Скажи что-нибудь хорошее

– Надоели мне твои грустные глаза! Ты думаешь, ты – единственная баба на белом свете, которая может родить мне ребенка? Да таких сотни! Может, параллельно с тобой еще парочка ходит в таком же состоянии!

У Жени было всего два варианта: покончить с собой или уехать. Она думала недолго. В тот же вечер собрала небольшую сумку с необходимыми вещами и переехала к родителям. Человек по имени «ОН» был вычеркнут из ее жизни навсегда. Он тоже долго не горевал. Уже через неделю в ЕГО доме поселилась шустрая, маленькая и очень красивая девушка, которой было совершенно наплевать на прежних обитателей. А у Жени родился сын по имени Пашка. Ему она отдала всю себя вместе с любовью, жизнью, радостями и горестями. Она много разговаривала с сыном, рассказывала были и небылицы, подставляя в рассказы и сказки свое имя. Когда героиня истории была строгой, она звалась Евгения. Добрых женщин всегда звали Женя.

Когда Пашка закончил рассказ, Валюша задала единственный вопрос:

– И что, с тех пор она его не видела?

– Я же говорю, ты плохо ее знаешь. У нас вообще запрещено говорить об этом. Только один раз она мне рассказала и попросила больше не возвращаться.

– А ты?

– Что я? Я его проклял.

– Кого?

– Вот этого своего так называемого отца. Биологического. А другого и не было. Она не смогла больше полюбить.

– Или все еще любит… – тихо сказала Валюша.

35. Матвей

– Босс, вот это да! – Матвей не мог поверить своим глазам. Перед ним стоял Пучеглазый Андрюха. Впрочем, он стал совсем другим, высоким, стройным, прилично одетым, подтянутым и респектабельным, что ли. И, кстати, не таким пучеглазым. – Как ты узнал, что я здесь?

– Язык до Киева доведет, – отшутился Андрюха. – И вообще, я знаю про тебя все, чего уж сложного узнать, когда тебя выпустят? Мир такой маленький. А когда он сужается до тюремных размеров, становится вообще микроскопическим.

– Я смотрю, ты стал философом… – поддел Матвей приятеля.

– С тобой станешь… – согласился тот. – Лучше вспомни, как за всех сдался и никого не подставил. Нормальные люди такого не забывают.

– Ну да, наверно. Расскажи, как пацаны, где они, что делают и… Куда мы едем?

– Уж точно не в ментуру! Не лишай товарищей удовольствия сделать сюрприз и не спрашивай ни о чем. Поверь, тебе все понравится. Расслабься и кайфуй, дорогой.

– Мне не трудно, – хохотнув, ответил Матвей. – Я привык подчиняться.

По пыльной проселочной дороге Андрюха доехал до бетонки, потом до автотрассы и, ни капли не сомневаясь, взял курс на (…), где уверенно припарковал машину возле железнодорожного вокзала.

– Посиди пять минут, – попросил он и затерялся в толпе пассажиров, сопровождающих, работников и просто тунеядцев. Мотя совершенно расслабился, он привык к ожиданию, тем более Андрюха стал для него человеком, которому он доверял больше всех на свете. Через пятнадцать минут Босс появился с большим нарядным пакетом и, закинув его к Моте на колени, приказал:

– Переодевайся! В таком наряде ты далеко не уедешь.

На Матвее был надет очень недорогой спортивный костюм с вытянутыми коленками и видавшие виды кроссовки, которыми он пользовался в колонии для занятий спортом. В пакете оказался полный джентльменский набор на все случаи жизни. Новый костюм Nike, удобные кроссовки нужного размера, носки трех видов, джинсы, две футболки и даже нарядный двубортный пиджак с брюками и белоснежной рубашкой. Кроме того, на дне пакета сияли черные лакированные ботинки с узкими мысами, до которых не то что дотронуться – даже смотреть на них было страшно. Матвей немного растерялся:

– Что надевать?

– Пока спортивный. Все остальное бери с собой, скоро переоденешься.

Мотя не раздумывая нарядился в удобные мягкие штаны, футболку и новые кроссовки.

– Пошли, – скомандовал Андрюха. Матвей решил ничему не удивляться и покорно вышел вслед за Боссом. – Пакет возьми с собой, а рванину дай сюда! – Он отнял у Матвея сверток со старой одеждой и выбросил его в ближайшую помойку.

Молча товарищи дошагали до нарядного крыльца с вывеской «Бани 24». На двери болтались засушенные березовые веники, кисти рябины, поклеванные воронами, лапти и банная шапка.

– Странно, что презервативов не повесили, – пошутил Андрюха, который, видимо не понаслышке, знал, зачем еще люди ходят в баню.

Впрочем, возле названия «Бани 24» пристроилась небольшая табличка с номером телефона, владелец которого оказывал «дополнительные услуги». Мотя удивлялся и молчал. Он все-таки никогда не был маленьким, но и таким взрослым, каким его был готов принять этот мир, тоже себя не чувствовал. Единственный вопрос, который он осмелился задать Боссу, чтобы не подмочить собственную репутацию, звучал так:

– А почему двадцать четыре?

– Круглосуточно, – коротко ответил Андрюха. – Фирменная сеть во всех точках страны. Только у каждой точки разный владелец, который думает, что он самый умный.

– Понятно, – подумав про себя «ничего не понятно», сказал Мотя.

С баней Андрюха угадал. Матвейка испытал невероятное блаженство, когда мойщик натирал его, распаренного и размякшего, солями, медом, потом стегал вениками, поддавая жару, снова натирал, снова стегал. Потом появился фиолетовый от татуировок массажист, который сразу почему-то спросил у Моти:

– Давно?

А Мотя сразу понял и ответил:

– Сегодня.

Массажист, сурово промяв Матвея, односложно сказал:

– Денег не надо, не возьму.

И было понятно, что не возьмет. Первая рюмка водки вскружила голову, как пропеллер, Матвей чувствовал себя абсолютно счастливым и довольным. Трапезу накрывали аппетитные бабенки, которые думали, что чулки со стрелками и фартуки – самый сексуальный в мире наряд. Матвей был в корне не согласен. Он даже пытался спорить с ними по этому поводу, но в какой-то момент признал повод ничтожным и заснул прямо на диване для отдыха посетителей. Он не понял, сколько спал, когда по привычке открыл глаза с восходом солнца. Более того, даже не понял, где находится, и сначала решил, что сисястая девка в чулках со стрелками, развалившаяся рядом с ним, – плод сновидения. Увидев аккуратно сложенный белый фартук, он с трудом вспомнил вчерашний вечер и понял, что прописка в новом мире состоялась. Мотя брезгливо осмотрел свои новые труселя и обрадовался, поняв, что не унизил девушку в чулках до животной похоти. В соседней комнате отдыхал Андрюха с двумя аналогичными красотками в обнимку. Судя по всему, ему не удалось избежать унижения. В самом широком смысле этого слова. Повсюду были разбросаны трусы, фартуки, использованные презервативы и пустые бокалы.

– Вот она – свобода! – Матвей был настроен философски.

Он вернулся к своей барышне, разбудил ее и, закрыв глаза, ощутил то, ради чего, собственно, Андрюха и пригласил этих милых дам в гости. Дама была настроена на серьезный лад, поэтому Мотя позволил ей сделать с собой все, чего она захочет. Она трудилась часа полтора, выбиваясь из сил, пока Матвей не сказал:

– Хватит, милая. Спасибо. Ты меня прописала.

– Чево? – удивленно спросила девка, оторвавшись от дела.

– Ничево, – передразнил Мотя. – Проваливай. Спасибо.

– Так бы и сказал. – Она деловито встала, ни капли не смущаясь своей наготы, и, тряся ягодицами, отправилась в душевую.

После ее ухода он снова вырубился и проспал до обеда.

– Биг Босс, Биг Босс, – услышал Мотя сквозь сон женские голоса. Он приоткрыл глаза и увидел почти такую же картину, что вчера, только девушки на сей раз были темноволосые. В руках две из них держали поднос с тортом, на котором горели именинные свечи.

– Happy birthday to you… – затянули девицы вразнобой. Мотя наслаждался, ему было наплевать, что сегодня вовсе не его день рождения, что ему вовсе не двадцать один, как стояло на торте, что девки поют совсем не в лад… Ему было просто радостно и хорошо. В конце концов, он заслужил небольшой отдых перед тем, как ворваться в новую, большую жизнь. Матвей пока что не догадывался, какой она будет, его новая жизнь. Но начало ему нравилось.