Скандальная куртизанка

Кейт понимала, что должна отодвинуться, должна попросить его уйти. Однако желание лишило ее сил.

— Всего лишь один миг, — прошептала она.

— Я не могу справиться со своим желанием, — произнес Грейсон и снова поцеловал ее в затылок. — Оно растет, оно стучит во мне, словно барабан…

— Перестаньте! — воскликнула она, поворачиваясь к нему лицом. — Пожалуйста, не говорите больше ни слова!

— Я не прошу вас о действиях, скажите только, испытываете ли вы такое же желание?

— Вы же знаете, что испытываю. — Она чувствовала это всем своим нутром. И это чувство было настолько сильным, что она была почти готова рискнуть всем ради любви, ради той любви, о которой она даже не осмеливалась мечтать. — Но… не надо, — добавила она, словно эти слова могли как-то защитить ее. И в то же время приблизилась к нему настолько, что ее губы оказались совсем рядом с его ртом.

Пальцы Грейсона слегка коснулись ее подбородка, дотронулись до мочки уха, воспламенив кожу.

— Я хочу поцеловать вас, хотя моя совесть протестует против этого. Если я это сделаю, я предам принца и подтолкну вас к такому же предательству.

Эти слова совсем растопили ее сопротивление. У нее не было ни сил, ни желания оттолкнуть его. У нее оставалось лишь одно — страсть, неукротимое желание.

Взгляд его голубых глаз упал на ее губы.

— И я тем самым предал бы еще одного человека.

Кейт совершенно точно знала, кого он имел в виду, но до настоящего момента не думала о его любовнице.

Разочарование было чрезвычайно острым; Кейт опустила голову. Честно говоря, она просто дурочка. Герцог не для нее. Она жила в фантазиях, все еще, как в детстве, ожидая, что придет фея и унесет ее далеко-далеко. Спазм сдавил горло.

— Боязнь риска часто перевешивает желание, — пробормотал Грейсон.

Кейт подняла голову.

— Я думаю, это один из таких случаев.

Грейсон положил ладонь на ее щеку и покачал головой.

— Нет, Кейт, — возразил он. — Это не тот случай. Это совершенно иной случай.

И он поцеловал ее.

Напряжение в теле Кейт с этим поцелуем не уменьшилось; ее ожидания лишь усилились. Грейсон положил ладонь ей на талию, провел вверх, к груди. Ее тело вздрогнуло от этого прикосновения, Кейт прижалась к нему плотнее.

Внезапно Грейсон сжал ее в объятиях, погладил волосы и жадно осыпал поцелуями.

Через мгновение они оказались на диване. Рука Грейсона легла на ее щиколотку, под оборку платья, затем скользнула вверх, к тому месту, где заканчивался чулок, к оголенному бедру.

Кейт вцепилась пальцами ему в плечо и тихонько застонала. Дрожь пробежала по всему ее телу. Назад хода не было. Она перешла границу, когда можно было одолеть это безумное желание.

Грейсон зашевелился.

— Твое платье, — прерывистым шепотом произнес он, — его нужно снять. — Его пальцы задвигались, расстегивая пуговицы платья.

Кейт остановила его. Она отвела его руки от своего тела и прижала их к его груди. Он наблюдал за ней с жадным любопытством. Мадам Альбер как-то сказала Кейт, что мужчин возбуждает то, что они видят, а женщин — то, что они слышат. Кейт встала и медленно, осторожно стянула платье с плеча. Грейсон сглотнул, вперив взор в обнажившееся плечо. Кейт стянула платье с другого плеча и позволила ему соскользнуть на пол.

Голубые глаза Грейсона потемнели от желания, когда он увидел ее тело. Ноздри его ходили ходуном, когда он пытался втянуть воздух, взгляд скользил по ее грудям, которые туго натянули материю нижней сорочки.

— О Господи, да ты само совершенство, — хрипло проговорил он и быстро сбросил с себя сюртук, жилет и галстук.

Она улыбнулась чувственной улыбкой и развязала ленту сорочки. Затем задрала сорочку, сняла ее через голову и отбросила в сторону. Кейт стояла перед Грейсоном совершенно голая, позволяя ему разглядывать себя.

Он застонал от удовольствия и положил ладони ей на грудь.

— Прекрасная Кейт, — сказал он и поцеловал ее сначала в одно, затем в другое плечо, слегка куснув ее при этом, после чего взял в рот сосок.

Ощущение было божественным. Кейт откинула голову назад и закрыла глаза, пускаясь в плавание по сладостным волнам, которые он возбудил в ее теле.

Он продолжал дразнить соски губами и языком, и Кейт застонала.

— Ты лишаешь меня возможности дышать, — прошептала она и запустила пальцы в его шевелюру.

— Ты вообще лишаешь меня разума. — Его рука скользнула по ее ноге.

— Мы оба сошли с ума? — прерывающимся голосом спросила Кейт.

— Окончательно и бесповоротно. — Он вдруг сгреб ее в охапку, встал вместе с ней с дивана и положил Кейт на коврик возле камина. Его тело накрыло ее тело, его губы прижались к ее губам.

Кейт раньше не испытывала никаких особых чувств, проявляя лишь терпимость в физических отношениях с мужчиной, но сегодня… сегодня она испытывала потребность, неуемное желание, страсть. Она исследовала его тело, ощупывала ладонями его грудь и спину. Ее рот был открыт для поцелуя, ее язык скользил вокруг его языка. Она прижалась к его телу, и когда он оттолкнул ее руки, чтобы расстегнуть рубашку, она дерзко сунула ладонь ему под брюки.

Грейсон приподнял голову, словно желая что-то сказать, но так ничего и не произнес. Он лишь смотрел на нее потемневшим от вожделения взглядом.

— Кейт, — прохрипел он.

Бенуа в такие интимные моменты никогда не называл ее по имени, да он вообще ничего не говорил, только «подвинься сюда» или «раздвинь ноги». Сейчас, когда Грейсон произнес ее имя таким страстным шепотом, Кейт возбудилась до предела. Плотина желания прорвалась внутри ее. Это были не просто чувственные ощущения, которые она обычно испытывала; это было удовольствие, которое она не могла вообразить даже в самых дерзких фантазиях. Не было никаких опасений, никаких страхов. Она не чувствовала ничего, кроме желания и потребности быть с ним, ласкать его тело, трогать руками его горячую плоть.

Грейсон снял рубашку. Он был поистине великолепен, плечи его были широкие и мускулистые, грудь — твердая, и вообще он обладал скульптурными формами. Кейт импульсивно поцеловала его в грудь, ее язык задержался на сосках, а руки блуждали по всему его телу.

— О Господи, как я хочу тебя! — горячо проговорил он.

— Какую страсть ты пробудил во мне, — прошептала Кейт, задыхаясь.

От этих слов кровь в жилах Грейсона приобрела силу бушующей реки. Желание овладеть ею сделалось необоримым. Ее волосы шелковистыми волнами лежали на обнаженных плечах; светло-зеленые глаза сияли, словно сигнальные огни двух маяков. Кейт задыхалась, продолжая гладить его тело; ее полные губы были слегка приоткрыты, кожа пылала.