Сияние

Затаив дыхание, они следили за ним, как тот исчезает в туннеле, с пыхтением забирается на мост и с радостными гудками спускается с него, преодолевает придуманные для него трудности и наконец завершает путь, вернувшись на вокзал.

– Мы молодцы!
– Шайн развернулся, поймал соскользнувшего с него Сашу, звонко чмокнул его в нос и поднялся.
– А теперь обедать. Пусть паровозик наберется сил, ему же еще сладости возить. А вам, господа инженеры, придумать, как проложить путь, чтобы в папину комнату он тоже заезжал и привозил ему леденцы. Задание понятно?
– он грозно сдвинул брови, но в то, что он серьезно, не поверил даже Саша, рассмеявшись.

– Леденцы папе в комнату? Договорились! А теперь - кушать!
– и мальчишки бодро ускакали на кухню.
– Спасибо тебе. В выходные они меня укатывают так, что я сам поесть не успеваю!

– Дорога займет их, как минимум, на неделю, - Шайн потянулся со стоном, распрямляя кости.
– Так что, думаю, тебе будет полегче. Сладости, вещи для стирки в ванную, собрать игрушки, отправить тебе послание - придумать можно много. И они придумают.

– Жалко, что тебя нельзя привезти папе в комнату на игрушечном паровозике, - Дани взял его за руку и потянул за собой.
– На тебя я тоже приготовил обед. Была моя очередь, так что попробуешь то, что больше всего любят мои пацаны.

– Подожди, - Шайн придержал его, обнял крепко, заглядывая в лицо. Улыбнулся, погладил по щеке и коснулся поцелуем губ.
– Я не могу остаться. Но ты можешь остаться у меня.

– Я не могу их оставлять надолго с отцом, в смысле что… о боже, - Дани спрятал лицо на плече альфы и вздохнул.
– Папа может посидеть с ними, он часто сидит, но я не могу просить его всегда. Всякий раз, когда мне будет хотеться быть с тобой.

– Мы… что-нибудь придумаем, - Шайн зарылся лицом в его волосы.
– Например, как умотать их так, чтобы они засыпали так крепко, что пушкой не разбудишь, - он рассмеялся и отстранился.
– Пойдем, пока они не превратили кухню в эпицентр стихийного бедствия.

– Пока что до такого состояния доходил только я, - щемит в груди. Хочется прижаться всем телом, да так и стоять, считая один на двоих пульс. И одно на двоих дыхание.
– Макароны с сыром. Надеюсь, ты ничего не имеешь против макарон с сыром.

– Абсолютно ничего, - Шайн повел его за собой. Очень вовремя, чтобы поймать чуть не сверзившегося на пол со своего стульчика Сашу.
– Куда? В пилоты пока рано.

Роль хозяюшки взял на себя Дани. Разложил макароны по тарелкам, добавил стейки и водрузил все на стол. Каждому налил по стакану сока и только тогда присел за стол.

– И приятного аппетита строителям черезкомнатной магистрали!

Отвечали ему уже с набитыми ртами. Возбужденные, проголодавшиеся мальчишки с предварительно порезанными на кусочки мясом справились быстро, как и с макаронами и салатом. Торопливо поблагодарив отца, похватали сладости и вымелись из кухни за каких-то десять минут. А еще через парочку свисток паровоза возвестил о том, что на ближайшие несколько часов весь мир для них исчез.

Дани собрал тарелки, сгрузил их в раковину и принялся мыть. Привычно, под тонкой струйкой воды, щедро вспенивая что-то остро пахнущее цветами.

– У меня есть несколько часов спокойствия. Маленький кусочек личного времени.

– И чем ты обычно занимаешься?
– Шайн встал рядом, принимаясь вытирать тарелки.
– Как на счет небольшого подарка в виде посудомоечной машины? Она отлично встанет сюда, времени будет больше.

– Читаю. Я ведь аналитик. Мне нужно быть в курсе. Я люблю то, что делаю, так что для меня это на самом деле отдых. А машина… наверное, это как паровозик мелким. Ты же знаешь как я…

– Знаю, - Шайн опустил взгляд.
– Но это не только тебе. Это облегчит работу по дому. И у тебя останется больше времени на себя или малышей.

– Прости, я привык к этому всему и меня необходимость помыть посуду, в общем, давно не напрягает, вот стирать руками было тяжело, а мыть посуду - мелочи на самом деле, - он домыл последнюю тарелку, сдернул с дверки духовки полотенце и вытер руки.
– Ты посидишь со мной? Мне очень хочется, чтобы ты просто побыл со мной рядом и посмотрел какой-нибудь дурацкий фильм.

– Договорились, - Шайн стиснул его руку и, виновато улыбнувшись, вытянул из кармана вибрирующий телефон.
– Я сейчас.

За время недлинного разговора Даниил успел свернуть кухонную деятельность, сделать две чашки чая, взять из пакета горсточку конфет и, оставив все это благолепие, заглянуть в детскую. Мальчишки достали игрушечных солдатиков и индейцев и во всю разыгрывали сценарий «Последнего из Могикан» и «Поезда на Юму». В общем и целом, были счастливо заняты делом, чему папа был несказанно рад.

Вернувшись в свою комнату-гостиную, он устало опустился на диван и на секунду прикрыл глаза.

А когда открыл их, в комнате что-то тихо бормотал телевизор, а он, тесно прижавшись к Шайну, спал на его плече. Услышав, как изменилось его дыхание, Шайн повернулся, коротко улыбнулся, погладив по спине.

– Спи. Малыши тоже угомонились и уснули.

– У нас не так много времени, чтобы тратить его на сон, - чуть хриплым ото сна голосом ответил Дани.
– Что-то срочное?

– Не настолько, чтобы срываться с места и бежать, но остаться на вечер я вряд ли смогу. Так что строить дорогу до твоей комнаты вам придется без меня, - Шайн виновато улыбнулся, делая звук телевизора тише.

– Жаль, - омега раздосадовано закусил губу и вздохнул. Шайн чувствуется как-то по-особому. Не так как все. Спокойный и уверенный. Мягкий и в то же время очень сильный. Он не стена. Он самая настоящая крепость. Та самая, что способна защитить от невзгод, но позволит сотворить в себе уют и домашнее тепло, и сохранит его.

Но еще он безумно волнует. Он притягивает к себе. Неотвратимо. Неумолимо. И еще - даже это вот простое прикосновение плеча к плечу, рука, обнимающая его, гладящая по спине, едва ощутимое теплое дыхание, вызывают в теле вполне ощутимое возбуждение. Как-то немного боязно думать о том, что будет во вторник.

– Это не последний раз и не последний вечер. Еще успею надоесть тебе, - Шайн сполз чуть ниже, чтобы ему было удобнее.
– А тебе действительно нужно выспаться. И сегодня это у тебя даже может получиться.

– Может быть, - кивнул Даниил, обнимая его за талию. Было хорошо просто сидеть и любоваться его профилем. А потом кончиками пальцев заворожено касаться губ, носа, очерчивать скулы.
– Ты потрясающе красив, ты знаешь?

– Солгать тебе?
– Шайн повернулся к нему, улыбаясь.
– Тебе просто кажется. Иди сюда, - он подался вперед, обнимая всем собой.
– Хорошо. Словно я дома.

Даниил спрятался в его объятиях, губами прижался к шее и зажмурился, горячечно шепча:

– Подумать только, а ведь я пошел к тебе увольняться!