Скажи что-нибудь хорошее

– Давай, давай, как тебя звать?

– Павел, – представился он, и веселая компания ввалилась в гуляющий дом на окраине города.

Пашку приняли бурно. Главная интрига так и не была разрешена – подвыпившие, но доброжелательные гости все время пытались выяснить, с чьей стороны это родственник – жениха Генки или невесты Томки.

– По виду, конечно, Тамарин деверь, – осеняли догадки участников застолья, – но по росту, видно, все-таки Генкина порода. Может, сводный брат или по бабкиной линии дальний родственник… – громко шушукались приглашенные, – надо посмотреть, как пьет. Если держит удар – точно Тамаркин брат троюродный, у них в роду сила против этого. Если упадет – Генкина родня. Слабоваты они к выпивке.

– Давай, Павел, издалека приехал, опоздал, штрафной тост с тебя!

Пашка встал с рюмкой в руке:

– Молодоженам любви без края, чтобы добро от зла отличали, за детей своих отвечали и стариков не забыли в счастье!

Громкие крики «горько» оповестили о том, что тост пришелся кстати. Под внимательным взглядом толпы Пашке пришлось выпить до дна. А потом еще штрафную. А после нее – пошло как по маслу. Напряжение спало, стало весело и хорошо. Какая-то грудастая деваха пристроилась к нему под бок и говорила приятные слова. Валентина с Кирюхой казались далекими призраками. Все равно целая ночь впереди. Только утром можно возобновить поиски. Деваха оказалась настойчивой, она никак не хотела отпускать Пашку, который все время порывался прилечь в закутке. Только один раз она отпустила его от себя, позволив выйти по нужде.

– Павел, ты ведь вернешься? – Она с надеждой вперилась в него пьяными прозрачными глазищами.

– Даже не сомневайся! – ответил он и, удалившись в ближайший угол, рухнул на деревянную скамейку. Знойная девушка по имени Вера нашла его спящим через полчаса и уверенно пристроилась под бок, хотя место было сильно ограниченным по площади. Там-то и нашли парочку недавние кореша, пригласившие Пашку присоединиться к застолью. Верка оказалась невестой одного из них.

– Могу только посочувствовать, – только и успел сказать Пашка перед ударом в челюсть.

Очнувшись в травмопункте, Шило не мог понять, где он, сколько прошло времени и как он здесь оказался. Зато рядом на стуле сидела грудастая светловолосая женщина неопределенного возраста, которая искренне обрадовалась:

– Проснулся?! Ну, слава Богу!

...

Поддерживай близких тебе людей, шепчи им на ухо, как они тебе нужны, люби их и обращайся с ними бережно, найди время для того, чтобы сказать: «мне жаль», «прости меня», «пожалуйста, и спасибо» и все те слова любви, которые ты знаешь. НИКТО НЕ ЗАПОМНИТ ТЕБЯ ЗА ТВОИ МЫСЛИ. (Габриэль Гарсиа Маркес)

45. Матвей

Лев Игоревич после ухода гостя испытал невероятный душевный подъем. Он был радостно возбужден, спать не хотелось вообще.

– Милая, – обратился он к жене, – пойдем поработаем в мастерскую. Мне кажется, я смогу закончить портрет не сегодня завтра.

– Пойдем, – улыбнулась девушка. – Похоже, наш новый сосед может дарить вдохновение?..

На ее лице отразились смешанные эмоции: восторг, смятение, радость и, как ни странно, печаль…

«Боже мой, – подумал Лев Игоревич в который раз, – как я счастлив, как мне повезло!!! Как я люблю эту невероятную женщину!..»

– Судя по всему, может, – ответил он.

На следующее утро художника разбудил стук в дверь. Заспанный Левушка никак не мог понять, почему к ним в дом привезли целый автобус белых роз, которыми постепенно наполнялись прихожая, коридор и даже столовая.

– Простите, вы ничего не перепутали? – поинтересовался Лев Игоревич у деловитых ребят, курсировавших от автобуса к дому. – Нам и ставить-то их некуда…

Один из них на мгновение задержался, повернул кепку козырьком назад и ответил:

– Похоже, это – не ваши проблемы.

Он в который раз побежал к автобусу и приволок пару огромных хрустальных ваз.

– Там еще таких штук десять, папаша! Так что не волнуйтесь. – Парень вновь метнулся к автобусу.

Левушку неприятно резануло обращение «папаша». Он не собирался так этого оставлять.

– Сынок, – съязвил он, остановив парня, который с видимым усилием пёр еще две огромные, сияющие радужным отражением вазы, – а кто и куда отправил эту оранжерею?

Парень нехотя поставил вазы на землю, достал измятую квитанцию и сообщил:

– Здесь ничего не написано. Только ваш адрес, а имя заказчика не указано. Наверное, поклонники.

– Поклонники чего? – в недоумении спросил Левушка.

– Ну, чего? Творчества или таланта… Чего бывают поклонники… У вас же тут специальный поселок. Я слышал, художники живут и другие великие…

Лев Игоревич, кажется, понял. Тихая радость, поселившаяся в душе, моментально выросла из малюсенького, неуверенного, розового комочка в огромный, распирающий грудную клетку, золотистый шар ликования.

– Милая, родная моя! – Он нежно будил супругу. – Посмотри, что нам прислали! Это просто праздник!

Цветочное нашествие не прекращалось в течение двух недель. Белые розы сменялись розовыми, красными, оранжевыми… Как только уставшие стебли сдавались и разрешали бутонам повесить головы, на смену им прибывала новая партия свежих, радостных, дурманящих цветов.

За это время новый сосед появился в поле зрения два раза. Сначала он заскочил, чтобы пригласить Левушку с супругой на «творческий ужин» к себе домой. Матвей зашел просто так, невзначай, как к старым, добрым знакомым.

– Ничего себе у вас поклонники отрабатывают, – удивился он, оглядывая переполненные цветами вазы.

– Да, бывает, – жеманно вздохнул Лев Игоревич и пригласил соседа в гостиную. Тот, по-хозяйски оглядывая помещение, прошел внутрь, но садиться не стал.

– А где же ваша очаровательная супруга? – поинтересовался гость.

– Уехала к родителям, – ответил Левушка.

– Далеко ли? – Матвей старался не демонстрировать повышенной заинтересованности.

– Да нет, слава богу, недалеко и ненадолго. Родители в центре живут, возле Белорусского; дежурный визит вежливости.

– Понятно, – протянул сосед. – Я бы на вашем месте такую красотку не отпускал без охраны. Как бы не увели из-под носа…

Левушкино самолюбие было тронуто:

– Ну что вы, Матвей, мы друг друга так любим, что ни о каких интригах не может быть и речи.

– А вдруг? – спросил сосед, пытаясь прорваться глазами в самую душу Льва Игоревича.

– Ну, если вдруг, то я лично ничего, кроме счастья, ей не пожелаю…

– Круто! – с уважением воскликнул Матвей. – Но, собственно, я к вам по делу зашел. Послезавтра у меня соберется несколько приятных людей на ужин. Был бы рад видеть вас в числе гостей. Без всякого повода и, конечно, без подарков. Просто творческая встреча милых интеллигентных людей. Придете?