Сизые зрачки зла

– Да, точно, вы его ранили, – подтвердила Марфа, – мы со Щегловым видели, как этот негодяй к вам подкрался, но Петр Петрович не успел еще пистолет перезарядить. Бандит вас ударил, а вы, падая, выстрелили в него. Он вскрикнул и бросился в лес, приволакивая ногу.

– Чего они хотели? Убить нас?

– Скорее всего, ограбить, – предположил Платон и объяснил: – тот, кого вы ранили, сорвал у вас с руки сумку. Там много денег было?

– Да нет, рублей десять, я ведь не взяла у Горбунова оплату за соль, он обязался передать ее моей матери в Москве.

– Похоже, что те, кто вас поджидал, не подозревали об этом, зато знали, что вы в Смоленске продали товар.

– Но кто мог это знать?

– Да кто угодно! Несколько сотен человек вас там видели, кто-то из них проследил за вами и дождался ночи, чтобы устроить засаду и завладеть деньгами. Однако не будем говорить о грустном, вам нельзя волноваться. Мы скоро приедем ко мне и сразу же пошлем за врачом.

Вера действительно не могла больше говорить. Голова ее кружилась так, что она уже не понимала, где верх, а где низ. Хватаясь за князя, как за опору, она прижалась щекой к его груди и закрыла глаза. Руки Платона на мгновение разжались, а потом сомкнулись плотнее, устроив ее поудобнее. Вере сразу стало спокойно, теперь, под защитой Горчакова, она уже не боялась, даже боль в голове как будто притупилась. Вера тихонько повела щекой по гладкому сукну сюртука, и… провалилась в забытье.

Когда через четверть часа экипаж остановился перед дверями дома в Хвастовичах, Платон поднял молодую графиню на руки и осторожно отнес в свободную спальню второго этажа. Марфа осталась с хозяйкой, а Горчаков спустился в гостиную, где его уже ждали управляющий и капитан.

– Нужно послать за доктором, – распорядился Платон, обращаясь к Татаринову, но его перебил исправник:

– Сейчас покидать имение никому нельзя. Дождемся зари, тогда и отправим за доктором вооруженную дворню.

– Я сам с ними поеду, но до рассвета еще часа четыре, не было бы поздно, – с сомнением заметил Татаринов.

– Да, графиня хоть и пришла в себя, но мы не знаем, что у нее повреждено, – согласился с ним Платон.

– Все равно ехать опасно, – не сдавался Щеглов. – Давайте сами осмотрим рану, мы с вами люди военные, навидались всякого, сможем понять, где повреждение, а где только ушиб.

– Ох, боязно, одно дело солдаты, а другое – молодая девушка.

В разговор вмешался управляющий:

– Я знаю, кто нам сможет помочь в этом деле, – заявил он. – Когда ваши сестры прибыли, я взял на себя смелость пригласить в дом почтенную даму – вдову нашего батюшки, Анну Ивановну. Она вместе с младшей дочерью два дня назад переехала сюда. Я думаю, что нужно разбудить ее и попросить осмотреть вашу гостью. Анна Ивановна справится – долгие годы всех деревенских лечила и роды принимала.

– Замечательно! – обрадовался Горчаков. – Пожалуйста, разбудите Анну Ивановну и пригласите ее сюда.

Татаринов кивнул и отправился за попадьей. Оставшись одни, Платон и Щеглов переглянулись, и князь осведомился:

– Ну, и что вы обо всем этом думаете?

Капитан не спешил с ответом. Вроде бы все было понятно: грабители предполагали, что графиня везет с ярмарки большие деньги и охотились за ними, но что-то неуловимое беспокоило Щеглова. Как будто бы за плечом мелькнула тень – насторожила, но не дала ответа об истинной причине опасности. Какая-то фальшь проступала в этом происшествии, но что же не так – капитан понять пока не мог, поэтому сказал то, в чем не сомневался:

– Я думаю, что ждали именно нас. Я подозреваю, что целью нападавших было ограбление, ведь бандит ударил графиню по голове рукояткой пистолета, а не застрелил. Ридикюль он отнял, ведь никто не мог предположить, что Вера Александровна не станет забирать вырученные деньги.

– Вы думаете, что бандиты следовали за нами из Смоленска? – уточнил Платон.

– Я пока не знаю. Нас никто не обгонял, значит, злоумышленники ехали впереди, или ждали на месте. В любом случае, они знали, где находится имение графини.

– Вы хотите сказать, что у них имелись сообщники из окружения Веры Александровны?

– Возможно и так, а может, Горбунова или тех перекупщиков, с кем мы пытались договориться, – пожал плечами исправник. – Утром повезу трупы в Смоленск, попытаюсь опознание сделать.

В гостиную вошел Татаринов, а за ним – одетая в скромное черное платье и пышный накрахмаленный чепец худенькая старушка. Князь и Щеглов поднялись ей навстречу. Платон сразу узнал попадью и, улыбнувшись, сказал:

– Здравствуйте, матушка! Вы меня еще помните?

– Да как же не помнить, ваша светлость, хотя, надо признать, вы сильно выросли, – отозвалась старушка.

– Вырос, это вы правильно заметили, – согласился Платон и сразу перешел к делу: – Мы вас разбудили, простите, но дело не терпит отлагательства. На нашу соседку графиню Чернышеву напали грабители, она жива, но пострадала в стычке. Осмотрите ее, пожалуйста, и скажите нам, что у дамы повреждено. За доктором мы пошлем только утром, и пока тот доедет, пройдет много времени.

– Извольте, – согласилась попадья, – куда ее сиятельство положили?

– В угловой спальне. Я провожу, – отозвался Татаринов и направился к двери. Старушка поспешила за ним, и мужчины вновь остались в комнате одни.

– Были до этого в уезде случаи ночного разбоя? – продолжил прерванный разговор Горчаков. Случившееся настолько выбило его из колеи, что он не мог собраться с мыслями. Одно дело – на войне, там все ясно: противник играет в открытую, но сегодня враг скрывал свое лицо, да и цели его оставались тайными. Ограбление казалось наиболее вероятным объяснением случившегося, но вдруг это еще не все?

– Таких случаев на моей памяти не было, хотя я служу здесь более десяти лет, – признал Щеглов. – Было два непонятных происшествия, случившихся с взрослыми мужчинами – они пропали, а труп одного из них нашли спустя полгода после исчезновения в том же овраге, который мы так и не смогли пересечь нынче ночью.

– Что, прямо на том же месте? Если так, то это совпадение или нет?

– Да, ровнехонько там, – подтвердил капитан. – На остальные ваши вопросы у меня пока нет ответа. Нужно разбираться, искать улики.

Стало заметно, что Щеглов раздражен, и Платон повинился:

– Вы правы, простите, что настаивал, – и, вздохнув, добавил: – Я думаю, что хорошо бы нам всем сейчас выпить.

– Не откажусь!

Вернувшийся Татаринов налил всем по стопке водки и поинтересовался, не хотят ли мужчины перекусить.

– Нет, не нужно, – отказался Платон.

После пережитого ужаса, когда он увидел под головой Веры темное пятно уже впитавшейся в пыль крови, князь не представлял, как сможет хоть что-нибудь проглотить. Он поднялся и нетерпеливо подошел к двери, надеясь услышать шаги Анны Ивановны, но та спустилась к ним лишь через полчаса.