Сирахама

Я опустился на колено перед креслом-коляской Ренки:

– Змейка моя... а давай поженимся?

Хлобысь!

Меня будто большим тяжелым мешком по голове огрели! На несколько секунд перед глазами все поплыло, засверкали цветные круги и замелькали искорки. Самое примечательное в том, что никого я за своей спиной не чувствовал! Там даже не было «пустоты», характерной для Сигурэ или Кэнсэя в стелс-моде! Так, пожалуй, только Апачай или Старейший могли прятаться! Может, Ренка, «самый быстрый кулак Юга», на что-то обиделась?

– Это, мать твою за ногу, что за признание?!
– Незнакомый женский голос.
– Это, твою налево, что за предложение руки и сердца?! Совсем страх потерял?!

За моей спиной стояла крохотная девчушка лет пятнадцати-шестнадцати. Миленькая блондинка с волосами, имевшими голубоватый оттенок. В одежде жрицы - красные широкие штаны-юбка и белая куртка. Разозленная крохотулька уперла кулачки в пояс и буравила меня рассерженным взглядом.

По сторонам и чуть сзади в таких же одеждах стояли две ее сверстницы: одна с черными волосами, опять-таки, отливающими синевой, и - рыженькая. В отличие от рассерженной лоли-блондинки, у этих девушек грудь... была.

А вот эмоций ни от одной из них - не было. Ну, разве что от рыженькой шло что-то... непонятное и слабое.

– А ну повторяй за мной, балбес: «Несравненный цветок!» - Поскольку я по-прежнему молчал, пытаясь справиться с удивлением, девушка, замахнулась на меня какой-то пластмассовой розовой палочкой со звездочкой на конце с двумя белыми бумажными ленточками.
– Я кому сказала?!

– Э-э-э... «несравненный цветок»...

Хлобысь! У нее там свинцовая начинка, что ли?!

– Это, мать-перемать, что за блеяние?! Тут ХРАМ! Тут МОЙ храм! Как смеешь ты, смертный, в МОЕМ ХРАМЕ блеять нечто столь пошлое, как...
– Она передразнила.
– «А давай поженимся»... «А давай перепихнемся», «а давай двинем по пивку», «а давай прошвырнемся по девочкам!» Где романтика...?! Тебе, балбесу, не говорили, что женщинам в такие моменты очень нужны красивые слова?! А?!

Возможно, кто-то посчитает происходящее смешным... Но я в тот момент так совсем не считал. Полное отсутствие эмоциональных ощущений, невероятные по чистоте, как у ребенка, огромные серые глаза. И эта несерьезная пластмассовая палочка со звездочкой на конце, от вида которой лично меня бросало в дрожь...

Девочка пугала.

– Простите меня, жрица-сан!
– Я сел на корточки и поклонился.
– Вы дадите мне вторую попытку?

– Ага...
– Кивнула девица.
– Пользуйся моей добротой, жалкий смертный! Вперед! С чувством, толком, расстоновкой!

Я повернулся к Ренке, старающейся удержать серьезное выражение на лице (а вот мои девушки, кстати, совсем не были напуганы голубоволосой мико):

– Моя драгоценная змейка!
– Я взял ее руку (А холодная-то какая!) и начал говорить, утопая в огромных из-за полумрака зрачках...

(мико - жрица)

Через пять минут жрица прокашлялась, легонько похлопала меня по плечу своей «волшебной палочкой»:

– Э-э... закругляемся, молодые! Закругляемся!
– Сама блондинка выглядела очень довольной, а вот две девушки за ее спиной - были пунцовыми. Особенно, рыженькая... что очень гармонировало с ее огненными волосами.
– Тут все же Храм... а третью брачную ночь вы как-нибудь в другом месте организуете... С моего, разумеется, благословения...

– Эй!
– Возмутилась Ренка, сверкая глазами.
– Я не дослушала! Он к самому интересному подошел - «трудолюбивый мохнатый шмель подлетает к нежным лепесткам орхидеи»... а дальше-то что было?!

– Но-но-но!
– Погрозила палочкой жрица.
– Было уплачено за проведение обряда бракосочетания, а не за организацию полноценного праздника плодородия. До него, дорогуша, еще целая неделя! Так что плодиться и размножаться в другом месте будете... И аллегорически рассказывать об этом всем окружающим... Да и не потянете вы старыеритуалы. Но мы тронуты. Да, тронуты! Так что плодородия вам не избежать...

– Жрица обернулась к одной из девушек.
– Занге, сеструха... ты как? Тронута?

– Ой, я так тронута!
– Воскликнула черноволосая жрица, прижав ладошки к горящим щекам.
– Думаю, мое благословение молодые тоже получат! Хотя, мне тоже интересно, что там дальше было... Молодой человек, в следующий раз обязательно расскажите продолжение... вот прямо с этого места и начните. Я вам напомню! Цугуми-тян? А тебе разве не интересно?

– А...
– Неуверенно заблеяла рыженькая, панически озираясь.
– А я... Ну...

– Вот! Цугуми, тоже интересно...
– Удовлетворенно констарировала Занге.
– Так что и от нее благословение, можно сказать, в кармане! Разумеется, если молодой человек пообещает окончание этой истории про труболюбивое мохнатое насекомое...

– Уважаемые жрицы.
– Я поклонился им еще раз.
– Я очень надеюсь, что эта история не будет иметь окончания и будет бесконечно повторяющейся в течение хотя бы ближайших семисот лет... А я обязательно постараюсь рассказать вам некоторые подробности.
– Я с сомнением посмотрел в огромные глаза рыженькой и добавил.
– При желании - в редакции для самых маленьких - с квадратиками и иносказаниями.

Черненькая Занге фыркнула. А блондинка восхитилась:

– Ух-ты! Так изящно о практическом бессмертии еще никто не просил!

Она, прищурившись, нас разглядывала некоторое время:

– Та-а-ак! Ты!
– Палочка ткнула в грудь Ренке.
– Согласна?

– Да!

– А ты?
– Палочка уперлась в мою грудь.

– Да!

– Ну, вот, собственно, и все! А теперь - формальности, не влияющие, так сказать, на сюжет... Свидетели!
– Палочка поочередно ткнула в Мисаки и Миу.
– Возражения?

Девушки торопливо замотали головами.

– Отлично! Вы это... тоже не щелкайте, а то потом в свадебные кимоно не залезете... Гости!
– Она посмотрела в сторону входа...
– Возражения?

Я перевел туда взгляд. Оказывается, там было Редзинпаку в расширенном составе. Ма Ёру успокаивающе гладила всхлипывающую Ма Сой по голове и что-то шептала на ухо. Рядом стояла Шакти Рахманн с ученицами. («Они-то тут откуда?!») Кисара и одна из учениц Шакти вели съемку на видеокамеры... Во взгляде Шакти Рахманн читалась грустная укоризна, как к нашкодившему малышу...

Кажется, меня хотели заставить почувствовать себя виноватым. Или обещали воспитание ремнем...

– Ты!
– Из звезды на палочке, которую держала жрица, ударил насыщенный луч света. Если б не его почти осязаемая плотность, можно было бы подумать, что это очень мощный фонарик.

Возле алтаря кто-то ойкнул... Кэнсэй разумеется. Со своим фотоаппаратом. Удивительно, но - попался.

– Может быть у тебя есть какие-то возражения?
– С явной угрозой спросила жрица.

И, честное слово, ни у кого бы и язык не повернулся назвать угрозу в голосе жрицы несерьезной!

– Ну, вообще-то все произошло так неожиданно, что я даже не успел дать своего благословения!

– Благословления тут раздаю я!
– Холодно отрезала девушка и резюмировала.
– Отлично. Возражений нет.