Сирахама

А вот Акисамэ свои эмоции заблокировал наглухо. И выглядел, как Будда, достигший просветления - такая же загадочная полуулыбка. Будто знает об окружающих что-то очень-очень важное.

И Кисара не удивилась. Лишь «полыхнула» опаской и невзначай спряталась за спину Акисамэ... Видимо, подглядывала за моими тренировками со Старейшим - и этот трюк тоже видела... Я вообще подозреваю в Кисаре и Кэнсэе родственные души «подглядывальщиков»... только последняя как-то обходится без фотоаппарата.

А потом мы вытаскивали спицы. И вот это уже не так приятно, если без обезболивающего. Ренка категорически воспротивилась использованию обезболивающих препаратов - она только-только начала получать хоть какие-то ощущения от ног. Уж не знаю, что тому было причиной - мои «массажи от пролежней» или самостоятельные упорные попытки пошевелить хоть чем-то, находящимся ниже середины бедра. Но она уверенно могла назвать место на ногах, на тех участках, куда ее ткнули пальцем. С закрытыми глазами, разумеется. И это «упражнение» - ткни Ренку в ногу пальцем - было одним из основных в ее своеобразной «самотерапии». Она даже расчертила для этого зеленкой незакрытые гипсом участки ноги, пронумеровав ячейки получившейся сетки!

И был понятен ее страх, переходящий в панический ужас - а вдруг после воздействия «химии» или моих «шаловливых пальчиков» даже эти слабые ощущения от ног пропадут!

Так что боли от извлечения спиц она радовалась, как родной... А меня так и вовсе отогнали. Ну, еще бы - помнят, как я подловил ее перед поездкой в горы... будь она неладна, эта поездка!

И вот картина: девушка чувствует боль, испытывая из-за этого вполне объяснимые страдания от болевых ощущений и... счастье! И я все это чувствую! Стою, блядь, кусаю костяшки пальцев и «наслаждаюсь» стонами Ренки со стороны! И ни... черта сделать не могу!

«Придется «лечить» этот ее спонтанный мазохизм, Малыш... нашими старыми-добрыми методами. Массажем... и тем, что бывает после...»

– Ученик Кенчи!
– Рявкнул Акисамэ, увидев трещинки, побежавшие по стеклу.
– Замена стеклопакетов в клинике - за твой счет!

– Хай, сэнсэй!
– Поклонился я.
– Только почему в клинике? Только в этой палате!

– Простейшая система мотивации, Кенчи! Я тебе рассказывал.
– Уже своим мягким поучительным тоном ответил быстро успокоившийся Акисамэ.
– Не доходит через слова, дойдет через руки. Не дойдет через руки - дойдет через кошелек! Как ты собрался вести хозяйство будущей ячейки общества, если не знаешь таких элементарных вещей! Будем воздействовать финансовыми рычагами!
– Акисамэ значительно помолчал для усвоения и скомандовал.
– Кисарочка, пробегись по второму этажу... обозначь старые окна. Только аккуратно, не порежься! И чтобы мусор убирать не пришлось... Опись испорченного имущества - на подпись Кенчи-куну!

– Хай, сэнсэй!
– Пропела ассистентка и исчезла из палаты... побежала бить остальные стекла в поликлинике.

«Черт! Старик! Мы опять себя не контролировали!»

«Да... надо было хотя бы на стену выпустить - дешевле вышло бы!»

Акисамэ, убедившись, что мы всё делаем правильно, ушел. Остались только я и девушки.

И Миу объявила «Семейный Совет» открытым.

Правда, был тут и Точимару, что заставляло отнестись к названию мероприятия с изрядной долей юмора... или задуматься о таких вещах, как «расширенный состав» и «официальные наложницы».

«Семейный Совет» состоялся, но повестка дня очень сильно поменялась. Собственно, обсуждать уже было нечего - все УЖЕ изменилось, и девушек пришлось ставить перед фактом.

Символически мне врезали по шее все присутствующие (под сочувственный мяв). Но это уже ничего не меняло. И вообще, девушки отнеслись к произошедшему подозрительно легкомысленно.

Номер аварийного мобильного я оставил, разумеется, только Сигурэ. Я поднял вверх под потолок листок с номером... и он испарился из моих пальцев. Больше, чем уверен, что мастерица оружия уже знала не только этот номер, но и точный баланс на этом телефоне. Но это было чем-то вроде официального уведомления Редзинпаку о моем грядущем переходе на нелегальное положение.

– А почему Сигурэ, а не нам?
– Полюбопытствовала Ренка.

– Потому что лучше всех нас разбирается в этих шпионских штучках.
– Спокойно ответила ей Миу.

– А Мисаки?

– А Миска наказана.
– Развела руками Миу.
– Да, аната?

Мисаки вздохнула и я погладил ее по голове, она моментально сориентировалась, всхлипнула и уткнулась в куртку моего кимоно, подрагивая плечами...

– Симулянтка!
– Безошибочно определила Ренка.

Из-под потолка послышалось:

– Под кроватью... у меня... Сухо и тепло... кормить буду. Выгуливать.

– Спасибо, Сигурэ-сэнсэй!
– Ответил я.
– Очень щедрое предложение! Я обязательно им воспользуюсь!

Под кроватью у Сигурэ находился один из входов в подземный арсенал, так что этот намек лично я понял, как разрешение порыться в десятках метрах стеллажей и стендов, под завязку заполненных различным оружием... Если такая нужда возникнет.

– Твоя кредитка и старый мобильник в твоей комнате? Я заберу.
– Решила Мисаки.
– Переведем равными долями на наши счета и завтра с утра обналичим... или скинем на нужный тебе счет... И я музыку буду время от времени заказывать - а то слушать уже нечего! Ладно? Ладно? Шкетка... Звучит!

+++

Через пятнадцать минут после очередной телепортации кулака Апачая в район моей челюсти я кое-как продрал глаза...

Мастеров рядом не наблюдалось. Я лежал прямо на незнакомом дощатом полу. Довольно просторное помещение. Беленые стены, высокий потолок. Огромный алтарь с зажженными свечами. Помещение какого-то храма? В тарелках с маслом, подвешенных на цепочках, горели фитили... Они-то и разгоняли темноту в зале.

С Апачаем мы начали спарринг в два ночи, а вырубил он меня минут через пять после начала... И это было странно: демоны подземного мира дают своим младшим выложиться до донышка, а уж только потом...

Я был не один. Смутное ощущение издалека, от входа в помещение и - совсем рядом - три «родные» эмоции. Передо мной стояли Миу и Мисаки, а между ними, на кресле-каталке - Ренка.

Ренка была в белом кимоно с огромным высоким капюшоном, накинутым сейчас на голову. Кимоно невесты. Мисаки и Миу - в традиционных кимоно: красный рисунок на черном - у Миу, и белый на синем - у Мисаки.

Уж не знаю, в чем тут дело - то ли в чуть испуганных и неуверенных взглядах девушек, то ли в подрагивающем освещении от свечей, то ли, правду говорят, наряд невесты полностью преображает женщину.

Минут пять я заворожено рассматривал красавиц, стоявших передо мной, пока их глаза не стали наполняться слезами, а эмоции - чуть ли не отчаянием!

– Вы чего?
– Я даже испугался... впрочем, в последнее время испуг у меня моментально трансформируется в ярость и ненависть, и тут очень важно перевести взгляд куда-нибудь подальше от объекта, эту эмоцию вызвавшего.

– Ждем, когда до тебя дойдет, бака!
– Топнула ножкой Мисаки.

Я не считаю себя дураком. И Сирахама был тормозом, но отнюдь не дураком... Во всяком случае, сообразить, что требуется от Сирахамы Кенчи, одетого соответственно обстановке в официальное хакама, было нетрудно.