Сирахама

Кэнсэй бочком-бочком попытался улизнуть, но...

– Стоять! Кто таков?

– Э-э-э...

Но жрица опередила:

– Папаша?
– Прищурилась она, обернулась к нам, осмотрела всех по очереди и снова обернулась к Кэнсэю.
– Поздравляю! Засим закончим.
– Она зевнула, прикрыв рот ладошкой.
– Денежки бросьте во-о-он туда... И - ступайте себе с моим благословением! Плодитесь и размножайтесь! Сие нам угодно и любо! Запись в храмовой книге уже сделана. А! Да!
– Вспомнила она.
– Волею своей объявляю вас мужем и женой! Муж, поцелуй жену! Ну, или наоборот...

Через минуту меня снова похлопали по плечу чем-то очень-очень увесистым:

– Кхм... Закругляемся молодые, закругляемся... Как я уже сказала, плодиться и размножаться будете в другом месте.

Очень кстати она вмешалась. Потому что в этот раз поплыла не Ренка, а я!

– Что-то хотел спросить... муженек?

– Нет-нет, жрица-сан!

Вопрос у меня был, но вот озвучивать я его не хотел.

– Хотел-хотел... Ну, я отвечу. Целуешься и детишек ты делаешь, как вполне себе совершеннолетний. А эти глупые законы меня не касаются - мы тут, понимаешь, людские сердца соединяем, а не в паспортах штампики ставим!
– Она грозно обратилась ко всем присутствующим.
– Так! Еще желающие есть?

Присутствующие ошарашено замотали головами, пытаясь оправиться от удивления и переварить информацию...

– Жаль-жаль...
– Она притворно огорчилась.
– Вот по глазам же вижу, что желающих тут много... Ну - как хотите. Я за то, что размножение - дело сугубо добровольное! А ведь могли бы и сэкономить. Плодиться и размножаться - это здорово! И человекам с этим еще и повезло - приятно!
– Жрица вздохнула и снова обратилась ко мне.
– Заходи еще! Для старых клиентов у нас предусмотрены скидки - каждый третий раз вполцены, каждый четвертый раз - бесплатно. Ну, и обещание выполнить должен - сам понимаешь...

Я понимал... обещание, данное этой блондинке - кровь из носу!
– придется выполнить.

Ренку я вынес из Храма на руках. Миу несла подол кимоно Ренки, а Мисаки катила пустое кресло. До храмовых ворот нас провожал парень на пару лет меня младше. Он был в одежде храмового служки с высокой шапкой «полбанана» и торжественно нес традиционный красный зонт, символизирующий какую-то там защиту семьи, благополучие и чего-то там еще по мелочи...

Редзинпаку оказалось недалеко - каких-то четыреста метров. Правда, стоило мне повернуться в сторону кресла-коляски, Ренки вцепилась клещом, а Мисаки что-то быстро сделала, отчего индикаторы на кресле погасли...

– Ой... Сломалось!
– А глазки - честные-честные.

Если бы кому-то из жителей района Датцуя захотелось бы подышать свежим воздухом на улице в три часа ночи, он был бы несколько озадачен: процессия по улице шла примечательная.

Впереди - жених с невестой на руках, по бокам - две девицы-красавицы, одна из которых катит инвалидное кресло... Потом - тридцать метров пустого пространства и - Редзинпаку в расширенном составе, что-то оживленно, но тихо-тихо обсуждающее.

Я толкнул взглядом ворота, но они лишь слабо трепыхнулись, приоткрывшись едва ли на пару сантиметров... М-да, с камнями было проще. Наверно, стоит начать с легких перегородок из фанеры и бумаги.

Пришлось просить глазами Миу. Правда, вперед рванула Мисаки:

– Я - девочка! Мне можно пальчиками... пока Кенчик не научит делать это, как настоящие мужики!

– Куда понес...
– Нерешительно возмутилась нервничающая Ренка.
– В спальню меня неси... аната...

Разумеется, я промолчал. В спальню, так в спальню... И, что б я был против!

– Да не в наши!
– Хихикнула Мисаки.
– Ты такой дуб иногда, Кён! В свою неси! Жена все-таки!

Миу куда-то пропала, а длинный подол свадебного кимоно Ренки оказался заправлен мне за пояс...

+++

Дверь в мою комнату открывалась наружу, в коридор. И взглядом удалось дернуть почти на ладонь... Так что вперед снова вырвалась Мисаки, услужливо распахнув ее передо мной, и встала сбоку, согнув руку в локте, словно заправский дворецкий. Даже выражение на лице сделала таким же чопорным и важным.

Что-то мигнуло и оказалось, что по другую сторону от двери в точно такой же, но зеркальной, позе застыла хитро улыбающаяся Миу...

Моя комната претерпела некоторые изменения.

Подоконник, низенький столик, сдвинутый под окно, и все углы были заставлены где-то тремя десятками зажженных свечей. Понятно - Миу убежала вперед, чтобы эти свечи зажечь...

Кровати не было. Вместо нее ровно посередине комнаты рядом были художественно разложены два футона. Кто бы мог подумать, что из простых простынок и подушек можно соорудить такую композицию!

Обе девушки остались за порогом, а я подавил неуместный приступ неуверенности, чуть не заставивший меня беспомощно оглянуться...

– Если что - зови!
– Мисаки.

– Если что, мы и сами зайдем!
– Миу.

– Реночка, в гостевом доме сейчас - никого. Так что можешь не сдерживаться!

– Кенчик! «Штучки» - под подушкой! Реночке еще рано...

«Э? Старик? Что имелось ввиду?»

«Ты правда тормоз, Малыш... Имелось ввиду, что раздвижение тазовых костей во время беременности плохо скажется на пока не заживших ногах девушки...»

«А нам Акисамэ говорил, что беременность, наоборот, мобилизует все силы организма!»

«Хм... уел. Но, все равно, давай, пока не будем рисковать!»

Дверь тихо закрылась, заставив свечи одновременно качнуться вперед-назад.

Я очень осторожно уложил дрожащую Ренку на один из футонов. Поцеловал. С трудом оторвался. И стал снимать с нее кимоно... та еще задачка, между нами...

– Мы начнем с массажа, хорошо, Рен? Так привычнее, да?

Ренка молча кивнула. Впрочем, начать с массажа - для меня это было сейчас не менее важно, чем для нее.

– Волнуешься?

Снова испуганный кивок.

– И боишься...

Кивок.

– Кенчи...
– Прошептала она.
– Прости...

– За что, змейка?
– Примерно представляя себе, что она мне скажет.

– Я не смогу...
– Она всхлипнула.
– Буду, как бревно. В плане секса... Может быть вперед надо было ящерицу пустить - она всегда готова... А я...

– Причем тут секс, змейка?
– Мне вдруг стало смешно.

– А разве...
– Большие глаза, в которых начинает появляться обида.
– Ты же обещал!