Ситуации на продажу

Через Осло и Бухарест добрались, наконец, до Монпелье. Старинный город забросил в лабиринт узких улочек, где при желании можно встретить дюжину персонажей Дэна Брауна.

Сначала прошли по Сент-Ан, потом по Раншен, по улице Филиппи, свернули на улицу Терраль и… наконец вышли на Вольфер.

Дом №13 совсем узкий, три этажа и гараж внизу. На балконе второго этажа женщина в фиолетовом платье махала нам рукой и улыбалась. Мы были уверены, что это она написала письмо с инструкцией. Мы пошли к ней. Узкая скрипящая лестница. Первый пролет, второй, третий. Дубовая дверь слегка приоткрыта.

Один шаг – и пол накренился. По гладкой наклонной плоскости мы полетели вниз. В мгновение ока промелькнули старинные гобелены и шкаф с потайными ящиками, холодильник фирмы Bosch, комната немецкого мальчика, хлопающий ртом, беззвучный Кобзон, склад плюшевых гитар, полный состав The Rolling Stones и астраханцы.

Мы плюхнулись на гору беспорядочных подушек, среди которых явно затерялась рукопись Людовика XIII. Ну затерялась и ладно, в тот волнительный момент нам было плевать на французского короля. После такого падения мы даже про инструкцию забыли.

Отдышались и стали искать выход. Он прятался за маленькой плотной дверью с металлическими креплениями – чистой воды Средневековье.

Нам потребовалась вся сила (точнее ее остатки) чтобы дверь выбить. Очень крепкая! И разочаровывающая, потому что за ней – темный коридор и пылища. Больше всего хотелось найти ту женщину. Зачем она заманила нас в Монпелье, в этот дом на улицу Вольфер?

Коридор закончился еще одной дверью. Ее мы открывали часа три.

Дальше последовал плацкартный вагон, затем картофельное поле, художественный музей в Хельсинки, женская консультация, фильм Вуди Аллена, попытка проснуться, тщетный ужин на троих, опять плацкартный вагон, Крестный отец, плацкартный вагон (уже третий), амстердамские стрелки и Зинаида Григорьевна во главе банды пелевенских цыган.

Мужчина в оранжевой жилетке вышел из-за угла и попросил составить гороскоп. Пообещал, что даст проходки в планетарий и пирог с мясом. Пирог был отличный! Он напомнил нам о Родине – разноцветных домиках на берегу моря в старом фильме, где мы родились по нашему глубокому убеждению.

Из груды старого тряпья вынырнул Норберт Вайс в обнимку с женщиной в фиолетовом платье. Они весело отряхнулись и протянули нам портативную камеру. Потолок раздвинулся, южное солнце бабахнуло по головам. Норберт достал из кармана мобильный переводчик и автоматическим голосом сказал, что теперь у нас есть шанс снять заново свою Родину – фильм с маленькими домиками на берегу. Домики привезут позднее, а пока можно написать сценарий.

Ну что тут скажешь… Мы снимаем этот фильм третий месяц. Вчера приснилась заснеженная Лапландия. Хорошо там наверное!

В плену жарких объятий

В XVII веке Сардиния ощутила мощный прилив соседского влияния. Тогдашний правитель Сардинии Марио Спонтанный решил предпринять меры противостояния иностранной напасти. Он приказал всем мужчинам облачится в узкие синие брюки (Марио верил, что иностранцы не слышали о таких) и женился на местной пиратке Эльвире. Она была рыжая и очень веселая. Эти качества, по мнению сардинского правителя, противоречили заморским настроениям. Вообще-то всем остальным сардинцам было глубоко плевать на старания Марио, но он был таким искренним в своей борьбе, что граждане поддерживали его молчаливым одобрением, тем более, что синие штаны им понравились.

Чтобы отметить мини-победу над космополитизмом и показать, что он отнюдь не затворник, а человек широких взглядов, Марио снарядил экспедицию в Кению. 16 доблестных островитян (сильно пьющих было всего семь) отправились в далекую Африку. Решили плыть в обход, и… заблудились. Сардинцы – опытные мореходы, но где конкретно эта Кения находится, никто из них не знал.

На третий месяц пути главная цель экспедиции перестала казаться важной и обязательной. Сказочная Кения начинала бесить. Путешественники решили пристать к берегу. Незнакомый, но манящий, он показался им дружелюбным. Вроде Ангола, а может и Камерун…

Навстречу никто не вышел.

Отправились искать воду.

Стоило слегка углубиться в лес, как сардинцы сразу потерялись. Джунгли оказались такими густыми и душными, что рассмотреть солнце через листву было просто невозможно. Что делать?

Спустя три часа боцман Рикки предложил сделать привал. Короткая передышка не помогла – проклятые мошки лезли в глаза, а где-то наверху орали истеричные птицы. А может и не птицы, а леопарды какие-нибудь. Опасность окружала со всех сторон. Сардинцы впали в отчаяние и заплакали – не самый мужественный поступок. Но кто знал, к чему он приведет…

Всхлипы отважных мореходов услышала Мвунгана – гигантская черная женщина из племени Мбуду. Она обладала выдающимися телесами и ростом была с трехэтажный дом. Раздвигая зеленые заросли могучими руками, Мвунгана пошла на звук и вскоре обнаружила плачущих сардинцев.

Она не стала тратить время на вступительные и приветственные слова. Мвунгана обняла растерянных путешественников и крепко прижала их к своему потному телу. Сардинцам стало еще жарче, но плакать они перестали.

Испуганно вращая глазами, посланцы далекого Средиземноморья пытались осмыслить происходящее и подать сигнал наверх, туда, где причмокивала добрыми губами мощная башка африканской мега-женщины. Зря они это делали.

Не разгадав робкую просьбу прекратить объятия, Мвунгана начала мужчин целовать. Энергично и с душой. Каждый чмок был оглушительным и максимально влажным. Противостоять липкой нежности сардинцы не могли. Отдавшись на волю судьбе, они просто ждали, когда все закончится. Жизнь отдалилась и спряталась. Где ты прекрасная Сардиния? Где ты, полоумный Марио? Все померкло. Есть лишь огромные губы и крепкие черные руки!

Как Илья Васильевич был протезом папы римского

Еще в молодости Илья Васильевич понял, что чрезмерная тяга к устоявшимся образам способна разрушить образ самого Илья Васильевича. Он настойчиво искал отдохновения. Бывшие друзья посоветовали ему развлечься путешествием.

Илья Васильевич продал квартиру, уволился с работы, расстался с воображаемой девушкой и поехал в Рим.

Там он был очарован нарядом швейцарских гвардейцев, которые охраняют папу римского. Его так влюбило в эти одеяния, что безрассудство само подкралось к нему и втолкнуло в те ворота с юго-западной стороны Ватикана.