Системная психотерапия супружеских пар
Шрифт:
Так, Ирина (40 лет, преподаватель одного из вузов) «обнаружила бы в ситуации чуда цветы у кровати», принесенные Матвеем (42 года, начальник отдела банка), и услышала бы от него, что «он уже сварил кофе». Циркулярная работа предполагает умение терапевта каждый раз «увязывать» желаемые ожидаемые действия одного из супругов с желаемыми действиями другого. Так, поскольку Ирина заговорила не о своих действиях, а о действиях Матвея, дальше диалог развивался следующим образом (у пары есть дети):
Терапевт: Ирина, а что сделаете вы, когда обнаружите, что Матвей принес вам цветы и сварил кофе?
Ирина: Я буду улыбаться и с очень довольным выражением лица спущусь вниз, чтобы приготовить что-то, что любят все домашние и Матвей.
Терапевт (Матвею): Матвей, а что сделаете
Матвей: Мне захочется за завтраком пообщаться, и я обязательно расскажу о своих делах на день и еще расспрошу детей про их дела.
Терапевт: Ирина, а если Матвей расскажет вам про предстоящий ему день и станет общаться с детьми, что будете делать вы?
Ирина: Ну, я тоже поучаствую в разговоре с детьми и, наверное, договорюсь с Матвеем, когда ему можно будет позвонить, чтобы обсудить наш завтрашний поход в гости к Серегиным…
Очевидно, что такой прием «совместного построения чуда» дает возможность выстроить картинку устраивающей супругов ситуации, предполагающей понятный вклад каждого. При этом каждому из супругов должно быть совершенно ясно, что его вклад сопоставим с вкладом другого. С другой стороны, он должен видеть, как его участие может обеспечить желаемое поведение другого.
Технических вариаций такой циркулярной работы может быть множество, однако все они должны привести в конечном счете к ясному пониманию супругами, что именно каждый из них должен был бы делать, чтобы получить желаемое.
Иногда возникает вопрос о том, ждем ли мы в действительности от своих клиентов, что они буквально возьмут на вооружение предложенную картинку и будут точно, без всяких отклонений реализовывать ее в жизни. Из нашего опыта следует, что картина «чуда» выступает скорее важным вдохновляющим этюдом, детальным – но наброском, который задает прежде всего устраивающую супругов эмоциональную тональность их взаимоотношений. Хотя это не означает, что ими не могут использоваться множество мелких, психологически часто очень значительных открытий, прежде всего касающихся того, что именно можно и нужно делать каждому из них в поддержании устраивающих супружеских отношений.
Рассмотрение техник и приемов циркулярной работы было бы, видимо, неполным, если бы мы не упомянули еще об одном из эффективных приемов согласования взаимных претензий и ожиданий супругов, предложенном Инсу Ким Берг. Его особенность состоит в том, что… ничего собственно не перестраивается и не состыковывается детально, а последовательно и обоснованно переопределяется как две важные и взаимодополнительные стороны жизни семьи. Например, в одной из сессий супруги предъявили Ким Берг архетипическую ситуацию, в которой муж говорил о своем большом вкладе в финансовое благополучие семьи и о тех усилиях, которые он к этому прилагает, и сетовал на то, что «никто это не ценит», а жена полагала, что ее роль заключается в «будировании» темы эмоциональных контактов, заботы и любви, в которых она так нуждается (Berg Kim, 1999). Это могло казаться «разговором глухого со слепым» до того момента, пока не оказалось переопределено терапевтом как ситуация, в которой «каждый взял на себя ответственность за одну из важных и неотъемлемых частей жизни семьи, без которых полноценное существование супружеской пары, семьи невозможно».
Из этого уже могут вытекать разные следствия для «решения» – условия более эффективного поддержания этого баланса, перераспределение вклада каждого в каждую из сторон жизни и т. п. Очевидно, что такое согласование не может быть голословным и требует мастерства и точного применения в адекватной ситуации. Этот прием показывает нам также, что, несмотря на развитие и полезность разного рода технических навыков, работа с конфликтными супружескими отношениями не может быть ограничена лишь несколькими алгоритмами или как-то жестко структурирована. В ней всегда остается место для неожиданного и нетривиального терапевтического хода.
Все изложенное выше было нацелено на формирование представления о логике и техническом репертуаре ориентированной на решение краткосрочной работы с супружеской парой. Между тем очевидно, что эта логика работы в конечном счете строится на вполне определенных идейных терапевтических принципах (а не только приемах) или даже ценностных ориентирах. Они нуждаются в более развернутом обсуждении. Прежде всего нельзя не заметить, что в представленной работе используется и последовательно реализуется классическая идея взаимозависимостей в паре. Однако одно существенное обстоятельство драматически
меняет природу работы в ОРКТ с этими взаимозависимостями. Классическая идея циркулярных зависимостей выражается, как известно, в системном рассмотрении симптома (проблемы) не как индивидуальной проблемы или «дефекта» кого-то из супругов, а как звена системы их взаимодействия. При этом терапевт с позиций «эксперта» берет на себя задачу содержательного формулирования таких новых способов поведения, правил жизни, которые или отвечают нуждам супругов, но больше не включают в себя симптоматическое поведение (прямое предписание), или, напротив, включают само симптоматическое поведение, (усиливая его, возвращая его «смысл» супругам и т. п.), тем самым добиваясь его исчезновения из поведения (парадоксальное предписание) (Варга, 2000). В ОРКТ идея взаимозависимостей в паре сосуществует с идеей взаимозависимостей в самой терапевтической системе. Это имеет множество следствий (Варга, Будинайте, 2005), однако наиболее принципиальное из них состоит в том, что сам контакт терапевт – клиенты контролируется необходимостью передачи самим клиентам экспертной позиции и равным распределением между клиентами и терапевтом ответственности за достижение изменений.С одной стороны, отсюда следует, что никакое «порождение» самим терапевтом смыслов и содержаний, на которые потом ориентируется клиент, в этой постмодернистской классической логике невозможно (это ясно видно и в другом постмодернистском, постклассическом подходе – нарративной терапии). Содержательно клиенты опираются в построении решений только на те ценностные и смысловые представления, которые они готовы признать своими, и эти представления не могут быть им хоть в какой-то степени навязаны. (Заметим, что совершенно неважно, откуда они взялись, – откуда угодно, важно, чтобы они в конечном счете были «санкционированы» клиентами как принимаемые ими самими.)
Однако, с другой стороны, очевидно, что сам этот отказ от экспертности содержит в себе определенные мировоззренческие принципы, Так же, как и идея ответственности самих клиентов, во-первых, за артикуляцию, «санкционирование» ими целей устраивающей их жизненной ситуации», а во-вторых, за их реализацию, если они принимаются клиентами как желаемое. Особенно наглядным существование этих, в конечном счете идейных, принципов становится в ситуации, когда клиент хотя и берет на себя ответственность за формулирование желаемого, но полагает ответственным за воплощение этого желаемого… другого партнера. Как мы видели, эта ситуация последовательно контролируется в ОРКТ разными техниками, сводимыми в конечном счете к признанию таким клиентом своего возможного вклада в им желаемое (или к принятию того, что в случае его осознанного нежелания реализовывать этот вклад ситуация будет определяться только другим человеком и настолько, насколько тот, другой, человек захочет).
Особенно важно здесь то, что в какой бы мере один из супругов ни опирался на представления другого как на ориентиры для действия, это не означает «перекладывания» ответственности за них на этого другого. Во-первых, всегда остается «зазор» между этими ориентирами и выбором, принимать их к действию или нет. Пожелания и ожидания второго супруга могут задать критерии, полезные содержания, но не могут задать только… саму ответственность. А во-вторых, признается зазор между действиями одного и поведенческим «ответом» другого. В этом смысле каждый из партнеров пребывает в терапии в ситуации «только вероятного» изменения другого (правда, вероятность эта часто очень высока) и – перед неизбежностью принятия решений перед лицом этой «только вероятности».
Все эти сложности порождаются, как видим, субъектной (в противоположность «объектной») позицией клиентов, когда им ничего не может быть «просто предписано» терапевтом, занимающим экспертную позицию, как это происходит в классической системной работе. Таким образом, терапевтические принципы ОРКТ сводятся не к принуждению к взаимному принятию личной ответственности, как иногда упрощенно понимается, а, скорее, к ситуации ее неизбежного обнаружения клиентами (со свободой выбора действия в этой обнаруженной ситуации). Наглядным здесь становиться также и принципиальная ограниченность влияния на другого. А это, в свою очередь, вытекает из исходного «субъектного», если угодно, уважительного, или равного отношения к клиентам прежде всего самого терапевта. Это, вообще говоря, те ограничения, которые вынужден принять на себя всякий человек, «решая вопрос сосуществования с другим», так же, как и супруги друг с другом – просто потому, что этот другой именно «другой» и не может быть тобой и делать «как ты». Все это вместе, конечно, вовсе не отрицает подлинной совместности, а как раз выступает ее надежной основой…