Скажи это Богу

– Я собираюсь в дальнюю и длительную командировку, - перебил профессор.

– И вам нужны деньги?
– неожиданно для себя самой съязвила Алина.

– Так... Понятно. Все еще беситесь, - сказал он.
– А зря. Честное слово, зря.

– Василий Моисеевич, - быстро заговорила она, - пожалуйста, позвольте мне пообщаться с вашей Тимой. Простите за все.

– Невозможно, дорогуша, - покачал он головой.

– Простить?

– Пообщаться.

– Что случилось?

– Она больше не моя. Уехала. Навсегда.

– Зловеще звучит.

– Уверяю вас, все в порядке. Она жива и здорова. А зачем это вам?

– искренне удивился профессор, вдруг переварив просьбу Алины.

– Сама не знаю. Она как ангел...

– Уже нет. И не стоит вам лезть в это дело.

– Я не прикасалась к вашей голове, честное слово, - с мольбой сказала Алина.

– Я теперь тоже так думаю. Дружеская просьба отменяется. Вы не сможете ее выполнить. И не надо, сам разберусь...

– Пожалуйста, скажите, где Тима?

– Скажу только то, что уже сказал: я собираюсь в командировку и приглашаю вас за компанию.

– Чего только не бывает на свете, - пробормотала ошеломленная Алина.

– Я давно не путешествовал...

– Так в командировку или в путешествие?
– уточнила Алина.

– Вы прикидываетесь очень спокойной, а на самом деле дрожите как осиновый лист, - сообщил ей профессор.
– Вы тоже нуждаетесь в отдыхе. А путешествия дают отдых, знаете ли...

– У вас есть жена. Или мне померещилось?

– Не померещилось. Но я совершил сегодня кое-что... непростительное, с ее точки зрения. Она теперь откажется ехать со мной куда бы то ни было. А к вам ревновать не будет - ведь вы клиент, как она думает до сих пор.

– А как думать мне?

– Как хотите. В мои планы не входит крутить с вами романы. И во мне - к вам - ни капли жалости. Вы невольно разнесли мою жизнь в щепки. Мне пусто, скучно, бесцельно. Все глупо и бездарно. Вы тоже пока ни на что не способны, пока не отделались от своего драгоценного прошлого, которое я не дал вам расписать в книге...

– Я обошлась без вашей указки, - сообщила Алина.

– А! Все-таки нацарапали свой душевный крик, - вздохнул профессор.
– Почитать дадите?

– С авторской надписью после выхода тиража.

– Извините, милая, но я о вас был лучшего мнения.

– Какого же?

– Мне казалось, что вы, неглупая женщина и талант?ливый писатель, давно должны были сообразить, что волна эротиче?ского гула, столь любезного вашему сердцу, сходит на нет. И что читатель двадцать первого века, помешавшийся на action, вымрет первым. Причем вы?мрет физически, от разрушительных вибраций жанра. Появляется новый читатель, тоже двадцать первого века, у которого сначала приостановится дыхание от изумления перед новой бездной, перед другой вечностью, другим чувством времени, а потом польются новые откровения, космос вплотную подойдет к каждому, и без новой, вразумительной библии - не обойтись, как без второго пришествия, - вдохновенно возвестил доктор.
– Впрочем, еще вчера я думал иначе и, уж конечно, не собирался говорить это вам. Нужна новая книга, то есть новая...

– А со старой - что-то не так? Ее уже все наизусть выучили?
– поинтересовалась Алина.
– Я не пророк, я сейчас простой отшельник, которому издательство заказало роман, а не Писание...

– Вы точно не пророк, а простая дура, поверьте моим сединам. Я и за деньги не смог отвратить вас от дури, так, может, за бесплатно получится, - с досадой сказал он.

– Вам бы скульптором родиться. Доктор Пигмалионов, - попала она в болевую точку.

Профессор сник и замолк. Вспомнилась река у монастыр?ских стен, прощальный жест Тимы. Вспомнилось острое счастье, когда она ушла за ворота, и ост?рое несчастье, когда он вернулся в город и собирался рулить к дому, а поехал, как за веревку притянутый, к Алине.

– Подумайте над моим предложением. Путешествие, командировка - как угодно. Расходы все мои. С вашим издателем я договорюсь об отсрочке. Не сдавайте ваш текст в редакцию, подождите, не надо.
– Он встал и направился в прихожую.

– А вы упрямы, - сказала Алина, открывая дверь.

– Спасибо за кофе, - ответил профессор.

Последний разговор с женой

Весь вечер он кружил по Москве, перегрел двигатель и к ночи вернулся в клинику. Поднялся в кабинет, налил коньяку, сел у холодного камина и почувствовал, что вот-вот заплачет. Неслышно вошла жена.

– Как она?
– с тревогой спросила Вера.

– А тебе не интересно - как я?
– спросил Василий Моисеевич.

– Очень интересно. Дальше некуда как интересно...

– Я уезжаю в командировку, - сказал он небрежно.

– Катись, пожалуйста, хоть к чертовой бабушке!
– отрезала жена.

– Вот и поговорили.
– Профессор одним махом опрокинул рюмку.

– Налей мне, - сказала жена.

– Нет проблем.
– Он налил.

Она посмотрела на свою рюмку и выплеснула коньяк в лицо мужу.

Первый день в монастыре

Матушка-настоятельница вошла в затруднение. Солнечное дитя, без особых комментариев присланное ей старинным знакомцем Василием Моисеевичем, было ни на что не похоже.

Матушку попросили сделать все возможное. И все. А что возможно, если дитя словно новорожденное - в двадцать-то лет!

Матушка разговаривала с Тимой два часа. Примерно так:

– Почему ты решила прийти к нам?

– Я не знаю.

– Ты знаешь, что такое монастырь?

– Не знаю. Читала в журнале...

– Может быть, ты любишь Бога?

– Не знаю. Мама не говорила мне об этом.

– А папа?

– Он доктор, он не знает... Он сказал, что не знает, может ли Бог сосчитать оттенки.

– Понятно.
– Матушка задумалась.
– Деточка, а что ты любишь?

– Все.

– Все-все? Даже плохое, злое?

– Я не понимаю.

– Ну хорошо, а что ты умеешь?

– Смотреть.

– Ты училась в школе?

– Не знаю.

– Скажи, ты болела чем-нибудь?

– Не понимаю.

И так далее в том же ключе. "Лукавит? Страдает? Что с ней?" Отпустив Тиму, настоятельница задумалась и потянулась было к телефону. Потом убрала руку с аппарата и пошла к службе. Загадочная девушка настолько поразила матушку, что принятие любого решения, выбор линии поведения - все эти обычные вещи сейчас казались ей нереальными, недостижимыми, и только на Бога было ее упование. Давно матушка так не нуждалась в совете Всевышнего. И было еще какое-то воспоминание, неуловимое, как незаписанный сон. Надо было обязательно что-то очень важное вспомнить - матушка чувствовала это всем сердцем, - но ответ пока не приходил. Значит, ждать и молиться...