровать которую помогает чтение произведения.

12

Заглавие полностью удовлетворяет требованиям репрезентации: оно 1) соотнесено с текстом; 2) имеет обобщенное значение; 3) имеет проспективную и ретроспективную направленность; 4) выполняет функцию сократителя речи (о репрезентации и репрезентантах см. [Кукушкина 1967]).

При первом знакомстве с произведением заглавие имплицитно — лишь благодаря своей позиции — предстает как репрезентант. По мере чтения текста, по мере диалога читателя с автором происходит наращение смысла заглавия — оно образует художественное высказывание. В этом своем новом качестве заглавие не только представляет текст, но и обозначает его. Пройдя через текст художественного произведения, название обращается к читателю своей внешней стороной — заглавием в явной репрезентативной функции. В этом смысле оно становится не только представителем произведения, но и его заместителем. Таким образом, «название своеобразно сочетает в себе две функции — функцию номинации (эксплицитно) и функцию предикации (имплицитно)» [Гальперин 1981: 133]. Назывная функция соотносится с категорией номинации текста, репрезентативная — предикации. В этой связи интересны заглавия, состоящие из имен и/или фамилий главного действующего лица. С точки зрения первичного прочтения текста репрезентативность данных заглавий невелика по сравнению с заглавиями, состоящими из имен нарицательных: имена собственные выступают в заглавии в своей прямой назывной функции. Первоначально подобное заглавие не имеет сигнификативного значения, а лишь направляет нас на поиски главного действующего лица и фокусирует внимание на композиционных линиях, с ним связанных. По мере прочтения такого сочинения, а тем более с ростом его популярности и общественного внимания к нему, имя собственное, данное в названии, постепенно обрастает лексическими значениями своих предикатов. И уже в этом новом своем качестве, конденсируя идею всего произведения в свое «заговорившее имя», оно приобретает репрезентативную и другие функции. Имена и фамилии, выведенные в заглавии, обрастают определенной семантикой и узусом, в соответствии с которыми они будут входить в определенную литературную парадигму («Евгений Онегин» А. С. Пушкина, «Рудин» И. С. Тургенева, «Обломов» И. А. Гончарова; «Два Ивана, или Страсть к тяжбам» (1825) В. Т. Нарежного и «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» (1834) Н. В. Гоголя). Когда имя собственное вторично используется в заглавии, как, например, в аллюзивных заглавиях («Российский Жилблаз [13] , или Похождения князя Гаврилы Симоновича Чистякова» (1814) В. Т. Нарежного; «Русский Жилблаз, или Похождения Ивана Выжигина» (1825) Ф. В. Булгарина и др.), оно уже выполняет в основном репрезентативную функцию, тянет за собой тему, сюжет, настроение своего классического образца плюс всю массу предшествующих вариаций данной темы. В подобных заглавиях велика роль соединительной функции.

13

Жилблаз (Gil Bias) — главный герой романа А. Лесажа «История Жиль Блаза из Сантильяны» (1715–1735).

Соединительная функция заглавия выступает как внешняя по отношению к внутренней функции изоляции и завершения. Заглавие первое устанавливает контакт между текстом и читателем и таким образом соединяет и соотносит произведение с другими текстами и художественными структурами, внося данное заглавие в общую систему культурной памяти. «Книга, как и все вокруг нее, ищет возможности выйти на и за свою обложку в свое вне» [Кржижановский 1931: 31]. Такую возможность она приобретает благодаря соединительной функции заглавия.

При этом заглавие выделяет и отделяет свой текст от других текстов, всего внешнего мира и тем самым обеспечивает тексту необходимые условия существования и функционирования как самостоятельной единице коммуникации: завершенность и целостность. Изоляция — необходимое условие существования прозаического текста, поскольку он — вымысел. «Так называемый вымысел в искусстве есть положительное выражение изоляции» [Бахтин 1975: 60]. Отграниченность — необходимое условие создания внутренней организации текста, системы его связей. Поэтому заглавие — активный участник формирования внутренней структуры произведения. Когда автор находит заглавие своему тексту (например, Гончаров — «Обрыв»), а читатель расшифровывает замысел автора, текстовая ткань произведения обретает границы своего развертывания. Замыкание текста заглавием обеспечивает единство и связанность ранее разрозненных смыслов. Заглавие становится основным конструктивным приемом образования связности элементов текста и интеграции текста как целого. Заглавие, таким образом, становится формой образования и существования текста как целостной единицы, становится формой, осуществляющей по отношению к тексту как содержанию функцию изоляции и завершения.

Но понятие целостности текста относительно. Изоляция текста или включение его в состав некоего единства зависят от коммуникативного намерения автора. Границы самого текста, как и границы заглавия, подвижны. Текст подвержен постоянным процессам изменения: то происходит «превращение текста в контекст», то есть подчеркивание значимости границ текста, то «превращение контекста в текст» — стирание внешних границ [Лотман 1981б: 5]. Поэтому внутренняя функция изоляции и завершения находится в диалектическом единстве с соединительной внешней.

Соединительная функция заглавия может образовывать тексты, проходящие через всю русскую литературу. Таким, например, является «Петербургский текст». Из «жанроопределяющих» подзаголовков «Медного всадника» («Петербургская повесть») Пушкина (1833) и «Двойника» («Петербургская поэма») (1846) Достоевского эпитет всплывает в названия сборников «Петербургские повести» (1835–1841) Гоголя, «Физиология Петербурга» и «Петербургский сборник» (1845–1846) под редакцией Некрасова и распространяется на входящие в него произведения; эти произведения перекликаются с «Петербургскими вершинами» (1845) Я. Буткова и «Петербургскими трущобами» (1867) В. Крестовского и т. д. В XX веке продолжается та же традиция — «Петербургская поэма» (1907) — цикл Блока, многочисленные «Петербурга» начала века, в том числе и роман А Белого (1914). «Эта спецификация „Петербургский“ как бы задает кросс — жанровое единство многочисленных текстов русской литературы» [Топоров 1984: 17].

Соединительная функция наглядно обнаруживает себя при переводе заглавий. Различия в национальном сознании часто ведут к перевыражению названия, созданию нового, другого. Без знания национальной литературы порой остается непонятным смысл аллюзивного заглавия или названия, имплицитно связанного с текстом. Переводчик в этих случаях берет на себя функции посредника между текстом оригинала и своим переводом, восстанавливая оборванные связи и отношения. Так, название известного романа Вен. Ерофеева «Москва — Петушки» переведено итальянскими переводчиками как «Mosca sulla vodka» (дословно ‘Москва сквозь призму водки’).

Дальнейшая логика описания приводит нас к рассмотрению функции организации восприятия и текстообразующей функции заглавия. По мнению Ю. М. Лотмана, основной функцией художественного текста является порождение новых смыслов. Порождение новых смыслов во многом происходит и за счет взаимодействия заглавия с основным корпусом текста. Между заглавием и текстом возникает смысловая и фа, которая одновременно развертывает текст в пространстве и собирает его содержание в форму заглавия. Поэтому заглавие можно рассматривать как компонент художественного произведения, порождающий текст и порожденный текстом.

Парадокс заключается в том, что описать текстообразующую функцию заглавия на уровне законченного текста оказывается возможным только через функцию организации читательского восприятия.

Прекрасный разбор такого рода находим у Л. С. Выготского в книге «Психология искусства» [Выготский 1965: 191–213]. Выготский взял за образец рассказ И. А Бунина «Легкое дыхание» (1916). Поэтика этого произведения основана на взаимодействии заглавия с композиционным строением текста. В «Легком дыхании» особенно рельефна роль начала и конца текста. Начало и конец реальной диспозиции переставлены в композиции рассказа. Для чего?