Сказание об Омаре Хайяме
Шрифт:
Подумав, она ответила:
– - Ничего.
Хаким протянул руку к чаше. Однако Айше опередила его. Она подала ему чашу, сама налила до краев, И они выпили, не произнеся ни слова. Он изучающе осмотрел чашу, перевернул ее кверху дном и вдребезги разбил о камень.
– - Я хочу есть, -- признался он.
– - Вдруг проголодался, как шакал. Выбери мне кусок мяса. По своему вкусу. Слышишь, Айше?
И она выбрала. И подала ему. И он вдруг помрачнел, Нахмурился. И не стал есть. Она с испугом взглянула на него:
– - Что с тобой, мой господин?
– - Ничего.
– - Ты болен?
– - Да. Только
– - Не буду, -- покорно произнесла Айше.
– - И не надо, -- сказал Омар Хайям.
– - Я подумал сейчас о смерти.
Айше встрепенулась. И, чуть не рыдая, произнесла!
– - Только не смерть!
Он обнял ее.
– - Я думаю о смерти вообще, -- пояснил он, -- и не могу смеяться, когда думаю о ней. Я завидую тем, кто будет сидеть на этой лужайке после нас. После того, как из меня неумолимый гончар вылепит кувшин для вина.
Айше стало немножко страшно: можно ли говорить о таких вещах, когда над головою шатер любви?
Омар Хайям вдруг резко поворотился назад. Словно его кто то окликнул...
– - Что с тобой? спросила Айше.
– - Она, это она смотрела на меня. Только что... сказал он, не глядя на Айше.
– - Кто она?
– - Смерть!
– - произнес Омар Хайям.
19
ЗДЕСЬ ПРИВОДИТСЯ БЕСЕДА,
КОТОРАЯ СОСТОЯЛАСЬ МЕЖДУ
ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВОМ
ГЛАВНЫМ ВИЗИРЕМ И ОМАРОМ
ЭБНЭ ИБРАХИМОМ ХАЙЯМОМ
В пятницу утром, когда исфаханцам виделись еще последние предутренние сны, его превосходительство Низам ал-Мулк послал человека к хакиму Омару Хайяму. И наказал передать, что его превосходительство просит-де уважаемого хакима пожаловать к главному визирю для важного разговора.
В ту раннюю пору хаким пребывал в объятиях прекрасной румийки. И когда слуга доложил ему о приглашении его превосходительства, Хайям не сразу сообразил, в чем дело. Но не прошло и часа, как хаким Омар эбнэ Ибрахим сидел напротив главного визиря и сердце его билось ровно.
Главный визирь погладил бороду свою обеими руками. Это означало, что настроение визиря хорошее, что на сердце его мир, что в душе его плещутся волны покоя и доброжелательства. Это был человек, пополневший с годами и с годами приобретший остроту мысли и зоркость глаз. Он видел далеко. И мыслил широко. Это ему была обязана своим рождением, ростом и знаменитостью багдадская академия -- прибежище многих ученых и талантливых мастеров по части различных приборов. А разве исфаханская обсерватория не была в полном смысле этого слова детищем его превосходительства? Разве пошел бы на великие денежные расходы его величество, если бы не старания и советы его главного визиря?.. Не худо почаще освежать в памяти эти деяния Низама ал-Мулка...
– - Что ты знаешь о странах Индии?
– - вдруг задал вопрос главный визирь.
Признаться, хаким немного смутился: почему именно о странах Индии? Разве что нибудь угрожает оттуда? Или задуман поход в те страны?
– - Это далекие страны, -- сказал визирь.
– - Да, это так.
– - Купцы, побывавшие в странах Индии, рассказывают чудеса.
Еще бы! Там умеют оживлять мертвых и мнимо умерщвлять живых. Там змеи в особенном почете, И обезьяны вроде домашних животных. Там по дорогам бродят коровы и никто не смеет обидеть их.
– - Разумеется, разумеется, -- говорит визирь, -- множество людей спит и видит во
сне страны Индии. Разве не слышали рассказов о роскоши и богатстве стран Индии?Хаким вполне согласен с визирем: каждое слово его соответствует действительности, еще и еще раз свидетельствуя о глубоких познаниях его превосходительства...
– - Я угощу тебя неким напитком, -- многозначительно сказал визирь, -- если ты еще не пробовал его.
– - И этот напиток индийский?
– - спросил хаким.
– - Да.
– - Он крепок, словно вино?
– - Напротив, он как вода, но душистый. Одни называют его "та", другие -- "ча", а иные -- даже "са". "Ча" есть корень китайский, в то время как слово "са", кажется, цейлонское или еще какое либо иное.
Его превосходительство хлопнул в ладоши: дверь отворилась, и вошли двое чернокожих, которые несли низенький столик, инкрустированный слоновой костью, сосуды серебряные и чашки с блюдцами белоснежного цвета из индийской и китайской глины.
Низенький столик поставили меж беседующими. Из пузатого сосуда налили желтоватую жидкость в чашки, и те чашки подвинули к визирю и хакиму. Вскоре хаким почувствовал душистый запах, смешанный с паром, и не мог разобрать, что что за запах...
Визирь посоветовал хакиму не притрагиваться к чашке, пока не принесут меду и засахаренного винограда. И тогда, пригубляя из чашки, следует пить эту жидкость, именуемую "ча". Она не должна быть очень горячей или чрезмерно охлажденной, но такой, как стерпят губы и язык. Говорят, что напиток этот придает силу и гонит живительную влагу по всем внутренним органам -- дыхания, пищеварения и кроветворения.
Хаким слышал краем уха о подобном напитке из далеких стран, но пить ему не приходилось. Надо полагать, что глоток такого "ча" стоит целого жбана прекраснейшего ширазского вина. А заменит ли "ча" целый жбан?
Пока напиток остывал, визирь сказал:
– - Да будет тебе известно, уважаемый господин Хайям, что я близок к завершению некоего труда, который назвал бы книгой об управлении...
– - Управлении?
– - удивился хаким.
– - Да, именно об управлении. Я имею в виду государство, а не маленькое хозяйство. Объясню, в чем дело... Визирь притронулся пальцами к чашке и быстро отнял руку: "ча" был все еще слишком горяч.
– - Государство управляется мудростью правителя. Мудрость правителя проистекает от волн аллаха, который есть всему начало [А-017] и конец. В священной книге приведены основы нашего существования. Живое и мертвое подчиняются законам. И когда жизнь усложняется, когда государство, подобное нашему, избирает силу и простирает неограниченно свою мощь, требуется большое умение, чтобы как следует приложить божественные установления к будничной жизни правителя и его подданных.
Хаким кивнул. И тоже притронулся пальцами к чашке, Ему показалось, что она достаточно остыла.
– - Пей, -- сказал визирь и пригубил напиток.
Хаким отпил глоток. Еще глоток. Подражая его превосходительству, вдохнул аромат непонятного питья...
– - Ну и как?
– - спросил его визирь.
– - Вино лучше, -- простодушно ответил Омар Хайям.
– - Не делай преждевременного вывода, -- посоветовал ему визирь.
– - К этому напитку надо привыкнуть.
– - И, посмеявшись чуточку, добавил: -- Если его добудешь, разумеется. Да и цена на него велика.