Скандал в благородном семействе

— Миша, я могу вас отвлечь? — поинтересовалась я, подходя сзади.

Зимлиницин обернулся и очень удивился, увидев меня:

— Что? Что опять случилось?

— Да не бойтесь вы так, я вас арестовывать не собираюсь, — пояснила я. — Просто задам пару вопросов. Так вы скоро освободитесь?

— Минут через двадцать, не раньше.

— Хорошо, тогда я подожду вас на улице, — ответила я и поспешила выйти из склада.

На улице я спряталась в тень дерева и задумалась.

Интересно, замешан ли в убийстве Михаил? Он вроде бы продолжает преспокойненько работать, из города не убежал, хотя возможность такая у него была. И ведь знал, что я ищу его друга. Что же все-таки происходит? Как-то концы в этом деле между собой не вяжутся. Ладно, подожду еще немного, а там будет видно.

Появился Михаил, теперь уже без бумаг в руках, и, подойдя ко мне, сразу спросил:

— Так что вы хотели узнать?

— Не совсем узнать. Я бы хотела, чтобы вы со мной немного прокатились, у меня для вас сюрприз, — ответила я, хитро на него взглянув.

Михаила передернуло:

— Какой еще сюрприз? Нельзя, что ли, прямо все сказать? Вечно какие-то тайны нужны.

— А разве вы не желаете знать, кто убил Россову и свалил вину на вас? — спросила я.

— Ну, желаю, — не совсем уверенно произнес Зимлиницин.

— Вот и я желаю. А для этого мне нужно, чтобы вы сейчас съездили со мной в одно место. Так вы едете?

Михаил боязливо помялся на месте, подумал и наконец решился. Мы вышли за ворота, сели в мою машину и поехали. Впереди меня ждала развязка, и я это чувствовала каждой клеточкой своего тела.

Так как мне не терпелось поскорее завершить расследование, до моей квартиры мы добрались гораздо быстрее, чем я ехала до места работы Зимлиницина. Когда я открыла входную дверь, Михаил замер на пороге, боясь проходить далее, так как не знал, что его там ожидает. Пришлось слегка подтолкнуть его и попросить следовать за мной.

Я завела Михаила в ту комнату, где сидел на полу прикованный Дубровин, и, отойдя в сторону, стала следить за реакцией обоих. Мужчины молчали, лишь пристально и не совсем дружелюбно рассматривая друг друга. Виталий начал разговор первым.

— Ну что, привели заказчика, теперь рады? — спросил он меня.

Я молчала, предоставив бывшим однокашникам возможность самим между собой разобраться. Но Михаил тоже молчал. Тогда я решила предпринять другой ход и, обратившись к обоим, произнесла:

— Ну, вы тут побеседуйте пока, подумайте, во что ввязались, а я через пару минут принесу кофе, вы мне все и расскажете. Я на это надеюсь, конечно.

Я, конечно, сильно рисковала, оставляя мужчин наедине. Ведь они вполне могли либо объединиться и накинуться на меня, либо поубивать друг друга. Но и в том, и в другом случае они мало чего добились бы, а лишь навлекли бы на себя еще большее подозрение. Парни должны были это понимать, а потому я не думала, что произойдет подобное. А вот поговорить друг с другом они явно захотят.

Я и в самом деле вышла, закрыв за ними дверь на ключ, и сразу же направилась к «приемнику» — устройству, на который «жучок» будет транслировать все сказанное моими «гостями». Павел, мучимый бездельем, поплелся следом за мной, и я не стала его прогонять.

Сев возле «приемника», я включила внешний динамик и вся превратилась в слух.

— Ну че уставился, гнида? — спросил Виталий. — Подставить, значит, меня решил? А еще друг называется… За что ж ты так меня ненавидишь-то, а? Может, за Верку?

— Что за чушь ты несешь? — откликнулся Михаил. — Ничего я тебя не подставлял. Сам не знаю, как все получилось.

— Не знаешь? — воскликнул Дубровин. — Эх, если б мои руки были свободны, я б тебе напомнил, что когда было, сволочь ты недорезанная. Видно, мало тебя в тюряге гнобили, мало.

— Да не подставлял я тебя, Христом-богом клянусь! — не унимался Зимлиницин. — Я тебе точно средство от запора дал, не вру.

— Ага, что ж, по-твоему, от твоего средства у нее такой сильный запор был, что она умерла, а потом цианид в желудке откопали, да? А я теперь по твоей милости тоже лет так на десять загреметь должен.

— Ничего не понимаю, — Михаил занервничал и вроде как стал ходить по комнате взад-вперед. — Я точно помню, что в коробке той средство от запора лежало, мы его с Веркой вместе в аптеке брали. Не мог же его кто-то замени…

В комнате воцарилась тишина, и через минуту в дверь громко затарабанили. Я побежала туда, испугавшись, что Михаил разнесет мне квартиру, и тут же открыла. Зимлиницин буквально набросился на меня:

— Она, она все это учинила, точно она! Я ей тогда баночку вручил, чтоб Виталику отдала! Кроме нее, никто ее в руки не брал!

— Кто передавал? Кому? — делала я вид, что ничего не понимаю, хотя уже начала догадываться, что к чему. — Давайте все по порядку.

— Верка, она это все устроила! — возбужденно выкрикивал Михаил, а Дубровин лишь удивленно смотрел на него.

— С чего вы взяли-то? — вновь спросила я Мишу. — Говорите по порядку.

И Михаил начал рассказывать.

— Я когда в тюрьме был, Верка мне все туда письма слала, что еще не забыла, что ждет, любит. Я по ней с ума сходил тогда, боготворил просто, так как не отказалась от меня, а я ведь ее бросил ради Катьки Россовой.

— Стерва, — встрял Виталий, скрипя зубами. — Значит, она и тебе писала, и меня тем временем обхаживала.

— Как это? — удивился Миша.

— А так, спали мы с ней все эти десять лет! — рявкнул Дубровин.

Зимлиницин позеленел, но справился с собой и продолжил, правда, теперь уже тише:

— Так вот, как только я из тюрьмы-то вышел, она меня встретила, к себе привезла. Ну сначала все вроде бы нормально было, а потом она вдруг стала разговор о старом заводить: мол, неужто я не отплачу той стерве, что нам обоим жизнь покалечила? Я было отпирался, что не хочу вновь за решетку попадать, а Верка ни в какую не унималась. Уверяла, что убивать необязательно, можно ведь и подгадить хорошенько, она даже придумала как. Ну я в конце концов сдался, решив выслушать, что она предлагает.

— Ага, предложила — меня на этот раз упечь, гадюка! — вновь не выдержал Дубровин. — Нет, и что я ей такого плохого-то сделал, что она на меня все свалила?

— Подожди ты, и до тебя очередь рассказывать дойдет, — остановила я его и вновь уставилась на Михаила.

Тот снова заговорил:

— Так вот, тогда-то она и сказала, что знает о готовящейся в особняке презентации сигарет, что придет много гостей. В общем, было бы, мол, очень даже неплохо, если б в это самое время у хозяйки дома начался такой жуткий понос, что она про все бы на свете забыла. А мы бы повеселились, тем более что и делать-то особенно ничего не нужно.