Синтез

Неприятным открытием был густой строй одетых в дурацкие хламиды служителей, обступивших храм со все сторон. Когда они успели составить строй и откуда повылезали в таких количествах, командир вторжения не имел ни малейшего понятия, да и ему было все равно. Служители стояли плечом к плечу на верхних ступенях лестницы, ведущей к дверям храма, и сжимали в руках дурацкие обсидиановые дубинки с навершием в виде когтистой лапы, сжимавшей каменный шар. Впечатление эти нелепые фигуры вызывали скорее комичное, нежели устрашающее — разве что их количество могло вызвать некоторое беспокойство… Поколебавшись, Антарес все-таки отправил парламентера. Отказываться от оптимистического сценария не хотелось, да и почему бы ему не сработать?

Молодой гвардеец, невероятно гордый доверенной ему миссией, пересек площадь, остановился, не доходя двух десятков метров до строя служителей, развернул свиток с позолоченными навершиями и громко зачитал текст ультиматума. По нему «аборигенным жителям мира» предписывалось немедленно выдать «врагов Владыки», без учета персоналий, естественно, в руки правосудия, а самим «ожидать указаний для дальнейших действий». Аборигенные жители совершенно проигнорировали красноречие парламентера, отчего тот возвращался к товарищам покрасневшим от негодования и решительно настроенный показать этим дикарям, насколько неправильно они себя повели.

Антарес пожал плечами и взмахнул рукой, пуская в дело второй и последний вариант действий. Заранее выстроившиеся напротив входов в атакующие колонны гвардейцы бросились вперед, намереваясь сходу прорваться внутрь и прочесать здание в поисках чужаков, местных шишек и ценных вещей.

На зачарованную броню из сложного полиметаллического коктейля, облегающую могучие тела гвардейцев, обрушились удары жалких орудий аборигенов… и на ступени храма хлынула кровь — красная вперемежку с голубой. Каменные шары в оголовьях дубинок с легкостью сминали артефактную броню, будто та была сделана из картона. Защищаемую броней плоть этих странных орудий и вовсе не замечали, буквально разваливая на чисти атакующих гвардейцев.

К сожалению обороняющихся, их тряпочные балахоны, в отличие от оружия, оказались именно тем, чем выглядели, и задержать удары клинков нападавших были не способны. Вдобавок те орудовали своими мечами куда быстрее защитников храма — все-таки с увесистой каменной дубинкой в руках сложно проявить чудеса скорости. Стремительно растущие с обеих сторон потери раскладывались в пропорции один к пяти — и если отношение к таким числам оборонявшихся было неизвестно, то выпученные глаза командующего гвардией прекрасно характеризовали его шок. Это безумие совершенно не вписывалось ни в какие расчеты. Оставалось надеяться, что взбешенные гвардейцы быстро перебьют всех служителей в этом безумном открытом бою, где у обеих сторон не было по сути никакой защиты и все решала лишь скорость и точность наносимых ударов.

Повинуясь торопливым командам не менее ошарашенных офицеров, на помощь передовым колоннам бросились резервные части. Гвардейцы надавили, пытаясь побыстрее ворваться внутрь… и попятились, оттесненные плотным потоком новых фигур в деревянных масках, хлынувшим из десятков замаскированных выходов. Казалось, что храм был битком забит служителями, стоящими друг у друга на головах и сейчас с огромным напором выливающихся наружу.

По ступеням храма лились уже настоящие кровавые реки. Голубая и красная жидкости не смешивались между собой, окрашивая ступени невероятно сложным и ужасающе-красивым орнаментом.

Вдобавок к уже творящемуся безумию внешнее кольцо оцепления внезапно без всякого предупреждения атаковали обычные горожане, с самого начала стягивающиеся к храмовой площади и до того безучастно взиравшие на происходящее. У горожан не оказалось чудесных дубинок, лишь обычный домашний инвентарь — ножи, серпы, топоры. Но зато атакующих было очень, очень много. Они практически сразу смяли тонкую внешнюю цепь, валя гвардейцев на землю и разбирая их на куски — медленно, но неуклонно. Пробить броню их оружие не могло, но неспособные подняться под весом навалившихся на них тел гвардейцы с ужасом ощущали раз за разом вонзающиеся в малейшую нащупанную щель неумолимые стальные острия.

Взбешенный Антарес хотел было скомандовать общую атаку, броситься в бой лично и попросту выжечь все на несколько кварталов вокруг, но тут стоящие неподалеку от него маги, неотрывно манипулирующие десятками висящих в воздухе разноцветных кристаллов, закричали на несколько голосов:

— Они уходят на северо-запад, направление на один из скрытых проходов! Двигаются очень быстро!

— Дьявол! — проревел командир гвардии, оглядывая творящийся вокруг хаос и понимая, что даже просто быстро выйти из боя у него уже не выйдет. Кровавая мясорубка раскрутилась на полную мощь, и теперь можно было лишь вращать свое лезвие и надеяться, что вражеское мясо окончится быстрее. Если же попытаться остановиться — безжалостные ножи перемелют тебя самого.

Растерянно оглядев сомкнувшиеся вокруг него ряды личной охраны, Антарес наконец решился и ударил по плечу стоявшего рядом офицера.

— Остаешься за старшего! Подавить сопротивление, взять под контроль храм! Резервный отряд — за мной! Пробиваемся на северо-запад!

Глава 24

Молчаливый проводник довел их до скрытого в стене выхода — узкий тоннель пронзал каменный массив под острым углом, оба конца этой каменной кишки были прикрыты мощными дверьми, тщательно замаскированными в тон окружающего камня.

Выбравшись наружу, они едва не нарвались на отряд закованных в золоченые доспехи здоровых обалдуев, легкой рысцой двигавшихся вдоль стены.

— Гвардейцы! — зло прошипел Ли, глядя вслед отряду из колючих кустов, куда они успели нырнуть в последний момент. — Что они здесь делают? Гвардия не покидала столичный мир уже чертову уйму лет!

— А вот теперь решили прогуляться, — буркнул Ал, аккуратно вынимая вонзившийся ему в скулу шип. — Может быть, мы уже пойдем? А то место для пряток не самое подходящее. Как они нас только не заметили…

— Потому что они тупые дуболомы, не видящие дальше собственного носа. Но выбираться надо, тут ты прав, и как можно быстрее. Тот, кто пригнал сюда гвардию, явно не будет экономить и перекроет все входы и выходы. Надеюсь, они не знают хотя бы о части из них, все-таки этот мир не то чтобы пользовался популярностью. Идемте…

Пробираясь дворами, они то и дело натыкались на стоящие на перекрестках патрули гвардейцев и вынуждены были закладывать дикие петли, обходя их по широкой дуге. Таким образом, несмотря на то, что они неслись со всех ног, продвижение к цели все еще было достаточно скромным. Впрочем, все изменилось со следующим перекрестком. Там тоже был патруль… еще недавно. Сейчас тут была лишь груда трупов — три в золотой броне и целая куча в серых балахонах горожан, а также еще живой гвардеец, с трудом удерживающийся на ногах. Дела его были плохи — он шатался, как пьяный, по металлу доспехов весело сбегали частые алые струйки.

Ли атаковал, не колеблясь ни секунды. Гвардеец попытался было защититься, но его нынешняя скорость могла вызвать лишь жалость. Уже третий выпад узкого клинка вошел ему точно в глаз сквозь узкую щель забрала. Гвардеец рухнул на груду трупов, смягчивших его падение и не позволивших дикому грохоту металла по камням выдать их расположение всем в округе.

— Отлично, — выдохнул Ли, оглядывая картину побоища. — Кажется, наши шансы резко подросли.

— Зачем они на них напали? — недоуменно спросила Хель, всматриваясь в бесстрастные лица мертвых горожан. — Разве им не плевать на чужаков?