Системная психотерапия супружеских пар

12. Как бы вы изменили эту генограмму (в том числе кого и что), чтобы встретиться с тем, что вы хотели бы, чтобы случилось в связи с посланиями и опытом сексуальности/интимности?

Сексуальную генограмму лучше использовать, когда:

• создан климат, в котором присутствует терапевтическое доверие и взаимопонимание;

• нет острого семейного кризиса, и пара согласилась изучить свои сексуальные вопросы и проблемы.

«Генограмма, фокусированная на образовании, профессии и социально-экономическом статусе»

1. Есть ли у вас братья и сестры? Сколько? Который вы по порядку рождения?

2. Что является самым высоким уровнем достижения для ваших бабушек и дедушек? Для мамы? Отца? Братьев и сестер? Вас? Других родственников, близких?

3. Каких самых высоких доходов и должностей достигли ваши прародители? Мама? Отец? Братья и сестры? Вы? Другие родственники, близкие?

4. Каково было представление о необходимом образовании в вашей семье? Это – высшее образование? Последипломное? Одно или несколько? Ученая степень? Как об этом говорилось? Возлагались ли в связи с этим какие-либо ожидания, надежды на каждого из членов семьи?

5. Какую роль в вашей семье играет работа?

6. Что было важным в плане выбора профессии, карьерной должности или статуса в вашей семье? Какие существуют ожидания в семье? Какое у вас представление, ожидание относительно этих вопросов?

7. Какова была важность (значимость) денег в вашей семье? Какие существуют ожидания относительно личного благосостояния?

8. Каковы критерии успеха в вашей семье? Каким образом успех достигается?

9. Каковы критерии неуспешности, несостоятельности в вашей семье? Каково представление о том, как избежать провала?

10. Какие «награды» существовали при оправдании ожиданий, и какие последствия наступали в случае неспособности удовлетворить эти ожидания?

11. Как вы оцениваете вашу семью с точки зрения прочности? Слабости?

12. Каковы ваши сильные и слабые стороны? Что говорят другие члены семьи про существование этих ваших сильных и слабых сторон?

13. Какие сильные стороны поощрялись, а слабые – наказывались, подавлялись в вашей семье?

14. Как вы поощряете сильные стороны и наказываете слабости в вашем партнере? В себе?

15. Какие существуют перспективы, возможности у вашей семьи, партнера, и у вас самих, которые могли бы привести вас к успеху?

«Генограмма, фокусированная на гендерных/этнических различиях»

1. Какие роли существовали в вашей семье? Кто играл эти роли?

2. Каково было влияние на эти роли культурной, этнической идентичности вашей семьи?

3. Существовало ли вообще между членами семьи переключение ролей? Если да, то каких? Что определяло, кто какую роль играл и когда?

4. Каковы ваши культуральные взгляды и ожидания в отношении образования? Карьеры? Денег? Успеха? Каковы ваши представления о возможностях, предлагаемых вашей этнической культурой для достижения этих целей?

5. Каковы были обязанности, а также ожидания в отношении учебы и карьеры для каждого из полов в вашей семье происхождения? Что является основой их безоговорочного выполнения?

6. Каковы были последствия, если кто-то не исполнял свою роль или не оправдывал этих ожиданий? Какие это имело результаты, если они это делали? Как об этом сообщалось? Каким образом к этому принуждались?

7. Какова была ваша роль в семье происхождения? Какова ваша роль в создании семьи? Какие факторы определяли ваш ответ?

8. Какого типа работу вы цените для себя? Для вашего партнера?

9. Вам нравится ваша работа? Рассматриваете ли вы работу в качестве обязательства? Для кого?

10. Как ваша работа влияет на отношения/семью?

11. Если существует конфликт в отношении работы и ролевых ожиданий, как это можно разрешить?

Нарративная терапия с парами Е. С. Жорняк

По своей сути, этике и основным видам нарративных бесед или вопросов, которые могут использоваться в процессе терапевтического разговора с пришедшими на консультацию людьми, нарративная терапия с парами, ничем не отличается от нарративной практики в целом. Можно сказать, что суть состоит в том, что в сотрудничестве с терапевтом люди конструируют предпочитаемые на данный момент версии себя (идентичности), или, другими словами, переписывают истории своих жизней и отношений предпочитаемым для себя образом. Этика предполагает, что терапевт (нарративный консультант, практик) создает условия, чтобы человек (клиент) смог занять активную позицию по отношению к своей жизни, позицию, в которой он переживает возможность влиять на события своей жизни и может выбирать, что для него предпочтительно, а также, опираясь на имеющиеся у него способности, знания и навыки и ориентируясь на выбранные им ценности и жизненные стремления, воплощать или конструировать эти сформулированные им предпочтения в отношении всех аспектов своей жизни, включая представления о себе, т. е. каким человеком быть, о предпочитаемых интерпретациях событий своей жизни, о предпочитаемых событиях своей жизни, о предпочитаемых отношениях и пр. (см.: Heyward, 2006; White, 2000; Уайт, 2010, с. 281–308). Описание различных базовых видов нарративных бесед не входит в задачи этой статьи, с разными вариантами этого описания сегодня легко можно познакомиться на русском языке (Уайт, 2010; Жорняк, 2001, 2005, 2006, 2007; Фридман, Комбс, 2001).

Вместе с тем нарративная терапия с парами обладает спецификой, которой и будет посвящена данная статья. Прежде чем начать обсуждать эту специфику нарративной работы с парами, нам важно уточнить, что мы имеем в виду, когда говорим «пара». Так как в основе нарративного подхода лежит конструкционистская, нон-структуралистская философия (см.: Жорняк 2001, 2005; Morgan, 2002; Epston, White, 1990; White, 2005), предполагающая, что люди могут быть/становиться главными интерпретаторами своего опыта, «пара» для нас – это та группа людей, которая считает себя парой. Это может быть супружеская разнополая пара, однополая пара, люди, описывающие свои отношения как гражданский брак, свободные отношения, гостевой брак, брак без сексуальных отношений, это может быть даже, по сути, и не пара, а большее количество людей, считающих, что они находятся в особых близких отношениях, подобных традиционно парным, это могут быть люди, которые на данный момент встречаются или встречались, а также люди, которым не подходит слово «пара», и они используют другое слово, чтобы обозначить себя вместе (список не может быть полным).

Идея относительной идентичности, или идентичности, меняющейся в отношениях

Различные виды нарративных бесед и нарративных вопросов, основывающихся на идее относительной идентичности, или идентичности, меняющейся в отношениях, разработаны супругами, нарративными терапевтами, Джилл Фридман и Джином Комбс (Freedman, Combs, 2002).

Их основную мысль в этой области можно выразить так: находясь в разных отношениях, люди могут быть разными; пары приходят в терапию, когда партнеры не находят возможности поддержать предпочитаемые идентичности друг друга.

Относительная (relational) идентичность может пониматься в двух взаимосвязанных смыслах – и в том смысле, что она относительна, т. е. может быть разной в разных отношениях, и в том смысле, что она создается и существует именно в отношениях [24] .

Несколько слов о понимании идеи идентичности в нарративной практике

Расположив себя в социально конструкционистском, постмодернистском, нон-структуралистском контекстах (см.: Уайт, 2010; Жорняк, 2001, 2005; Epston, White, 1990), нарративная практика рассматривает идеи «Я», Личности и Индивидуальности, как результаты договоренностей между людьми, приобретавшие большую популярность в определенных культурах в определенное время (особенно в западных культурах в последние три столетия – см.: Уайт, 2010, с. 117–119). Так как у этих идей есть ряд эффектов [25] , вносящих существенный вклад в создание и преумножение человеческих страданий, т. е. в переживание людьми того, что сегодня принято называть проблемами, отчасти из прагматических соображений [26] нарративные практики пользуются идеей идентичностиⁱ (см. Приложение) – конструируемой и переконструируемой в процессе социального взаимодействия и в социальных контекстах версии себя. Идентичность может быть не объектом для познания, а проектом для создания (Freedman, Combs, 2002). Идентичность пластична – в том смысле, что такой проект никогда нельзя считать завершенным. Находясь в социальном контексте и сам являясь частью этого контекста, человек идентифицирует то, что для него важно или что он ценит, то, на что он хочет надеяться или к чему стремиться, и таким образом идентифицируется с этим, вписывая это в конструируемую им в сотрудничестве с другими версию себя – идентичность. В такой интерпретации этот процесс никогда не происходит изолированно, он по определению возможен только с участием других людей. И если близкие люди вносят вклад, поддерживают ежедневное реконструирование предпочитаемых на данный момент версий/идентичностей друг друга, то у них есть шанс испытывать не слишком много проблем, связываемых ими самими с отношениями, с присутствием в их жизни этого Другого. Если партнеры из-за влияния проблем, социальных ожиданий или в силу ценностных расхождений препятствуют конструированию предпочитаемых идентичностей друга или даже настойчиво пытаются внести вклад в создание и поддержание партнером его версии, противоречащей выбираемым им целям и ценностям, они с большой вероятностью испытывают связываемые с отношениями сложности, с которыми могут обращаться к терапевту [27] . И тогда в ходе терапии нарративный консультант обеспечивает им условия, в которых они могут исследовать возможности поддержать предпочитаемые идентичности друг друга [28] .

24

На практике эта идея выражается в том, что мы допускаем, что можем быть разными с разными людьми, или группами людей, или в разных социальных контекстах. Есть популярные, никого не шокирующее своей «невозможностью» истории о том, что человек может быть «домашним тираном» и при этом, очень приятным, гуманным, любимым и ценимым на работе или наоборот; что человек может быть разным до свадьбы и после, с женой и с друзьями, в одном браке и в другом.

При этом, если мы пользуемся концепцией целостного, истинного, подлинного, устойчивого «Я», наблюдая такую картину, мы приходим к выводу о существовании «истинного лица», которое человек в той или иной мере открывает, а также о существовании разнообразных «масок». При таком понимании терапевтический проект может быть посвящен или включать в себя задачу помочь человеку обнаружить это «настоящее лицо», часто «поврежденное», и дальше, по возможности, как-то его исправить – иногда сделать более «нормальным». Когда такое допущение о подлинном «Я» влияет на понимание людьми их опыта в браке или близких отношениях, то часто выражается в популярных интерпретациях «и тут открылось его истинное лицо» (или «все эти годы я не понимал, с кем живу»). Если следовать этой логике, то можно сказать, что со временем нередко открывается и «ее истинная фигура». Когда мы мыслим в категориях подлинного «Я», которое можно познать или раскрыть, в близких отношениях это часто приводит к тому, что супругам кажется, что с годами «открываются его истинное лицо и ее истинная фигура», которые до поры до времени партнеры тщательно скрывали. А когда мы говорим в терминах идентичности или социального конструирования предпочитаемых версий себя, то «истинное лицо» оказывается как минимум такой же забавной условностью, как «истинная фигура», со временем проступающая сквозь камуфляж.

25

К таким эффектам можно отнести (см.: White, 2002, 2005; Уайт, 2010): ощущение изоляции – обособленного, замкнутого в своих «границах» существования; индивидуальной ответственности и «неполезного чувства вины» за испытываемые сложности; переживание требования быть достаточно автономным и справиться со всеми сложностями самостоятельно; негативные выводы о себе как о неудачнике, в том числе в отношениях, т. е. о себе как о партнере и снова о себе как о выбирающем неправильного партнера; сожаления и взаимные обвинения, попытки найти виноватого; переживание одновременно несостоятельности, ущербности, превращенной в индивидуальную вину за свою уникальную («у всех нормальных людей как-то же получается») «дисфункциональность», ответственности и беспомощности – неспособности «в отличие от всех остальных» справиться со своей «дефектностью» (исправиться); вызванная попытками справиться увеличивающаяся концентрация на себе, интерпретируемая как доказательство и признак нарушений и социальной недееспособности; вывод о необходимости участия в жизни помогающих специалистов, которые «починят неисправности» и либо помогут стать достаточно самостоятельным, уверенным в себе, самореализующимся, самоактуализирующимся, либо подтвердят неисправляемость поломки и обеспечат профессиональное сопровождение на всю жизнь.

26

Отчасти из этических, ценностных.

27

Человек оказывается в ситуации, когда, находясь в отношениях, он ощущает, что вынужден быть кем-то, кем ему быть не нравится. Такое видение вещей может быть в очень разной степени отрефлексировано или понято именно таким образом – люди могут именно так обозначать проблему («я с ней превратился в чмо», «я становлюсь какой-то забитой дурой», «мне не нравится быть таким эгоистичным солдафоном, от меня уже все родственники отвернулись, но по-другому с ней невозможно») или могут сообщать, что совершенно не понимают, что происходит, и испытывают необъяснимые страдания и дискомфорт. Партнеры могут тратить много времени и сил, на то, чтобы объяснить друг другу, кем они хотят быть, и уговорить другого человека эту версию не отвергать. Это может звучать и выглядеть очень конфликтно и восприниматься как борьба. Поскольку такая интерпретация сути отношений редко входит в изначальные намерения людей, такое понимание происходящего начинает причинять дополнительные страдания – люди видят себя как неудачников в отношениях, несостоявшихся, плохих супругов, неспособных строить качественные, успешные отношения либо с точки зрения стандартов современной культуры (отношения должны быть, должны приносить счастье и быть наполнены взаимопониманием), либо в контексте своих собственных, выбранных ценностей, таких как забота или легкость, или доверие и пр.). Таким образом, если мы основываемся на допущении, что люди активно ищут возможностей получить в отношениях от партнера поддержку предпочитаемой версии себя, то «борьба»/«борьба за власть в семье» (см.: Николс, Шварц, с. 148–152) становится одним из эффектов сложностей с тем, чтобы самому сформулировать свою предпочитаемую идентичность, донести эту «формулировку» до партнера и обменяться поддержкой этих предпочитаемых версий друг друга (не восприняв желание партнера быть кем-то, кем он хочет, как угрозу воплощению предпочитаемой версии себя): или сложностей с тем, чтобы обнаружить, что эта поддержка нежелательна ввиду, например, ценностных расхождений, и учесть это понимание в процессе принятия дальнейших решений по поводу этих отношений и того, как в них себя чувствовать и кем быть. Из-за упомянутой пластичности идентичности и незавершаемости проекта ее конструирования это не единоразовый процесс – такие задачи могут вставать перед парой не просто несколько раз в период ожидаемых с точки зрения современных культурных нормативов «кризисов развития семьи», но более или менее постоянно с непредсказуемыми «обострениями». В какой-то из таких моментов люди могут обратиться к терапевту.

28

Результат этого исследования непредсказуем. Люди могут обнаружить или сконструировать такие возможности и стать более удовлетворенными жизнью и тем, что они вместе. Они могут прийти к выводу, что таких возможностей нет, и решать, как бы они хотели поступить со своими отношениями и жизнями – расстаться, изменить ценности, искать какие-то другие конфигурации отношений и договоренностей.