Скажи это Богу

И лишь одного никогда не узнали старики: к девочке вернулось не физическое зрение. Дитя научилось абсолютно ясно видеть все - мозгом. Без посредничества своих прекрасных зеленых глаз.

Не меньшее потрясение пережили старики еще года через три, когда прогуливались - и застали девочку на берегу речки одну, за странным занятием: тщательно ощупав большую пластмассовую букву, она повторяла ее контуры пальчиком на песке. Потом перепроверяла себя, еще раз ощупывая букву, и вычерчивала ее на песке - уже другой рукой. Старики подивились трем обстоятельствам: ощупыванию, равноумелому владению руками и спокойному одиночеству ребенка на пустынном берегу. Объяснить себе всего этого не сумели и отправились во?свояси.

Надо заметить, что их собственное здоровье за эти годы почему-то укрепилось, меньше ныли суставы, нормализовалось давление, а подагрическая горбунья - та, что обнаружила подкидыша на своем крыльце, - научилась довольно проворно двигать ногами и шеей.

Гуманитарную помощь в их деревню подвозили все те же добры молодцы, что ухаживали за райской окрест?ностью, похорошевшими домами, их уютными садами и богатыми огородами. Овощи-фрукты росли весело и изобильно, хватало на всю колонию плюс на добрых молодцев, причем, очевидно, вместе с их городскими семьями.

Однажды дедуля, почитывая на веранде свежую прессу помолодевшими глазами, услышал один бумс своего собственного гонга. Как вы помните, в местной звукознаковой телесистеме это означало: "Жив, жива, доброе утро".

Дед обернулся и увидел, что в метре за его спиной с палкой в руке стоит соседское дитя, неизвестно как проникшее на веранду через запертую калитку.

– Здравствуй, соседушка!
– сказал дед и - насколько мог - наклонил голову, памятуя, что соседушка слепа, нема и глуха от рождения, но был какой-то прогресс: ромашки, буквы на песке... Словом, дед поздоровался всерьез.

– Здравствуйте, - странно-плывущим, мелодичным голосом медленно проговорила немая.

Тут уже онемел дед. Девочка изящно поправила золотые локоны, положила палку на полочку, прибитую под гонгом, то есть под латунной сковородкой, и спросила:

– Можно в гости? Я - Тима.

Ошарашенный, дед кивнул и показал на табуретку, стоявшую за спиной у девочки. Не оборачиваясь, она сделала два шага назад и села точно на табуретку, не промахнувшись.

– Ты... в-в-выздоровела?
– пролепетал дед.

– Я здорова... всегда, - таким же странным голосом ответила девочка, глядя прямо перед собой, но чуть мимо деда.

– Ты гуляешь?
– Дед принялся поддерживать фантастический разговор.

– Я гуляю, - ответила девочка.
– Сегодня хорошая погода, правда?

– Очень хорошая, это точно, погодка просто чудо, - затараторил дед.

– Слишком быстро, - с просьбой в голосе сказала девочка.

– Что - быстро?
– удивился дед.

– Губы... Я вижу губы, когда медленно...

Она закрыла глаза и сказала:

– Повторите, пожалуйста.

– Что повторить?
– спросил вконец растерявшийся дед.
– Ты слышишь?

Не открывая глаз, девочка терпеливо объяснила:

– Говорите, пожалуйста, медленно. Я вижу ваши губы.

– У тебя золотые волосы, - неожиданно сказал дед.

– Что такое "золотые"?
– спросила девочка, продолжая разговор с закрытыми глазами.

– Не знаю...
– оторопел еще больше дед.

– Ты видишь мои губы с закрытыми глазами?

– Да, мне так удобнее, - сказала девочка.

– А мой голос, ушами, ты слышишь?
– проявил нездоровое любопытство дед.

– Мне неудобно ушами.

– А как ты говоришь? Откуда ты знаешь слова?

– Я узнала буквы. Я знаю много слов. Я вижу ниточки...

– Какие ниточки?
– не понял дед.

– Тонкие...

– Не понимаю...

– Одна буква привязана к другой букве, к небу, а потом к ромашке или к березе. И ко всему лесу, - терпеливо объяснила девочка.

– Ты закрыла глаза и видишь ромашку?

– Я очень люблю ромашки. Глаза можно открыть или за?крыть, а ромашка все такая же. Понимаете?

Дед перекрестился и честно ответил:

– Нет.

По случаю в это утро в гости к деду наведалась и другая соседка - горбунья. Пришла угостить пирожком. Подойдя к калитке, она подивилась - заперто.

– Эй, сосед! Чего закрылся-то? У нас не воруют!
– крикнула бабка и с прищуром посмотрела на веранду.

– Я открою, - сказала девочка, - вы посидите.

Она встала и, забыв открыть глаза, пошла прямехонько к калитке и откинула крючок. Бабуля, расслышавшая детский голос, попятилась. Без подготовки это было слишком сильно. Слепоглухонемая девочка говорила и двигалась, как обычный человек, у которого нет проблем.

Словно спохватившись, девочка открыла глаза, потом калитку и пригласила бабку войти.

– Вот... пирожки принесла, - промямлила бабка, боком-боком ковыляя к веранде.

Дед, которому уже удалось прийти в себя, с удовольствием наблюдал бабулькино смятение.

– Что же это, а, дед?
– зашептала бабка, выкладывая пирожки на деревянную тарелку.
– Это как же?

Дед зыркнул в сторону калитки: девочка невозмутимо нюхала розовый куст.

– Чудо, бабка, чудо небесное. Только ты зря шепчешь: она тебя поймет по губам и даже с закрытыми глазами...

– Что ты несешь, старый?
– рассердилась бабка.

– Чудо, говорю. А ты - "несешь"!..

Девочка вернулась к старикам и попросила пирожок. Получив дружное разрешение, взяла не глядя и аккуратно, неторопливо съела.

– Спасибо. Вкусно, очень вкусно. До свидания.
– И пошла. Закрыла за собой калитку, на ощупь накинула крючок и удалилась в сторону речки.

Старики выждали приличную паузу и побежали к треть?ей поселянке - отчитываться об увиденном чуде невозможного исцеления с необъяснимыми особенностями.

Вот так и появилась в клинике доктора Василия Мои?сеевича Неведрова удивительная секретарша Тима, видевшая все и всех с закрытыми глазами, абсолютно без?ошибочно печатавшая любые тексты на любой клавиатуре и слышавшая любой разговор на любом расстоянии, потому что для нее не существовало расстояний. Держать глаза открытыми она могла так же легко. Ей вообще все было легко: весь мир всегда был в ней, она рас?творилась в нем, а обычные чувства не могли причинить ей вреда, поскольку их у нее по-прежнему не было. И главное - Тима не имела ни малейшей потребности думать.