Синтез

— В Центр, — выкинув из головы подобные опасения, ответил Максим, — отель «Рапсодия».

— Круто, — послышалась реакция, — сколько дашь?

— Договоримся, — уверенно произнес Максим, открывая заднюю дверь.

— Треха, — объявил водитель из глубины салона.

— Пойдет, — согласился Максим, в тоже время осознавая, что такси он брал здесь впервые, и что три рубля за расстояние, равное десяти станциям метро это немало.

Приятель водителя весело присвистнул, и Максим убедился в том, что это действительно немало.

— Ну, поехали, что ли.

— Господин капитан, — слушал Гашек, держа у уха телефонную трубку и глядя на настенные часы, моргающие цифрами «23.10», — тело мужчины пролежало за мусорными контейнерами не менее четырех дней. Причина смерти не установлена, но судя по тому, как выглядит этот мужчина, а выглядит, точнее, выглядел он, как бомж, можно предположить, что умер он по своей воле. Тем не менее, я направил тело на экспертизу. Господин капитан, Заир опять требует с меня пиво за то, что он будет копаться ночью в двойной вонючке. Я-то тут при чём? Пусть тот, кому он мешал и проставляется, он меня постоянно терроризирует.

— А кто его нашёл? — зевая, спросил Ян.

— Соседи по подворотне, такие же бомжи.

— Тебе жалко бутылки пива?

— Господин капитан…

— Ладно, что дальше?

— Женщина восьмидесяти восьми лет…

— Сколько? — предвосхищая продолжение, спросил Ян.

— Неделя. Лечащий врач забеспокоился. Родственников нет. Врачи говорят, что умерла она от сотрясения мозга. То есть, не своей смертью. Господин капитан, но это же бред какой-то. Ей стало плохо, она упала и умерла. При чём тут…

— Тебя жалко двух бутылок?

— Господин капитан.

— Это всё? — Гашек жаждал вернуться к мемуарам Термита — он почти закончил их изучение.

— Ещё анонимный звонок. Предупредили о готовящемся убийстве.

— Вот как? И когда оно должно произойти?

— Сегодня. Сказали, что убийца ездит на такой-то машине с такими-то номерами. И назвали имя жертвы. Опять бред какой-то. У меня невезучее дежурство. Мне проверить машину и жертву?

— Проверь. — Гашек, привыкший к подобным анонимным звонкам, снова зевнул. — Сам знаешь, вдруг действительно кого-нибудь грохнут, а мы тут бомжей со старушками изучали. Когда звонили?

— Да минут десять назад. Четко всё сказали, как по бумажке и бросили трубку. Даже нет, сначала спросили, записал ли я всё, а потом бросили.

— Кто-то над кем-то похохочет. Теперь всё?

— Пока всё. А когда мы найдем машину и жертву, что нам делать?

— Убийц задержите до выяснения. Жертву… Не знаю, потребуй с неё ящик пива и расплатись с Заиром.

— Жертву найти легко, аноним сказал, где она живет. Я могу ехать за пивом?

— Свяжись сначала с жертвой и направь туда ближайший патруль. За пивом он едет. Ещё скажи, это жертва на острове Ронго, там как раз бархатный сезон открывается.

— Нет, гораздо ближе, в «Рапсодии». Это гостиница, в центре, на набережной, на скале. Та, в которой…

— Да я знаю, — перебил его Гашек, и, задумавшись, с тревогой спросил: — А имя жертвы?

— Максим Волков.

«Глаза открыты, так что, куда меня привезли, не секрет, — механически думал Максим, — ехали совсем недолго, либо совпадение, либо не имеет значения. Если меня хотят ограбить, то к чему такие сложности? Хотят выкуп? Что за бред! А ведь не очень приятно. И, судя по всему, я в шоке, раз мне ещё не страшно, и я хладнокровно рассуждаю».

Как только автомобиль, в который Максим нырнул, выйдя из клуба, покинул оживленный квартал, и оказался в районе, заставленным зданиями офисного и промышленного назначения, водитель обратился к своему напарнику со словами:

— Что-то стучит сзади, справа. Колесо, похоже. Глянешь?

Автомобиль остановился у обочины, напарник вышел и, направившись к заднему колесу, вдруг резко дернул дверь со стороны Максима, так, что тот ничего не успел сообразить, и врезал ему кулаком в висок. Сознание пропало на каких-то несколько секунд, но за это время Максим был связан по рукам и лишен голоса посредством грубого скотча.

Максима втолкнули в какое-то грязное помещение заброшенного здания, готовящегося, судя по собравшейся вокруг него строительной технике, к реконструкции. Пахло сыростью и гнилой древесиной. Максим упал в угол помещения, ударившись затылком о стену, с которой на него тут же посыпалась штукатурка. Всё было погружено в серый мрак. Уличное освещение не давало погрузиться развалинам здания во тьму, но разглядеть что-либо было невозможно. Поэтому, ни лиц похитителей, ни их одежду Максим не мог видеть. Одна из теней сорвала со рта Максима скотч.

— Подожди, дай я тебе кое-что скажу, — услышал Максим, и две тени, шедшие вслед за ним, остановились и, развернувшись, скрылись за перегородкой.

На колени Максиму упал еще кусок штукатурки. И тут он почувствовал, как его накрывает паника. Зачем отошли тени, раз их итак прекрасно слышно, он не понял, но начал об этом лихорадочно думать. И зачем с него сорвали скотч?

«Так, о чём я думаю? Зачем я здесь? Зачем они отошли? Что они хотят? Почему я не спросил их об этом сразу же? У меня был шок. Шок сменился паникой и страхом. Но я попытаюсь, я… Я… Что это всё значит?»

— Я… — Максим не услышал свой голос. Он прокашлялся. — Я… Зачем…

У Максима не получилось. Что-то глухое вырывалось из горла, глухое и нечленораздельное. Голос не то, чтобы сел, он просто пропал. Он ещё раз прокашлялся и начал глубоко вдыхать воздух. Тошнота подкатывала откуда-то изнутри и сковывала всё его тело. В ушах зашумело и забилось пробкой, как на взлете самолета. Он мог только слышать голоса.

— Мы же обо всём договорились, — говорила первая тень.

— Да, но теперь мы дошли до дела. Ты уверен, что мы делаем всё правильно? — спрашивала вторая тень.

— Абсолютно. Он всё равно не скажет, где она. Но зло нужно уничтожить.

— Как ты можешь быть уверен в том, что он зло, что он тот, о ком ты говоришь?

— Я же тебе всё пояснил.

— Но почему ты им веришь?

— Я привык доверять высшему совету.

— Но это не высший совет.

— Какая разница, сведения исходят оттуда. Что с тобой, Люк? Мы весь день готовились, и ты не сказал ни слова. Мы же с тобой воины. Мы должны исполнять свой долг. Это же наш долг — защищать Город.