Системный сбой
Шрифт:
– Прекрати, – устало сказал Целтин, уже поняв, на что именно рассчитана психическая атака пришельца. – Скоро ты получишь другую оболочку, более совершенную, я обещаю тебе. Но только попробуй причинить вред этой – окажешься в такой дыре, какая будет пострашнее преисподней, откуда ты выбрался на свет. И это я тоже тебе обещаю.
Тварь откинула стружку, как-то вся перекосилась, да так, что затрещали кости.
– Чтоб тебя! – выругался Целтин уже готовый открыть замок.
Тварь упала на руки, стала задыхаться, исходя кровавой слюной.
Целтин слишком поздно понял, что открыть дверь он не сумеет – доступ
Наконец плена сошла; Целтин остановился. Уставился на тварь, утирающую с подбородка кровь, не понимая, что вообще происходит. Затем тело девочки страшно изогнулось. От очередного спазма горлом пошла кровь. Точнее даже не кровь, а какие-то бордовые сгустки, напоминающие непереваренную плоть.
Целтин почувствовал, как к горлу подкатил твёрдый ком, не позволяя вздохнуть полной грудью, чтобы избавиться от дурмана, который уносил сознание вслед за собой к начальному примитивизму.
О пол что-то звякнуло.
Кое-как совладав с рвотным позывом, тварь наклонилась и подобрала что-то из месива крови, напополам с металлической стружкой. Сложила ладони ковшиком у груди, неуклюже шагнула к Целтину; чудом сохранив равновесие, протянула находку, выпавшую из собственного чрева.
Целтин стоял, снова не зная, как быть.
Тварь упорно ждала. Пришлось протянуть руку, иначе переглядывания через решётку могли продолжиться до утра, а что скажет Громов, обнаружив Целтина наедине с тварью в луже детской крови, не так уж и трудно предугадать.
Тварь отняла руки от груди. Протянула к решётке. Повременила, словно в замешательстве, разжала пальцы.
На ладонь Целтина упало что-то невесомое, металлическое.
Тварь жутко улыбнулась окровавленными губами. Отвернулась. Присев, резко прыгнула, скрывшись где-то под потолком.
Через минуту всё стихло, а Целтин так и стоял с протянутой за решётку рукой, не в силах посмотреть на то, что отрыгнула тварь. Собственно, смотреть и не требовалось. Он и так знал, что лежит на ладони. Твари всё известно. Она давно их всех «прочла». А домой она вовсе не хочет. Дом скоро будет тут, когда угаснет адское пекло, в котором погибнут остатки человечества, и спустится вечная ночь атомной зимы.
Глава 12. КРЫЛЬЯ АНГЕЛОВ.
– Ребята, а это ещё что такое? – Мати оглянулась на Стила с Лобзиком, обалдело уставилась на друзей, глаза которых медленно увеличивались в размерах, как если бы они все вместе очутились в безвоздушном пространстве, испытывая на себе последствия декомпрессионного взрыва.
– Чтоб мне сдохнуть! – Лобзик выронил початую бутылку пива, но даже не обратил на это внимания. – Хрень какая-то!
– Надо бы убираться подобру, – заметил Стил, силясь заграбастать трясущуюся Мати в охапку.
– Куда?! Мы даже не знаем, что это такое! – Девочка отмахнулась, пристально вгляделась
в далёкий горизонт, отчего по щекам поползли лиловые тени.Небо на западе было нездорового фиолетового оттенка. Кажется, утопленников достают из воды именно такими. Синюшными, вздутыми, с бесцветными рыбьими глазами и жёванной кожей, похожей на резину. Чужеродная среда творит с телом пришельца жуткие диковины, меняет на свой лад, не особо заботясь о том, что организм уже мёртв. Нечто подобное происходило на горизонте с небом. Оно утратило привычный предзакатный цвет, словно кто-то безумный вылил на первозданную палитру пузырёк чернил. Солнце из обжигающей взгляд красной блямбы превратилось в бледный диск, который совсем не слепил. На него можно было смотреть вечность, так ничего и не почувствовав. Были видны тёмные пятна, про которые иногда говорят в новостях, но Мати предпочла зажмуриться, уверенная, что так легче всего прекратить бред.
– Там что-то есть, – Лобзик указал пальцем. – В небе.
– Глюки у тебя есть, – предпочёл отшутиться Стил. – Сколько выпил уже? Может бай пора?
– Перебьёшься! – огрызнулся Лобзик. – Это тебя люлька заждалась!
– Заткнитесь! – приказала Мати. – Там правда что-то летает. Может самолёт?
– Сдурела?! – Лобзик покрутил пальцем у виска. – Смотри как летит! Там от пилотов студень останется только. Таких перегрузок ничто на этой планете не выдержит!
– Планете? – Мати почувствовала, как сжался супротив её воле мочевой пузырь. – Что ты такое несёшь?
– Может беспилотники? – предположил Стил.
– Какого чёрта им тут понадобилось?! – Лобзик подобрал бутылку пива.
Вдалеке послышались звуки канонады.
– Это из города, – пролепетала вконец севшим голосом Мати.
– Чего делать будем? – недоумевал Лобзик, машинально глотая пиво.
– У меня родители там, – Мати с мольбой уставилась на Стила; парень медлил. – Нужно вернуться!
– А ты уверена, что это безопасно?
– Стил, ты о чём сейчас?! Там наши близкие! Мы просто обязаны вернуться!
– Ну да...
– Что «ну да»?! – Мати плюнула на бойфренда, направилась по прелой листве в сторону дороги. – Как хотите, а я возвращаюсь.
– Да погоди ты, мать! – Стил сорвался с места, догнал подругу, ухватил за руку. – Надо сперва всё взвесить...
– Чего взвешивать?! – ощетинилась Мати, так что Стил посчитал за благо отступить. – Если что и стоит взвесить, так это твою никчёмную душонку! Отвали! Слышишь?!
– Да чтоб тебя! – Стил оглянулся на наблюдающего за горизонтом Лобзика. – Останься тут, мы быстро!
Лобанов улыбнулся.
– На вашем месте, я бы сейчас не совался в город.
В небе со свистом что-то пронеслось. Упругой воздушной волной Мати отбросило к обочине. Приложившись подбородком об щебень, девчонка на какое-то время выпала из реальности. Когда сознание вернулось, преследуемое нарастающей болью, Мати подумала, что сходит с ума... ну или просто умерла, попав в то самое жуткое место, за пределами разума, откуда нет обратного хода в логичный мир живых, где военные самолёты не атакуют гигантских ос с металлическими крыльями и садовыми ножницами, вместо лап, а ей суждено веки вечные терпеть боль, что в общем-то предначертано каждому на этой убогой планетке, ничем существенным не отличимой от настоящего ада.